Совенок писал(а):
Не пугайтесь..просто автор доверил мне честь распорядиться этим чудом. Сохранить его лишь для себя я не могла.
Муленка, я тебя очень люблю!
Спасибо тебе,за то, что ты есть!
И пусть у тебя все сложиться и ты скорее вернешься!!!!!
Подарок №20, медовый…
«Все, что в жизни есть у меня…»
«Так странно… Кто бы мне сказал еще месяц назад… что я настолько смогу привязаться к ребенку… С ума сойти! Да-а-а, Малина! Ты попал! Зарекался, друг… от всяческих недуг… Ага… Ну, и что ты теперь делать собираешься, а? А сердечко то дрожит поди, да? Дрожит… Эх, Рома-Рома… стареешь ты… А может все правильно?! Так и надо… И именно сейчас…» - теплое прикосновение неожиданно выдернуло Малиновского из непростых раздумий.
- Утло! ПА!
Он чуть не рухнул, когда это услышал.
- Что ты сказал?
- Посли пить чай! Уже утло, ты что, не видишь? УТЛО! ПА! – Тимка влюблено улыбался в ответ, обнимаясь с его коленом, и настойчиво теребил Ромку за штанину.
Сердце бешено рванулось вскачь, сметая все былые обиды и несчастья… Все душившие его сомнения и разочарования… Все терзавшие его грехи и ошибки… Все, что было теперь в его прошлой жизни…
Одно слово! Просто две буквы…
И Судьба открыла ему новую дверь… а за ней – совершенно другой… ослепительный… яркий… непонятный и пугающий… но безумно интересный мир… ПА!
От обрушившегося на него признания молодой человек даже не сразу сообразил, что ему сейчас надо делать. Осознание только что услышанного медленно поднималось откуда-то изнутри горячим сгустком счастья, прорываясь наружу абсолютно глупой улыбкой.
- Тим… - он легонько потрепал малыша по светлым волосикам, - А с чем чай-то пить будем? Ты же вчера все пирожки схомячил…
- А валенье на что, па? Тетя Ена плинесла валенья… Вишенкового… с косточками… Но я его не ел… Толька поплобовал… одну ожку… Она мне лазлешила! Плавда!
- Ну, и как оно? – сдавленный голос предательски дрожал.
- Вкусно! Посли быстлее! Каму гавалю!
- Тимка… - Ромка от неожиданно нахлынувших чувств резко втянул в себя воздух, пытаясь удержать подступавшие слезинки. «Что это со мной? Я плАчу? Г-ди… С ума сошел совсем…» - он машинально шагнул вперед, смахивая на ходу горячие капли, и старательно выдавил из себя:
- Так… Ну, раз «вишенковое… да еще и с косточками»… Тогда, догоняй! - и задорно помчался в сторону кухни. Тимофей радостно взвизгнул и, запутываясь в сползших от сна штанишках, засеменил вдогонку…
…Этот понедельник сотрудникам, а особенно сотрудницам, «Зималетто» запомнится надолго… Если не НАВСЕГДА!
Мало того, что сегодня Екатерина Валерьевна появилась в офисе несказанно поздно, около одиннадцати часов утра, так еще и самым необычным для нее способом – на руках у будущего мужа! Обалдевший от таких нежностей Женсовет несколько секунд простоял в немом восхищении, провожая самозабвенно обнимающуюся парочку растерянным взглядом от лифта до дверей в президентскую приемную.
Но это было еще что! Когда достопочтимые дамы все же соблаговолили вернуться с обеда на свои места где-то в районе трех часов по полудню, их не то, чтобы не отругали за опоздание и не уволили в тот же час, а даже наоборот… У каждой на столе красовались шикарные палевые розы, изящно стянутые по пять штук шелковой ленточкой! Маленькая открытка тактично извещала о том, что сегодняшний рабочее время заканчивается ровно… в шестнадцать ноль-ноль! То есть через какой-то час с небольшим! А также все последующие трудовые будни – тоже… вплоть до субботы… Дня свадьбы! Вот это была новость!
Но дамочки рано расслабились! Уже на подходе к ресепшену в конце этого сказочного дня они были окончательно повержены в смятение и беспощадно ввергнуты в непонятки радостными визгами и индейскими воплями выскочивших из лифта Романа Дмитрича и светловолосого пухленького мальчика. Малыш на минуту замер при виде незнакомых теть, ошалело вылупившихся на него, но тут же деловито хмыкнул и уверенно скрылся за поворотом коридора.
