Ну что, так и будем молчать? Что ж она неразговорчивая такая? Он уже и так и эдак. Только адрес четко сказала, в окно уставилась и сидит. На все его попытки завязать разговор, то молчит, то невпопад отвечает, то "спасибо, Роман Дмитрич, не волнуйтесь". Так дело не пойдет. У него ж задание. Его нужно выполнить. Желательно побыстрее. У него есть еще куча более интересных дел.
Она, кажется, его не воспринимает. Не понимает, что он пытается за ней ухаживать. Ну, правильно, ей это и в голову не приходит. Она ему благодарна за дружеское участие. Малиновский же очень хороший друг и утешитель всех барышень, особенно страшилок. Кто бы мог подумать! Надо как-то форсировать события.
- Катенька, что же Вы сидите такая грустная? Как мне Вас развеселить?
- Ну что Вы, Роман Дмитрич, я просто устала.
- Ну, я же вижу. У Вас что-то случилось? Вас кто-то обидел? Может, я могу помочь?
- Нет, нет, все в порядке, не волнуйтесь.
Ну вот, опять. Да, не волнуется он! С чего ему волноваться?
- Я был бы очень рад что-нибудь для Вас сделать. Вы наш добрый гений. Без Вас мы бы все пропали. И Зималетто и Жданов и я.
Роман искоса посмотрел на Катю. Лицо ее по-прежнему оставалось каким-то отрешенным. Она сидела с ним рядом, как-то съежившись, вцепившись обеими руками в сумку и не мигая, напряженно смотрела прямо перед собой.
А может, она его боится? Не знает, как реагировать, не верит, что он может с ней флиртовать. Правильно, между прочим, делает. Это же страшный сон какой-то!
Еще не поздно отступить. Сделать вид, что ничего и нет, кроме дружеской беседы. И ехать себе свободным, как ветер...
Рома усилием воли отогнал соблазнительные мысли. Как же ему трудно! Оказывается, он иногда страдает косноязычием. Обычно, когда нужно закадрить какую-нибудь хорошенькую куколку, он ощущает кураж, легкость, голова полна идей, остроумных шуток. А сейчас... Язык просто не слушается. Не хочет говорить комплименты Пушкаревой. Каждое слово приходится из себя выдавливать. Разговор все еще не вышел за рамки светской беседы. Он будто оставляет себе пути для отступления.
Надо решиться. Сжечь мосты.
- Катенька, я так рад, что Вы работаете с нами. Я раньше никогда не встречал такую девушку, как Вы - умную, порядочную, - Роман запнулся, будто с трудом подбирая слова - в общем, особенную.
Никакой реакции. Обычно ему не нужно столько говорить, девчонки все понимают с полуслова. Так то нормальные девчонки. А это - Пушкарева.
Он действительно не знает, что может сказать ей приятного, какие такие есть у нее достоинства. Нужно говорить что-то такое, чему она сможет поверить, поэтому его обычные комплименты про неземную красоту и очарование категорически не подходят.
"Ах, я, когда Вас увидел, был просто потрясен! Никогда в жизни не встречал никого, столь же прекрасного!" Умереть, не встать! Она же не дура. Решит, что он над ней издевается.
Она умная и образованная. Что есть, то есть. Это единственное, что можно о ней с уверенностью сказать.
- Я бы очень хотел узнать Вас получше. Мы никогда не разговаривали с Вами ни о чем, кроме работы. Я о Вас совсем ничего не знаю. Чем Вы занимаетесь в свободное время?
Катя, наконец, отмерла. Повернула голову и посмотрела на него с явным удивлением.
- Зачем Вам это? У меня очень скучная, однообразная жизнь. Свободного времени почти нет. Только работа и больше ничего.
Катя крепко сжала губы. Не нужно было ей так много говорить. К горлу подкатил комок, на глазах выступили слезы. Хорошо, что в машине темно. Главное, не разрыдаться. Малиновский проявляет к ней участие. Это так неожиданно. Кажется, окончательно выбило ее из колеи. Она ответила ему искренне, не смогла сдержать рвущуюся наружу горечь. Разговаривать сейчас выше ее сил. Она не готова обсуждать, что бы то ни было, особенно, свою жизнь. Тем более, с Малиновским.
- Конечно, я понимаю. - Рома, придерживая одной рукой руль, сочувственно погладил Катю по плечу. - Жданов Вас совсем замучил. Нужно все-таки хоть иногда отдыхать, гулять.
В Катином голосе Роман четко услышал обиду на жизнь. Так вот в чем дело! Ну, ничего, Катюша, ты стоишь на пороге самого увлекательного любовного приключения в твоей жизни.
- А давайте сходим вместе куда-нибудь? - легко произнес Рома, вроде эта идея только что родилась в его голове - Я знаю такие чудные места, вам понравится.
- Я? С Вами?
Роман Дмитрич ее куда-то приглашает? Ерунда какая-то. Зачем она ему? Что это значит? Странно. Да нет, не может быть, она, наверное, не так поняла. Он просто хочет ее чуть-чуть развлечь. У них ведь были до всей этой истории с инструкцией очень хорошие, товарищеские отношения.
- А что? Вы думаете, Малиновский такой чурбан неотесанный, что со мной и поговорить не о чем? Вы, наверное, слышали обо мне всякое - разное, не очень лестное. Поверьте, многое просто сплетни. Мне кажется, нам может быть интересно вместе. Неужели мы не найдем тему для разговора?
Катя так долго молчала, что Рома уже решил, что она уснула.
Малиновский приглашает ее на свидание? Зачем?? Это не может быть случайностью. Что ему нужно от нее? Хочет ее контролировать? Он взялся за это вместо Андрея?? Так, стоп. Прекратить истерику! Это уже какая-то паранойя.
- Ну что Вы, Роман Дмитрич! Я совсем не думаю о Вас плохо, наоборот.
Как неудобно. Он выражает ей свою искреннюю человеческую симпатию, расположение, а она...
- Правда? А что Вы обо мне думаете?
Новая новость! Что это за вопросы? Вряд ли ему было бы приятно узнать, что она о нем думала еще вчера.
От необходимости отвечать ее избавило то, что они, наконец, подъехали к ее дому. Нигде не застряли в пробке, хоть в этом повезло. Машина остановилась неподалеку от подъезда.
- Ну вот, мы и приехали - с облегчением произнесла Катя и потянулась к дверце - Спасибо Вам большое, Роман Дмитрич.
- Катенька, подождите!
Что ж она так и уйдет? Еще ведь ничего не решено! Рома набрал в грудь побольше воздуха.
- Мне, и правда, очень важно это знать.
Сделал паузу, будто собираясь с силами. Замер в напряженной позе, руки на руле, взгляд не отрывается от приборной доски.
- Как Вы ко мне относитесь?
- В каком смысле? - Катя улыбнулась. Это же обычный вопрос. Не значит совсем ничего. - Очень хорошо отношусь. Мне с начальством повезло. Мы с Вами одна команда.
- Нет. Я не об этом. - Малиновский перевел дыхание. Слова действительно выдавливались с большим трудом - Могу ли я надеяться... что мы с Вами... сможем когда-нибудь познакомиться поближе?
Повернулся к ней всем корпусом и неуверенно посмотрел в глаза.
- Что Вы имеете в виду?
Почему-то пропал голос. Вопрос удалось задать шепотом, еле-еле шевельнув губами.
- Я очень этого хочу. - Роман тоже перешел на шепот. Это же так романтично Нерешительно поднял руку и, чуть дотрагиваясь, поправил выбившийся локон. Наполненный нежностью взгляд заскользил по ее лицу и остановился на губах - Вы мне очень нравитесь... уже давно. Я так много думаю о Вас. Я хочу...