- Девочки, вы что-нибудь понимаете? Я вот ни черта сегодня не соображаю… Что происходит, а? – Машка нервно теребила Федю за рукав, силясь вернуть свой разум в привычное русло.
- Ущипните меня… Кто-нибудь… - жалобный писк Амуры вторил тягучему Шурочкиному шепоту:
- И меня кто-нибудь ущипните… А то я поверю, что сошла с ума… Ну, хоть кто-нибудь… может мне объяснить, что сегодня за день такой, а?
- Ах, Роман Дмитриевич… Он… Он… Ох… И тот… этот… Ах… - Света только и смогла, что с сомнением махнуть рукой в сторону коридора да выдавить пару местоимений вслед исчезнувшим «нарушителям спокойствия».
- Никогда… – Ольга Вячеславовна зачарованно выдохнула, прижав дрожащую ладонь к груди. Она первой более-менее обрела дар речи и, ласково улыбнувшись кому-то в пустоту, философски выдала:
- Никогда не видела этих двух оболтусов такими счастливыми! И знаете, что… девочки… Чует мое сердце… в «Зималетто» грядут великие перемены… Великие! Неспроста все это! Неспроста…
…Легкий, еле сдерживаемый шепот парил в просторном светлом зале, окутывая своим дыханием всех собравшихся в нем. Он взлетал вверх невесомыми волнами, ударяясь о высокие окна в разноцветных витражах, весело падал обратно к ногам, снова взлетал, рикошетя о парадные шелковые гобелены на стенах, и опять нырял вниз. Пряный аромат бесчисленного количества палевых роз нежно перемешивался с ним, еще больше усиливая щемящее чувство бесконечного счастья. Он, в свою очередь, разбавлялся едва различимыми звуками нежной мелодии… скорее всего, вальса Шопена… плавно разливающейся откуда-то сверху… почти с неба. Какое-то нескончаемое движение волшебных звуков, шорохов и запахов!
Его резко выдернуло из этого водоворота ощущений случайным прикосновением к чему-то теплому… где-то рядом с его рукой.
- Простите… - Малиновский виновато покосился на сидящую на соседнем стуле девушку, - я нечаянно…
- Не стоит извиняться… Пустяки… - она машинально отдернула свою ладонь, так неожиданно встретившуюся с Ромкиной.
- Даша… - сдавленный шепот, - Я-ааа… Вы-ыыы…
И вдруг мир замер… Снова! Как тогда, в больнице… или позже, в его квартире… Или опять в больнице, в этот вторник… «Боже, что это со мной?! Ты что, влюбился… В нее?!…» - шальная мысль промчалась в его смутном сознании и затерялась где-то… за гранью разумного… Малиновский тщетно пытался вспомнить еще какие-нибудь слова извинения, но видел только… ЕЕ губы! Изящные, тонко очерченные… Нежные… Они спокойно улыбались… ЕМУ! Неужели?! Уже прогресс!
…Их встречу в полуосвещенном приемном покое можно было назвать дружеской лишь с большого расстояния: теряющийся, растерянный Ромка как-то неожиданно сник при виде решительно приближающейся к нему девушки. Мысли отсутствовали напрочь. Да, сейчас он безумно боялся Даши, боялся ее голоса, ее взгляда, но больше всего – ее слов… Что она забирает ребенка… насовсем… Он бы так и простоял в трансе, если бы не Тимофей, радостно помчавшийся навстречу маме. Этот постреленок от переизбытка чувств запутался в своих шагах и почти уже шлепнулся на пол… когда его подхватили сильные руки: Малиновский пулей подскочил к малышу и успел-таки вовремя поймать его почти у самой земли.
- Эй… Э-э-э-й… Полегче, летчик! – Ромка заботливо поставил того на ноги и легонько подтолкнул к маме, - Разобьешься!
Тимофей хитрюще хмыкнул в ответ, улыбнувшись во все свои четыре зуба, обнял новоявленного «па» за шею и снова бросился к Даше. Опешившая от такой заботы и взаимной нежности Дарья Алексеевна молча осела на ближайшую банкетку…
Твои глаза сквозь шум фаты…
И невесомые объятья…
И дрожь руки… твои цветы…
И слабый стон… под пеной платья…
«…Согласны ли Вы, Пушкарева Екатерина Валерьевна…»
Вздохнешь… Зажмуришься… Шутя,
Коснешься губ моих дыханьем
И тихим шепотом… Любя…
Толкнешь к границам мирозданья…
«…Вы, Жданов Андрей Павлович…»
И мир исчезнет… едкий, колкий,
Так долго мучавший меня…
Он разлетится на осколки,
Едва дотронувшись тебя…
«…Является ли Ваше желание взаимным и искренним? Прошу ответить Вас, невеста…»
Он полетит на край Вселенной,
И вдруг растает без следа…
Когда из уст твоих волшебных
Услышу нежно… слово: «ДА!»