- Не понимаю... - эти слова прошелестели совсем уж неслышно.
- Я мечтаю о Вас. О том времени, когда мы сможем быть вместе. Вы, конечно, мне не верите, но я... я должен сказать...
Катя почувствовала, что не может пошевелиться. Не может отвести глаза. Тело словно парализовало. Дико разболелась голова. Рассудок протестовал, вопил о том, что это немыслимо, невероятно, это опять сон, мираж, чушь. Не станет Малиновский говорить такое ей, не может хотеть ее поцеловать.
- Вы такая необычная... милая... - его шепот уже грохочет в ушах.
Он наклоняется к ней, все ближе и ближе, заполняет собой все маленькое, душное пространство. Совсем нечем дышать. Перед глазами мелькают черные точки. Она сейчас умрет!
Беспомощно ощутила чужие губы на своих губах, нахальный язык проник в рот, чужие руки сжали плечи, бесцеремонно заскользили по лицу, шее...
Нет! Это надо немедленно прекратить! Немедленно!
Наконец, все прекратилось.
Роман недоуменно отстранился, окинул ее лицо ищущим взглядом, стараясь понять ее реакцию на поцелуй. Вернее понять, почему он не почувствовал никакого отклика, никакого движения навстречу.
Может, он поспешил? Поторопил, так сказать, события? Но разве она не дала зеленый свет? Так мило улыбалась, шептала...
Катя видела Малиновского словно сквозь дымку. Лицо его расплылось, черты исказились. Ей нужно отсюда уйти. Домой. Ей надо добраться, наконец, домой!
Уцепившись остатками разума за эту единственную мысль, Катя, отвернулась, как слепая принялась шарить руками по дверце в поисках ручки, нашла ее, открыла дверь и, ни слова не говоря, выбралась из машины. Медленно, еле переставляя ноги, не оглядываясь, побрела прочь.
Ей показалось. Померещилось. Все это не может происходить на самом деле. Ей снова все это снится. Или это безумие? Она сошла с ума?
Как качается все вокруг! И кружится голова. Она уже почти дома. Осталось совсем чуть-чуть.
- Катя!
Он не может все это так оставить. Что это такое? Куда она пошла? Почему идет, шатаясь, как пьяная? Роман ожидал всего. Что Пушкарева бросится ему на шею, обрадуется, хотя бы смутится. Но вот так... Она не ответила на его поцелуй. Не откликнулась на его прикосновения. Никак не отреагировала на признание. Просто ушла. Как это понимать?
Он не успел выйти из машины. Застыл, увидев, как Катя, не проронив ни звука, упала на землю.
- Катя! Катенька, что с Вами? Очнитесь!
Рома даже сам не заметил, как оказался возле нее. Катя лежала на спине, неловко подвернув руку. Испуганно нагнулся, всмотрелся в лицо. Что же это? Свалилась таки в обморок. За что ему это наказание? Осторожно похлопал по щекам. Наконец, веки ее задрожали, она вздохнула и открыла глаза.
- Слава Богу! Ну, что случилось? Давайте, я Вам помогу. Вы можете встать?
Катя медленно приходила в себя. Темное небо над головой. Кружащиеся в воздухе снежинки. Чей-то голос, настойчиво пробивающийся в сознание.
Она лежит на земле. Кто-то склонился к ней, держит за руки и пытается поднять. С трудом удалось сфокусировать взгляд на находившемся так близко лице.
Малиновский!
Тут же вернулась сильнейшая головная боль и ощущение нереальности происходящего. Малиновский только что говорил ей что-то невообразимое и лез к ней целоваться!
Она не смогла уйти. Упала и потеряла сознание. Не дошла до дома всего несколько шагов. Плохо, что он это видел. Нужно встать. Как же он над ней навис!
- Все нормально, Роман Дмитрич, я просто поскользнулась.
Ну да, конечно! Видел он, как она падала! Это был самый настоящий обморок. Непонятно только, в честь чего? Неужели, из-за него? А что, может быть. Она ж у нас девушка нежная, затурканная, к мужскому вниманию не привыкшая. Не ожидала, разволновалась. Поэтому и сидела с ним вся такая заторможенная. Все ясно. Замечательная реакция, шок называется. Бряк и никаких проблем.
Рома, наконец, поставил ее на ноги, но руки убирать не спешил, держал, обняв за плечи.
- Вот так, тихонечко. Все в порядке?
- Да, да. Не беспокойтесь.
У нее совсем не осталось сил. Ноги дрожат и подгибаются. Близость Малиновского вызывает волны тошноты. Она не может отодвинуться от него, освободиться из его рук.
- Ну, как же не беспокоиться? - Роман прижал ее к себе еще крепче, виновато и трепетно глядя в глаза. Умеет ведь он успокаивать взволнованных барышень? Правда, без чувств от его поцелуев еще никто не падал. Привычней и естественней несколько другая реакция. Но ничего, это будет его первый опыт. Даже лестно. Узнал о себе что-то новое. Какое он способен оказать влияние на некоторых, особо отсталых, представительниц слабого пола.
- Простите меня. Я Вас напугал? - шепнул, стараясь придать голосу побольше смущения. - Мне не следовало так... я не должен был... - завладел ее рукой и принялся ласково перебирать пальчики.
Сколько же можно?! Когда кончится это наваждение? Роман Малиновский, бормочущий что-то неуверенным голосом. Нежные взгляды, ласковые касания. Неожиданно вспыхнувший интерес первого бабника Москвы к ней, очкастому монстру Кате Пушкаревой. Всему этому может быть только одно логическое объяснение: не Андрей, а Малиновский согласился принести себя в жертву ради спасения компании. Она заново, по-другому, переживает события из собственного прошлого.
Боже, какого еще прошлого?!
Ей все это просто снится. Опять. Она, наверное, давно сошла с ума, и ей снова и снова мерещится, что в нее влюбляются самые завидные мужчины города. Красивые, богатые и успешные. Готовые ради нее круто изменить свою жизнь, отказаться от всех своих прежних привычек, бросить к ее ногам все, что имеют. Ради любви к ней.
Бред. Полный, абсолютный бред.
Она не в состоянии сейчас ни о чем думать. Все, что ей нужно, это попасть, наконец, домой и отдохнуть.
- Катенька, ну скажите же, что Вы на меня не сердитесь, - продолжал ворковать Роман, твердо решив окончательно прояснить обстановку и добиться от Кати вразумительного ответа на свои нежные чувства. Как долго она собирается находиться в шоковом состоянии? Пора уже из него выйти, возрадоваться подарку судьбы и слиться с ним, наконец, в пылком поцелуе. Пока он не передумал.
Рома притянул ее еще ближе, его губы уже находятся в сантиметре от ее брекетов. Мысли о том, что можно о них поцарапаться он снова старательно отогнал.
- Кать, пожалуйста, улыбнитесь, мне невыносимо думать, что Вы расстроены из-за меня.
Давай, девочка, лови момент, принц на белом коне весь к твоим услугам. По крайней мере, сегодня.
Вдруг послышался резкий стук распахнувшейся двери и крик:
- Дочка, держись! Я помогу!
Что значит этот призыв Рома задуматься не успел, на него было совершено нападение. Кто-то схватил его сзади и принялся остервенело оттаскивать от Кати. Пришлось выпустить из рук хрупкие плечики и уделить внимание нападавшему. Не сразу, но все же Роме удалось сбросить с себя вцепившегося в него человека и обернуться. Перед ним стоял, тяжело дыша, пожилой мужчина, в наспех наброшенном пальто, и тряс у него перед носом какой-то палкой.
- А ну, отойди от нее! Ты кто такой?
Та-ак, неожиданное осложнение. Оказывается, встречи с Пушкаревой могут быть опасны для здоровья. Мало того, что она красавица, каких поискать, так у нее еще и папа нервно больной. Что ж это он кавалера от дочки палкой отгоняет? У нее, наверное, от женихов отбоя нет. Интересно, Зорькин уже прошел проверку? Выдержал бой за руку принцессы?
Сейчас будет дуэль на шпагах. Это же именно то, чего ему не хватало для полного счастья. Драки с возмущенным отцом, вступившимся за честь дочери. Схватки не на жизнь, а на смерть. Правда, у него, Романа Малиновского, шпаги нет. И даже палки нет. Он абсолютно безоружен.
Рома оглянулся на Катю, надеясь, что она сейчас успокоит разбушевавшегося родителя. Но сразу понял, что рассчитывать ему придется только на себя. Катя стояла, опустив голову, сосредоточенно изучая что-то у себя под ногами, и явно не собиралась вмешиваться в беседу.
Ему нужно проявить выдержку и попробовать утихомирить противника.
Рома выставил вперед обе руки и успокаивающе заговорил, стараясь произносить слова быстро и четко:
- Подождите! Вы все неправильно поняли. Я не сделал ничего плохого. Мы с Екатериной Валерьевной вместе работаем. Я ее домой подвез после совещания.
Его речь все-таки возымела действие. Мужчина палку опустил.
- Катерина! Ты его знаешь? Что с тобой?
Катя, наконец, подала голос:
- Да, папа. Все в порядке.
- Мама в окно видела, как ты упала, а этот тип на тебя бросился. Что ему от тебя надо?
- Я... просто споткнулась. А Роман Дмитрич... хотел мне помочь...
Катя говорила тихо, невнятно, делая паузы между словами. Будто механически.
Рома решил закрепить успех.
- Да, совершенно верно. Так все и было, - и обезоруживающе улыбнулся.
Поколебавшись немного, папаша, в конце концов, расслабился, на лице его появилась слегка виноватая, смущенная улыбка.
- Ну, Вы уж меня извините. Сейчас время такое, всякое может быть... выбежал спасать... Разрешите представиться: подполковник в отставке Валерий Сергеевич Пушкарев.
Вот значит как. Ну, понятно. Рома выпрямился, по стойке "смирно".
- Вице-президент Зималетто Роман Дмитрич Малиновский, - отрапортовал, стараясь, чтобы слова его прозвучали как можно внушительней и, не забывая при этом дружелюбно улыбаться.
Состоялось рукопожатие, мир был заключен. Палка теперь использовалась по своему прямому назначению - Пушкарев тяжело оперся на нее, нагнулся и, морщась, потер колено.
Катя, до сих пор безучастно наблюдавшая всю сцену разборки отца с напавшим на нее "маньяком", подошла поближе.
- Очень больно, пап?
- Нет, ничего. - Валерий Сергеевич обнял дочку и снова перевел взгляд на Романа. - Ну, мы пойдем. Простите еще раз. Спасибо, что подвезли Катюшу.
- Ну, что Вы, как же иначе! - от улыбки у Романа уже сводило скулы. - Катенька наш очень ценный сотрудник. Мы без нее, как без рук.
- Да, Катюха у нас...
Комплимент папе понравился. Он окончательно приободрился.
- А может, зайдете к нам? Чайку попьем, погреетесь, в шахматы сыграем, - выразительно щелкнул себя по шее.
Нет, это уже слишком! Кровопролития удалось избежать, и слава Богу. Идти в гости к родителям Пушкаревой он не готов. Морально. И никогда не будет готов.
Такой жертвы Жданов не может от него требовать. Ему всегда удавалось благополучно избегать такого трогательного события, как чаепитие с родителями очередной подружки. А уж знакомство с родителями Катеньки, да еще на первом же свидании, тем более не входит в его планы.
- Спасибо, я бы с удовольствием, но, к сожалению, тороплюсь. Дела.
Катя, испуганно замершая при последних словах отца, поспешно протянула руку:
- Всего доброго, Роман Дмитрич.
Малиновского, развалившегося у них дома, на кухне, она точно не выдержит.
Сейчас они, наконец, уйдут, и она сможет спрятаться от всего этого кошмара в своей комнате.
Рома еще какое-то время смотрел на закрывшуюся дверь подъезда, пытаясь прийти в себя.
Ну что? С почином тебя, Малиновский! Первое свидание с этим недоразумением состоялось. Не совсем так, как планировалось, но все же. Он прошел испытание с честью, сумел даже выжить в неравном бою. В том, что ему не удалось довести дело до логического конца, его вины нет. Этому помешали объективные обстоятельства. Всякие разгневанные отцы.
Зато теперь он свободен! Получил отсрочку. Может делать, что хочет!
Настроение резко поднялось. Жизнь прекрасна и удивительна!
Рома быстро подошел к машине, сел, взял мобильный телефон:
- Оленька? Привет, это я. Как дела? А я тут еду совсем один. Так хочется душевного тепла, понимающих глаз...
- Да, мамочка, со мной все хорошо...
- Нет, это просто недоразумение...
- Спасибо, я совсем не хочу есть, я ужинала в кафе...
- Я очень устала, пойду спать, ладно?
Наконец, она может спрятаться. Закрыться от всех, остаться наедине со своим отчаяньем и непониманием. Наедине со своей бедой, о которой никому нельзя рассказать. Нельзя поделиться. Ее сразу же сочтут ненормальной и отправят в сумасшедший дом. А может, это и правильно? Она действительно сошла с ума, и ей нужно лечиться?
Катя машинально, двигаясь как автомат, разобрала постель, разделась. Пытаясь унять сотрясающую все тело дрожь, сжалась под одеялом в комок.
Как же ей страшно! Что происходит? Как объяснить, постичь события сегодняшнего дня? Этот кошмар, начавшийся сразу после пробуждения?
В Зималетто она больше не пойдет. Вообще не встанет, не выйдет из этой комнаты. Пусть ее отправят в больницу. Ей все равно. Ее жизнь закончилась.
Родителей только жалко. За что им это?
Снова полились безнадежные слезы. Подушка сразу стала мокрой. Как же она устала, устала даже плакать! Нет сил ни о чем думать. Холодно. Голова раскалывается. Нужно расслабиться. Дать отдохнуть измученному мозгу. Ради мамы и папы. Они ведь не переживут...
Как она может заснуть? Она, наверное, никогда больше не сможет спать...
- Катенька! Вставай, детка, - ласковый мамин голос ворвался в ее беспокойный сон - пора одеваться.
Нет. Она не хочет просыпаться. Никогда. Не хочет жить без Андрея, без его любви.
- Скоро гости приедут.
Гости? Какие гости?
Катя открыла глаза. Мама, улыбаясь, склонилась над ней. Комната залита солнечным светом, из открытого окна доносится пение птиц.
- Катюха! Подъем! Всю свадьбу проспишь! - зычный папин бас из кухни.
Свадьбу? Не может быть! Свадьбу!! Она выходит замуж!! Сегодня!!
Волна счастья затопила ее. Это был просто сон, весь этот ужас был только во сне!
Вот ее свадебное платье!
Катя вскочила, кинулась к висящему на шкафу платью, схватила его, закружилась, радостно смеясь.
Папа заглянул в комнату.
- Сколько можно спать? Жениха в таком виде встречать будешь?
- Сейчас! Я сейчас! - Катя никак не может перевести дыхание, восторг не дает говорить. Набросила халат, вылетела в зал. Везде видны приготовления к свадьбе, на стенах нарядные поздравительные плакаты.
Все хорошо! Все замечательно!