«…прошу ответить Вас, жених…»
И сердце дернется… Украдкой
Слеза с ресницы соскользнет…
И растворится без остатка,
Смешав в душе и жар, и лед…
«…властью, данной мне законом Российской Федерации, объявляю вас…»
Любовь рванет по жарким венам,
Взметнувшись птицей в небеса…
И обернется счастья пленом,
И я поверю… в чудеса…
«…мужем и женой! В знак заключенного сегодня семейного союза…»
Я вновь поверю! В то, что свято…
Что заставляет снова жить…
И всем становится понятно
Кого, зачем и как любить…
«…я прошу вас обменяться кольцами…»
Тебе отвечу без сомненья…
Забыв отныне тьмы года,
И вновь воскресну за мгновенье,
Пока я слышу… тихо: «ДА!»
«…Вы можете поцеловать невесту…»
…Тимка заговорщицки прищурил правый глазик, сверкнул обожающей улыбкой и рванул к нему через всю поляну. Он уверенно «пронесся» сквозь толпу гостей, размеренно потягивающих прохладительные коктейли в тени большого белого шатра. Ловко увернулся от Маши, «мастерски» обогнул протянутые ладони Ольги Вячеславовны и, напоследок, проскочив мимо смеющихся молодоженов, взлетел к Малиновскому на руки. Ромка едва успел шагнуть к нему навстречу. Он крепко прижал хохочущего малыша к груди, потом поднял Тимофея высоко над головой и закружил его вокруг себя.
- ПААААААААА!!! – счастливый визг маленького «бандита» разлетелся далеко за пределы арендованного для свадебного торжества парка, заставив учащенно биться одно растерянное сердечко.
…В ее душе было крайне неспокойно: всю эту неделю, начиная со встречи в больнице, Даша не могла думать ни о чем, кроме как о «странных» отношениях ее сына с этим человеком. Она должна была ненавидеть Романа Дмитриевича за все, что приключилось с ней в течение последнего месяца, но…
Но сейчас, увидев их вместе, веселых, улыбающихся, обожающих друг друга, ее тело сжалось от какого-то непонятного ей пока предчувствия, будто та ночная авария… и ее страдания и боль – это случайный счастливый билет, вытянутый для нее рукой Судьбы из водоворота жизни. От этого ощущения девушка слегка передернулась, пытаясь унять задрожавшие и похолодевшие пальцы.
В памяти почему-то вспыхнуло воспоминание о Ромкином предложении пожить в его квартире, пока Даше не удастся найти новый вариант взамен потерянной из-за просрочки платежа тесной комнатки… в Сокольниках. Это было крайне неожиданно, но весьма кстати: куда бы она смогла пойти на ночь глядя с ребенком на руках. А еще его джентльменский жест уступить собственную спальню для них с Тимофеем… «Только…» - Даша зачарованно улыбнулась: «Тимка все равно изъявил желание спать с ним… Как ни уговаривай… Д-а-а-а, что теперь с нами будет, а, Дарья Алексеевна? Как забыть протянутые к этому человеку ладошки своего ребенка, в слезах кричащего «Не уходи, па… ПА!» в след удаляющему Роману… там, возле больницы… А как он кинулся обратно… как обнимал его… Как долго прощался с ним возле нашего старого дома… и «совершенно случайно» остался ждать в машине возле подъезда… О, Г-ди… что это со мной?» Девушка смахнула невольную слезинку. Подбежавший Тимофей ласково прижался к ее коленям:
- Ма, Посли! Сколее! Там пиложеных многа! МА! – он настойчиво потянул ее за рукав.
- Даша… - незаметно появившийся за малышом Малиновский растеряно замер в трех шагах, - …можно пригласить… Вас… потанцевать…
Минутное молчание…
- Вы можете отказаться… в силу определенных обстоятельств… Я-а-а-а… Вы… Я пойму… - Ромкино сбивающееся бормотание потонуло в облаке ее ответа:
- С удовольствием! Пойдемте… - и вложила свою дрожащую ладошку в его не менее дрожащую руку.
А потом…
А потом – это уже совсем другая история…
Вход
FAQ
Поиск