Вот она уже нарядная, в белом чудесном платье, волосы уложены в великолепную прическу, ждет своего Андрея. Единственного, любимого Андрея.
- Приехали! - доносится со двора крик девчонок.
Какая-то возня в коридоре, смех, возбужденные голоса. Андрей, чтобы добраться до нее, должен выполнить бесконечные задания. Наконец...
Она видит его. Самые родные в мире глаза тепло улыбаются ей.
От его лица невозможно отвести взгляд. Как же он красив! Невероятно, фантастически красив в темном, облегающем статную фигуру, костюме, белоснежной рубашке и с огромным букетом цветов в руках.
Рядом Малиновский. Тоже с улыбкой протягивает ей букет и что-то говорит. Она не расслышала, что. Наверное, поздравляет с самым счастливым днем в ее жизни.
Милый Роман Дмитрич! Снова придумала она о нем какую-то ерунду! Ей нужно это прекратить, нужно подружиться с ним. Ведь это друг ее мужа.
- Спасибо, - тихо произносит она, берет цветы, глядя, не отрываясь, на Андрея, на самого дорогого человека на Земле.
ЗАГС. Звучит марш Мендельсона. Красивая, величественная женщина произносит торжественные слова. Катя слушает ее, затаив дыхание. Сейчас она станет Ждановой. Они с Андреем будут вместе всегда, будут любить друг друга всю жизнь. И в радости и в горе, пока смерть не разлучит их...
- Екатерина Валерьевна Пушкарева, согласны ли Вы взять в законные мужья Малиновского Романа Дмитрича?
Что? Что она сказала? Она, наверное, оговорилась. Как - Малиновского??
Катя медленно, медленно повернула голову. Рядом с ней стоит Малиновский! Улыбается и протягивает к ней руки. Где же Андрей?? Катя резко обернулась. Букет выпал из ослабевших рук.
Почему он стоит сзади, рядом с Юлианой? Он что, свидетель?? Свидетель на ее свадьбе с Малиновским??
Нет! Нет! Это невозможно!
Отчаянный крик застрял в горле. Не в состоянии выдавить из себя ни звука, лихорадочно качая головой, Катя попятилась, наступила на цветы, чуть не упала, круто развернулась и бросилась к двери.
- Катя! Подожди! - Роман кинулся за ней.
Как же трудно бежать! Ноги совсем не слушаются. Она открывает одну дверь, другую. Где же выход?
- Стой!
Голос Малиновского все ближе и ближе. Сейчас он догонит ее!
Распахнута еще одна дверь. Длинная, темная, пустая комната. Без окна.
- Катенька, куда же ты? Что с тобой?
Ничего не видно. Только огромная фигура Романа, заслонившая собой проникающий из коридора слабый свет.
- Катя, что случилось? - зловещий, свистящий шепот.
- Нет! Не хочу! Не надо! - Катя вжимается в стену, опустившись на корточки и закрыв голову руками.
- Тебе не уйти от меня! Никогда!
Малиновский наклоняется к ней. Хватает за руки. Он очень силен. Лицо его дрожит, расплывается, в глазах загорается дьявольский блеск.
- Иди ко мне! - хищно тянется к ней искривленным в безумной улыбке ртом.
Катя крепко зажмурилась. Если он поцелует ее, она умрет!
Вдруг в комнату ворвался кто-то. Она уже не одна, ей сейчас помогут! Звуки борьбы, громкий крик, ругань, и... тишина.
Она почувствовала, что свободна. Ее больше никто не держит. Открыла глаза. В комнате ярко горит свет. Малиновский исчез. Его нигде нет. Зато рядом с ней, совсем близко стоит Андрей в сияющем, ослепительно белом костюме и мягко улыбается.
- Катенька, не бойся, - как ласков его бархатистый голос - тебя больше никто не обидит. Я с тобой.
Протянул руки и крепко обнял ее.
Со слабым стоном Катя прильнула к нему. Из глаз ручьем полились слезы. Как сладко плакать у него на груди. Со слезами уходит боль, тревога, неуверенность.
- Все будет хорошо, - Андрей нежно гладит ее по голове, - мы справимся со всеми проблемами, Кать. Вместе. Не сдавайся. Все будет хорошо.
Какие у него теплые руки. В его объятиях так надежно и спокойно. Она чувствует себя защищенной.
Поднимает к нему лицо.
- Ты со мной? Я так люблю тебя!
Как хочется ощутить вкус его поцелуя! Андрей приникает к ее губам с такой любовью и нежностью, что Катя сразу верит ему. Они все преодолеют. Они вместе. В душе распускается радость и надежда.
И совсем не страшно, когда он, все так же улыбаясь, отпускает ее, прикладывает руку к губам, посылая воздушный поцелуй, отступает и медленно растворяется в воздухе.
Катя проснулась.
Она лежит в своей комнате, в своей постели. За окном темно. Включила стоящий возле кровати ночник. Половина шестого.
Что это было? Где сон, где реальность?
Свадьба с Малиновским, ужас от его преследования, страх и беспомощность.
Андрей спас ее. Приходил к ней во сне. Защитил, отогнал кошмар, подарил надежду. Она до сих пор ощущает на своих губах его поцелуй. Он утешал ее, баюкал, как маленькую. Просил не сдаваться и верить в их любовь.
Она чувствует себя обновленной и отдохнувшей, испытывает подъем и воодушевление. Все будет хорошо! Он так сказал. Значит так и будет.
Это просто испытание. Проверка на прочность. Она будет бороться и выдержит.
Нужно встать, привести себя в порядок и идти к нему.
Президент компании Зималетто находился в отвратительном настроении. Сидел за своим столом и перед самим собой делал вид, что работает, бессмысленно перебирая папки. Голова сильно болела, и на душе было муторно.
Вчера он все-таки напился. После очередного звонка Киры, уже собрался к ней, даже подъехал к дому, но... Представив, что сейчас нужно будет улыбаться, разговаривать, а может быть и делать что-то еще, не выдержал, заехал в ближайший бар и там влил в себя изрядное количество успокаивающей и отвлекающей от тяжелых мыслей жидкости.
Теперь приходилось пожинать плоды этих возлияний.
Кроме того, титанические усилия, приложенные для того, чтобы всмотреться как следует в свою незаменимую помощницу Катеньку, и понять, как же она провела вчерашний вечер, желаемого результата не дали. Понять ничего не удалось. Вернее, догадки он может строить, конечно, сколько угодно. Катя выглядела усталой, задумчивой и какой-то растерянной. Но что это означает? Было у них что-нибудь с Ромкой или нет? Радости никакой у нее не наблюдается, это точно. Почему, кстати? Что этот придурок вчера с ней делал? И где его носит до сих пор? Рабочий день начался уже два часа назад, а вице-президент болтается неизвестно где. Даже телефон выключен.
Почему у нее такой утомленный вид? Роман не давал ей спать всю ночь? Или она мечтала о нем до утра?
Пришла, между прочим, вовремя и сразу включилась в работу. Как всегда. Бегает туда-сюда с бумагами. На счета компании пришли первые поступления от продаж, и Катя оформляет платежи по кредиту. Это, конечно, хорошо. И о своем непосредственном начальнике позаботилась - принесла ему чай с лимоном и таблетку от головной боли.
Но почему она смотрела на него при этом так грустно?! Сегодня, внимательно наблюдая за ней, он несколько раз ловил на себе ее странные, какие-то тоскливые взгляды. От этого ему неуютно, тоже как-то невесело. Где же, черт возьми, этот Малиновский?
Будто в ответ на его возмущенный призыв, дверь кабинета распахнулась и впустила улыбающегося, очень довольного собой и жизнью Ромку.
- Палыч, привет. Я тут задержался немного, ты ж не сердишься? Как ты тут без меня?
- Прекрасно. Ты где был? Рабочий день заканчивается уже! - Андрей никак не разделял его оптимизма.
- О-о! Где я был! Такая кошечка, пальчики оближешь! Я просто не мог оторваться! - Рома прикрыл от восторга глаза и покачал головой - Ты должен меня понять!
Это он о ком? О Кате?!
Жданов почувствовал, что вообще перестал что-либо понимать. Виски заломило еще сильнее. Очень захотелось треснуть дружка чем-то тяжелым по голове.
- Малиновский, что ты несешь? Ты в своем уме?
- Не веришь? Я тебе говорю, ураган Катрина в чистом виде! Давно у меня такого не было!
Андрей откинулся на спинку кресла, и некоторое время молча изучал приятеля. Наконец произнес, с удивлением вслушиваясь в свой надтреснутый голос:
- Интере-е-есно! Кто бы мог подумать! Катя - восхитительная кошечка?
А ты еще сопротивлялся!
- Почему Катя? Нет, ее О-оленька зовут - мечтательно пропел Рома.
Эти перепады доведут его до инфаркта. Андрей перевел дыхание. Ну что с него возьмешь? Малиновский есть Малиновский.
- А Катя? Как у тебя с Катей?
- С какой Катей?
- Пушкаревой, идиот!
Ромкина улыбка увяла.
- Ой, не напоминай! - скривившись, оглянулся на каморку - Она там?
- Вышла. Рассказывай!
Рома вдруг вытянулся в струнку.
- Разрешите доложить, mon General! Разведку боем произвел, слова всякие говорил, даже бесстрашно бросился на брекеты и поцеловал их! Правда, полностью выполнить задание не удалось - чуть не погиб в жестокой схватке!
Жданов поморщился и потер виски.
- Ты можешь нормально говорить? Не паясничать? Что еще за схватка? И не ори, у меня голова болит.
Роман подошел, наконец, к столу и сел в кресло для посетителей.
- Это у меня должна голова болеть. Такое вчера пережил!
Продолжить свою речь он не успел, в комнату зашла Пушкарева. Рома тут же вскочил и расплылся в улыбке:
- Здравствуйте, Катенька!
Катя на улыбку не ответила, окинула Романа каким-то затравленным взглядом, буркнула:
- Добрый день, Роман Дмитрич, - и поспешно скрылась в каморке.
Почему-то, наблюдая за этой встречей, Андрей испытал вместе с беспокойством какое-то мрачное удовлетворение.
- Пошли в конференц-зал, - хмуро бросил, направляясь к двери.
- Что-то не выглядит она особенно счастливой. Что у вас вчера произошло?
Наконец, он получил возможность задать давно мучивший его вопрос.
- Долго рассказывать, - Малиновский удобно устроился на столе и принялся подбрасывать вверх бутылку с минеральной водой. Ему явно не хотелось вспоминать это так называемое свидание. Андрей стал напротив, засунув руки в карманы.
- Ну! - нетерпеливо забрал бутылку и поставил на место. - Не тяни!
- В общем, ты ушел, - вздохнув, приступил Рома к отчету, - я то да се, давно мечтал с Вами вечер провести, давайте выпьем... А она! Смотрю, вдруг побледнела вся, глаза вытаращила. Ну, точно, сейчас в обморок упадет! Представляешь? - В голосе его явно сквозило недоумение. - Не знаю, может это у всех уродин такая реакция на приглашение мужчины вместе время провести? Как думаешь? Или это мы ее на работе замучили? Я даже испугался. Воду ей, как дурак, принес, отпаивал. Люди все на нас уставились. Кошмар! Потом она очухалась и тихонько так заявляет: "Пойду я, Роман Дмитрич, домой". Ну, повез ее домой, подыгрываю. По дороге ля-ля, фа-фа. Она вроде очнулась. Улыбалась, на шепот романтический перешли. Я - собрался, настроился. Целую ее трепетно прямо в брекеты. И опять! Слышь, Андрюха! Умора! Молча вышла из машины, поплелась к дому и шлепнулась-таки в обморок! Все это время в шоке, значит, была! Как тебе свиданьице?
Изображая по очереди то Катины вытаращенные глаза, то ее тихий голос, то поцелуй, то обморок, Рома устроил целый спектакль в лицах. Жданов, усевшись рядом, с интересом смотрел представление. Даже забыл о чувстве вины и головной боли. На вопросы, сыпавшиеся на него по ходу повествования, не отвечал, понимая, что вопросы эти риторические, служат для придания живости рассказу.
- Так это еще не все! Я, значит, ее поднимаю, преисполненный ответственности, веду дело дальше, и тут! На меня совершается нападение!
Рассказчик даже не заметил, что уже возбужденно кричит и размахивает руками.
- Папаша ее выскочил и кинулся защищать доченьку от маньяка! - Ромка бросился вдруг на Андрея, повалил его на стол и принялся душить, действием иллюстрируя свое повествование. Жданов, не ожидавший атаки, отчаянно забарахтался под ним.
- Малиновский, ты что, с ума сошел?
- Произошел захват сзади с намерением задушить бандита, и, после непродолжительной схватки, молодость все же победила!
Андрей, наконец, тяжело дыша, выбрался из-под нападавшего и сел.
- Обалдел совсем!
Роман обнял дружка за плечи:
- Мне удалось освободиться и утихомирить противника. Я применил весь свой дипломатический талант и дар убеждения, чтобы доказать, что я не насильник и не серийный убийца.
Ткнул Андрея в бок.
- Короче, еще и с папенькой королевны нашей подружился, он меня даже в гости на чаек приглашал! Я отказался, конечно, от этой чести, сам понимаешь.
Так как друг все еще не выражал восторга по поводу его подвигов, Ромка решил подвести итог:
- Жданов, я жизнью рисковал! Мне положен орден за отвагу, отпуск 2-х месячный на Ривьере, когда эта жуть закончится, и огромная денежная компенсация за моральный ущерб.
Захватывающий монолог закончился. Воодушевление ушло, Рома погрустнел.
- Но, могу от всего отказаться, если ты меня от этого задания освободишь, - продолжал он уже каким-то жалобным голосом.
- Малина, на тебя смотрит вся страна. Все твои заслуги перед Отечеством будут отмечены. Будет тебе и орден и отпуск, когда из этой передряги выскочим.
Андрей понял, что пора уже высказать свое мнение об услышанном. Почему Катя реагировала так странно? Все же терять сознание от поцелуя - это чересчур. Она что - тургеневская барышня 19 века, мужчину никогда близко не видела? Не может же она быть такой невинной. Или может? А Коленька? Нет, скорее всего, она действительно заболела. Они ее слишком нагружают работой. Заездили совсем. А теперь еще в душу к ней залезть решили своими грязными лапами.
Опять вернулось чувство вины. А вдруг у нее действительно никого нет, и эта связь с Малиновским принесет ей сильные страдания?
Словно угадав его мысли, Роман снова заговорил:
- Слышь, Андрей, я вот что думаю: зря мы с тобой всполошились и все это затеяли. Нет у нее никого. И не было! Никакого Зорькина! Поверь моему большому опыту. Уж я разбираюсь! Она так удивилась, растерялась, обалдела просто. С ней никогда в жизни мужчина ни о чем кроме смет и отчетов не разговаривал. Точно! Вообще ни один мужик рядом не стоял! Я же потом от нее не отделаюсь! Она от одного поцелуя два часа отойти не могла! Втюрится в меня, прилипнет, что я делать буду?
Рома говорил горячо, убедительно, но, абсолютно не надеясь на снисхождение.
И вдруг...
- Да, ты, наверное, прав. Давай оставим ее в покое.
Жданов понял, что это шанс. Реальный шанс прекратить этот фарс. Наконец его совесть успокоится, и ему не будет казаться, что он обижает маленького беззащитного ребенка!
Ромка замолчал, боясь поверить своим ушам. Неужели амнистия? Неужели он сейчас может получить свободу?
- Палыч! Родной! Ты согласен? Конечно, я прав! Какой там Зорькин! Да она ни о чем кроме работы и разговаривать не умеет! И не думает ни о чем! У нее в голове одни цифры! Мы идиоты просто! Ура!
Снова запнулся.
- Нет, ты, правда, согласен? Или так, издеваешься просто?
Андрею тоже передалось Ромкино возбуждение и облегчение. На лице его сама собой возникла улыбка.
- Я тебе всегда говорил, что это дурацкая затея. Совершенно ненужная! Катя не предаст меня никогда!
Как же приятно это говорить!
- Вытащим все вместе Зималетто из ямы и всё!
Осознав, наконец, свое счастье, Малиновский соскочил со стола и радостно закружил по кабинету. Энергия била ключом.
- Это надо отметить! Давай закатимся куда-нибудь с девчонками? Позовем Оленьку, Светочку, еще кого-нибудь!
Подлетел к шкафу, выхватил оттуда бутылку, плеснул коньяк в бокалы.
- Все! За избавление от страшилища! - выпил одним глотком - Я побежал, объявлю общий сбор!
Жизнь прекрасна и удивительна! Как мало нужно человеку для счастья! Какие все вокруг красивые и замечательные! Рома мчался по коридору, не чувствуя под собой ног. Кинулся радостно к вышедшей из лифта симпатичной мордашке.
- Танечка! Как хорошо, что ты здесь! Я так мечтал тебя увидеть! - Обнял девушку за талию. - Вот скажи, как тебе удается быть такой ослепительной?
Дверь лифта снова открылась, и оттуда вышла Катя и еще одна хорошенькая девушка.
- Аллочка! - воскликнул Рома, засияв во все свои 32 зуба. - Ну, это просто чудо какое-то! Как раз собирался тебе звонить!
С удовольствием игнорируя Катю, все так же обнимая Танечку, Роман подскочил к Алле и чмокнул ее в подставленную с милой улыбкой щечку. Подхватил под локоток.
- Девчонки, мне срочно нужно с вами кое-что обсудить. У меня есть грандиозный план!
Так и не глянув на Катю, даже не повернув в ее сторону головы, Ромка в обнимку с двумя красотками, смеясь и перебрасываясь шуточками, направился в сторону бара.
Катя проводила взглядом веселую троицу. Малиновский не обращает на нее никакого внимания. Не видит в упор. И это совершенно естественно!
А что же такое было вчера? Ведь он целовал ее? Или нет? Обнимал, шептал ласковые слова... Но если бы это было так, не прошел бы он сейчас мимо нее, как мимо пустого места? Может, ей все это померещилось? Тоже приснилось?
Снова навалилась сильная усталость и разболелась голова. Катя почувствовала, что эмоциональный подъем, вызванный таким замечательным сном, где Андрей подбадривал и обнимал ее, обещал свою поддержку, закончился. Силы ее на исходе. Сколько же можно? Она ничего не понимает в окружающем ее мире.
Медленно переставляя будто прилипающие к полу ноги, Катя пошла в свой кабинет. Прикрыла за собой дверь, тяжело села на стул и застыла. В голове билась единственная, ужасная мысль: она сошла с ума! У нее галлюцинации!
Работать Катя уже не могла совсем. Только сидела неподвижно, уставившись в одну точку.
Ей нужно идти к врачу. К психиатру. Вот придет она, такая уродина, в брекетах, в нелепой одежде, со своими косичками и расскажет, что влюбился в нее без памяти красавец-шеф, президент крупной компании. Можно еще фотографию его из какого-нибудь глянцевого журнала принести.
Дрался из-за нее, умолял о взаимности, мечтал на ней жениться. Да, и еще всю фирму свою на нее переписал. И превратилась она в красавицу, миллионершу, бизнес-леди. Все мужчины были от нее без ума, а жених ревновал ее к каждому столбу.
Вот. А потом она проснулась, и ничего этого почему-то нет. И не влюблен он совсем, и свадьбы никакой не предвидится. И страшилище она опять. Странно как, правда? Зато вице-президент бегать за ней начал, тоже озарила его к ней внезапная любовь.
Ее из психушки точно не выпустят. Так и останется там, на белые стены смотреть и свадьбу свою то с одним, то с другим представлять. Что же делать, господи?!
Громкая трель телефонного звонка вывела ее из оцепенения. Катя долго смотрела на аппарат. Брать ли трубку? С кем-то разговаривать, пытаться решить какие-то вопросы... Зачем? Она все равно уже здесь не работает. Может быть, ее здесь вообще нет. Ей все кажется.
Но телефон все звонил и звонил. Создавал шум, от которого еще сильнее болела голова. Для того, чтобы стало, наконец, тихо, Катя схватила трубку.
- Андрюха, все, дело сделано! - Ромка влетел в президентский кабинет все такой же счастливый - Таких рыбок пригласил сегодня на вечер, закачаешься! Гуляем!
Андрей улыбнулся. Хотел уже согласится, но вспомнил о вечно ждущей его дома невесте.
- А Кира? Я и так вчера вдрызг пьяный к ней завалился. Ей это, знаешь, не понравилось.
- Ну что Кира! - с досадой отмахнулся Малиновский. - Придумай что-нибудь! Первый раз что ли?
А и в самом деле! Давно он уже беззаботно не развлекался. Надо отдохнуть. И от бесконечных страхов, мыслей тревожных, и от Киры. Все в порядке у него в тылу, все нормально. Катя поможет ему, на нее можно положиться, как всегда. Ромка, конечно, балда, обзывает ее по всякому, ругается, но поближе на нее посмотрел, и суть верно уловил. Не может у Кати быть никакого любовника. И никакого злого умысла. Она предана Зималетто и ему, Жданову. Боже, как хорошо! Решено! Гуляем!
Озвучить свое решение Андрей не успел. В каморке раздался телефонный звонок, и Катин голос глухо произнес:
- Коля! Привет.
Приятели переглянулись и, не сговариваясь, на цыпочках подкрались поближе к двери.
- Что? Адвокаты опять звонили?
- Ну, да, я же Филину вчера сказал, что ты нездорова, чтоб перезвонил, - Коля был возбужден. - Он настаивает на встрече, говорит, срочно нужно с Зималетто что-то решать.
Боже, какой еще Филин? Что решать? Она не может сейчас ни с кем ничего обсуждать, не в состоянии ни о чем думать. Кроме того, все это уже было. В ее сне. Тогда Коля ходил один на эту встречу. У нее было совещание. Ей приснилось такое развитие событий в этой ситуации. Вот пусть и сейчас идет один.
- Коль, сходи, поговори с ними, пожалуйста!
- Я? Один?
- Ну, а что такого? Пойди сам. Ты же все знаешь, полностью в курсе всех дел. У меня столько работы, просто ужас, и к тому же я плохо себя чувствую.
Если бы он только знал, насколько плохо!
- Пушкарева, ты что?! - Коля не знал и поэтому просто возмутился. Подруга хочет бросить его в пасть тиграм! - Я не могу! А вдруг я что-то не то сделаю? Или не то ляпну?
- Коленька, миленький, родной мой, ты все сделаешь правильно, ты же очень умный! Я в тебя верю.
- Вот именно, я умный! И один не пойду! Они меня там сожрут!
- Ты во всем разбираешься. Сам кого хочешь в финансовых вопросах сожрешь!
Катя иногда умела быть убедительной. И знала, как нужно разговаривать со старым другом. Похвалить, восхититься его деловой хваткой и сообразительностью, и он горы свернет.
Напряженно вытянувшиеся под дверью руководители компании жадно ловили каждое слово. Слышать они могли, к сожалению, только Катины реплики, и то, что они слышали, им категорически не нравилось. Возникшее поначалу недоумение быстро переросло в тревогу. Каждая фраза усиливала панику, била по нервам. Жданов просто прилип ухом к двери. Роман, затаив дыхание, вцепился в пиджак друга обеими руками.
Разговор продолжался. Катин размеренный, равнодушный голос произносил невероятные, чудовищные слова.
- Ты же знаешь, как это важно для нас. Действуй. Обсудим все дома.
Пауза.
- Ты будешь вознагражден, обещаю! ... Ого! Ну и аппетит у тебя, - резкий искусственный смех, - ну, ладно, так и быть, свою долю получишь. Не бойся, тебе хватит. Все, пока.
Рома почувствовал, что в легких нет воздуха. Совсем. Он забыл, что нужно дышать. Глубоко вдохнул и с ужасом посмотрел на Андрея. Тот был бледен, как стенка, возле которой они стояли. Ощущение неотвратимо надвигающейся катастрофы парализовало обоих.
Безмолвно уставившись друг на друга, друзья пытались осознать, что же это сейчас такое было. Беседа двух сообщников? Двух проходимцев, делящих между собой их компанию? Или это просто конец света?
Наступившая в каморке тишина все же привела их в чувство, заставила шевелиться. Нельзя, чтобы Пушкарева вышла и застукала их под дверью.
Андрей перевел взгляд на свою руку, судорожно сжатую в кулак. Заставил себя разжать побелевшие пальцы. Руку было некуда девать, и он некоторое время посмотрев на нее, засунул ее в карман.
Повернулся и все так же молча, зная, что Роман идет за ним, пошел в конференц-зал, с трудом отрывая от пола вдруг ставшие совершенно чужими пудовые ноги.
Откуда же им было знать, что Катя обещала Зорькину вознаграждение за труды в виде маминых вкуснейших пирожков с картошкой и капустой?
Жданов, сгорбившись, молча сидел за столом, глядя неподвижным взглядом прямо перед собой. Малиновский, так же молча, бегал из угла в угол, засунув руки в карманы, периодически отшвыривая в сторону попадавшиеся на пути предметы. Андрей на звуки не реагировал, полностью погрузившись в свои мысли. Даже грохот упавшего стула, заставивший Рому немного притормозить, его внимания не привлек. В который уже раз он вел мучительный диалог с самим собой, занимался самобичеванием.
Ну, вот и все. Вот тебе и ответ на все вопросы. Милая, скромная, преданная Катенька обвела его вокруг пальца, как мальчишку. Как последнего лоха.
Какая разница влюблена она в Зорькина или нет? Это абсолютно не важно. Важно то, что она со своим дружком забирает, уже забрала (!) у него компанию.
Страшные слова, которые он боялся произнести даже мысленно, помимо воли возникли у него в голове, и теперь грохотали в ушах, причиняя почти физическую боль. ПУШКАРЕВА ЗАБИРАЕТ У НЕГО КОМПАНИЮ! Жалкие попытки убедить себя, что этого не может быть, подавлялись неопровержимыми фактами. Фактами! Он слышал все собственными ушами!
Андрей крепко сжал зубы, пытаясь унять сотрясшую все тело нервную дрожь. Хотелось заорать, что-нибудь сломать, разбить. Бежать куда-то. Вместо этого он только сильнее стиснул руки, выпрямился и еще напряженнее принялся изучать письменный стол.
Он сам во всем виноват. Сам подарил ей свой семейный бизнес. Преподнес на блюдечке с голубой каёмочкой огромные деньги. Кто же устоит против такого соблазна? Никто. Вот и она не устояла.
А может быть, так все и задумывалось? Расположить к себе, влезть в доверие, получить власть и постепенно всем завладеть? Не-ет! Она не могла знать, что все так получится. Это все он. Его замечательное руководство. Его самомнение и самоуверенность. Его прекрасное умение разбираться в людях. Никто его не заставлял все на нее переписывать. Как же он мог так ошибиться?!
Он верил ей. Верил больше, чем кому бы то ни было. Больше, чем родным маме с папой, больше, чем невесте. Почему так получилось? Как он мог быть таким слепым? Не видеть элементарного? Она умная, некрасивая, вся погруженная в работу. Очень хорошо разбирается в экономических вопросах. Видимо, все уже давно просчитала, поняла, как себя вести, чтобы извлечь для себя максимальную выгоду.
А он! Еще угрызениями совести мучился! Ах, девочка, ах, наивная! Они, такие нехорошие, прожженные циники заставят ее страдать! Поползновения благородные даже у него присутствовали - защищал ее всегда, и сейчас защитить хотелось от них же. Распустил сопли! Кретин!
Полная бутылка минеральной воды чуть не убила как раз пробегавшего мимо Ромку, с глухим звуком шлепнулась в стенку и покатилась прямо под ноги вице-президенту.
- Ты что творишь? Чуть в голову мне не попал! - возмущенно завопил Малиновский - С ума сошел?
- Заткнись! - Андрей не проникся чувством вины за содеянное, просто ничего не заметил. Помолчал еще немного, стараясь справиться с овладевшим им отчаяньем и, наконец, взорвался - Долю он свою получит! Ему хватит! Акула финансовая! - Он кричал в полный голос. Всплеск эмоций, вложенный в активное действие, развязал язык, помог выразить словами царившую в мыслях сумятицу и боль. - Ну, Пушкарева, ну молодец! Тихоня! Как она нас! Зараза! Стерва!
Тут он нашел виновника всех бед и обрушился на него:
- Ты что мне тут полчаса назад рассказывал? Не опасна она?! Не надо ничего?! К девкам ехать можно?!
Неудавшееся покушение встряхнуло и Ромку.
- Кто бы говорил! При чем здесь я? Я тебя сто раз предупреждал! А ты?! Я ей доверяю! Я ей доверяю! Катя не предаст! Шагу без нее ступить не мог! Катенька, Катенька, сю-сю-сю! - Рома говорил громким выразительным шепотом, дополняя свой монолог оживленной жестикуляцией, - Тьфу! Вспомнить противно! И не ори! Сюда сейчас весь офис сбежится!
Жданов опомнился, кричать перестал, и, привстав на стуле, возбужденно зашептал:
- А из-за кого вообще мы сидим в этой луже? Кто нашел таких замечательных липовых поставщиков? Кучу денег потеряли из-за кого?!
- Ты там был, все сам проверял! Нечего на меня сваливать! - не сдавался Малиновский.
Намотал еще один круг по комнате, подошел к столу и навис над Андреем:
- Хватит уже! Нам с тобой сейчас еще поругаться, и каюк вообще! - обхватил Андрея за шею и слегка потряс, заглядывая в глаза: - Ты понял, а? Она его одного на встречу посылает! Они уже снюхались давно с адвокатами! Он сам все вопросы решает! Без нее даже!
Долго стоять на месте он был не в состоянии и снова закружил по кабинету. Потом подскочил к столу, схватил стул и сел напротив Андрея.
- Почему она не хочет идти на встречу? Чем это она таким занята? Еще какую-нибудь компанию грабит?
- Откуда я знаю? - буркнул Андрей, ожесточенно растирая какое-то пятнышко на столе. - Зачем ей идти? Она милому Коленьке полностью доверяет! - На крик ушло слишком много сил. Теперь он говорил еле слышно, не поднимая головы, продолжая тщательно вытирать стол, даже поелозил по нему рукавом дорогого пиджака.
- Ты чем занимаешься? - Роман мрачно наблюдал за манипуляциями Жданова - Полировка стола пока не входит в твои обязанности. Пока. Вот еще немножко посидим, и в самый раз будет. Может, что-нибудь другое придумаем, чем мебель чистить? Что делать будем?
- Что делать?! - Андрей вдруг схватил Романа за свитер, притянул к себе и резко выдохнул - Иди к ней! В лепешку расшибись, но чтоб она в тебя втрескалась! Чтоб ради тебя на все готова была! И девок своих забудь! - оттолкнул не успевшего вставить слово Малиновского и добавил уже поспокойней - Может, влюбится и передумает тебя грабить.
Этого требования Рома почему-то не ожидал. Почему-то решил, что опасность тесного общения с Пушкаревой ему лично уже не грозит.
- Ты чего на меня кидаешься? - Лучше обидеться на резкое действие друга, чем услышать его слова и как-то на них отреагировать. - Что за вспышки такие идиотские? Сбрендил совсем!
Откинувшись на спинку стула, Роман погладил себя по свитеру, поправил воротничок рубашки, сел поудобнее, кашлянул. Все это для того, чтобы потянуть время, придумать за несколько секунд что-нибудь другое, что-нибудь, что спасет его от тяжкой доли.
- Не даст это ничего! - Как же ему не хочется терять только что полученную свободу. Собственное будущее, полчаса назад засиявшее радужными красками, снова представляется мрачным и безрадостным. К этим перепадам просто невозможно приспособиться! Американские горки какие-то!
- Это наш единственный шанс, - голос Жданова звучал невыразительно и тускло. - Нужно попытаться. Может быть, еще не поздно.
Андрей прав. Это понятно. Ему придется снова заниматься этой уродиной.
- Андрюх, а может, ты попробуешь? - Малиновский спросил это по инерции, просто для очистки совести.
- Еще чего! - последовал немедленный ответ. Другого Рома и не ожидал - это твое задание. Иди, давай!
- Что, прямо сейчас? - какая-то часть Романа Малиновского еще сопротивлялась, пыталась оттянуть неизбежное.
- А когда? Через год?
- Ну, мне же настроиться надо.
- Настраивался уже. Хватит дурака валять! Отнесись к этому серьезно, как к самому главному поручению в твоей жизни. Это так и есть, кстати.
Жданов весь подобрался и смотрел теперь на Романа жестко и решительно. Он уже не колебался и не испытывал угрызений совести. Никакой мягкотелости. Никакого слюнтяйства. Только злость. На войне, как на войне. Прочь посторонние мысли! Он будет воевать за будущее свое и своих близких. Любыми средствами!
- Давай, улыбочку на морду натяни и вперед! - Андрей коротко кивнул на дверь.
Вид друга подействовал и на Романа. Действительно, что ж канючить? Дело так дело.
Малиновский встал, вздохнул, аккуратно придвинул на место стул и, ни слова не говоря, вышел.
- Катенька, можно к Вам? Не помешал?
А вот и Роман Дмитрич. Снова пришел с ней пообщаться, попытаться заслужить ее благосклонность. Она же королевна, все в нее влюблены. То, что он полчаса назад ее даже не заметил, неважно. То один глюк, то другой. То мимо проходит, как мимо шкафа, возможно, это просветление у нее было? А вот сейчас нежно заглядывает в глаза и ласково улыбается. И заботливо, с придыханием спрашивает:
- Как Вы после вчерашнего? Вам уже лучше? Я волновался.
Какой страстный у него взгляд. Будто говорит, что она лучшая женщина на земле. Как он близко к ней нагнулся, ее сразу окутал запах дорогого парфюма. А может, такие видения не так уж и плохо? Лучше уж такие, чем, если бы уродцы какие-нибудь за ней гонялись.
Очень правдоподобный мираж! А если его потрогать, развеется или нет?
Катя смотрела на Романа не мигая, не отрываясь. Словно сквозь него. Молча, медленно подняла руку, погладила его по плечу, по лицу. Взъерошила волосы. Очертила пальцами его брови, нос, губы, ямочку на подбородке. Вроде как ласково.
Рома сначала от неожиданности замер. Это что, она обдумала вчерашние события и теперь решила ответить на его признание? Сейчас бросится ему на шею? Ну, естественно, он так и знал. Как же он потом от нее отвяжется?!
И вдруг она сильно ущипнула его за щеку.
Роман отшатнулся. Выпрямился и дико посмотрел на нее.
- Вы что?! - Дар речи к нему все же с трудом вернулся - Чего щиплетесь? Больно же!
Катя хихикнула. Видение среагировало. Раз ей все это кажется, можно ведь делать что хочешь? Схватила степлер и со всего маху запустила ему в грудь. Роман еле успел выставить вперед руки и поймать его. Катины глаза были совершенно ненормальными. Губы кривила какая-то жуткая улыбка. Малиновский попятился, пробормотал неразборчиво:
- Ладно, я в другой раз зайду, - и вылетел за дверь.
Андрей все еще сидел за столом в конференц-зале, когда дверь немного приоткрылась, и в узкую щелочку бочком протиснулся Роман Малиновский. Плотно прикрыл за собой дверь, и, вытянувшись, прижался к ней спиной.
Вид у него был какой-то странный, словно пришибленный.
- Ну, что еще? Пяти минут не прошло, - недовольно спросил Жданов.
Роман не ответил. Его потерянный, беспокойный взгляд блуждал по комнате. Наконец, остановился на Андрее. Упорно уставившись на обнаруженный объект, Рома оторвался от двери и медленно двинулся к нему. Подошел вплотную к президенту компании и молча, сосредоточенно принялся гладить его лицо и волосы.
- Э-э-э, ты чего? - Андрей долго такое терпеть не стал, отпихнув сумасшедшего, тут же вскочил и отбежал на безопасное расстояние. - Тебе что, крышу снесло?
- Это ей снесло, - Рома пошатнулся, но так и остался стоять, опираясь рукой на спинку стула.
- Кому?
- Пушкаревой.
- Что еще случилось? Объясни толком!
Малиновский вроде как очнулся. Отпустил стул и провел рукой по лицу, сбрасывая наваждение.
- Андрюха, она ненормальная, Пушкарева твоя.
Андрею вдруг стало весело.
- Что ж она с тобой сделала, что ты в трансе таком?
- Она меня сначала лапать начала, вот, как я тебя только что, а потом, слышь, идиотка, ущипнула вот сюда - Рома ткнул себя пальцем в щеку, где действительно до сих пор было какое-то покраснение. - И сидит смеется, как полоумная. И степлером в меня швырнула. Это как, нормально? Ты чего лыбишься, я не понял?
Рома чувствовал себя очень обиженным.
- А чем же ты заслужил такой отпор? Позволил себе лишнее?
Андрей уже просто насмехался.
- Да я только вошел! Двух слов сказать не успел! А будешь издеваться, вообще больше туда не пойду! Пусть горит оно огнем! С больной на голову общаться!
- Ну, ладно, - Андрей миролюбиво похлопал мученика по плечу, - ну, пошутила она. Шутки у нее, наверно, такие. А может, пококетничала, а, Ромка? Заигрывает так с тобой?
Жданов никак не мог согнать с лица глупую ухмылку.
- Ладно, отдохни. Может, поработаем пока, для разнообразия? А вечером, с новыми силами, а?
- Да, пошел ты!
Рома раздраженно пнул ногой стул и вышел, громко стукнув дверью.
Мимолетная веселость, вызванная Ромкиным рассказом, прошла, и снова навалилась безысходность и апатия. Андрей сидел, крутил в руках бутылку с водой, всматривался в прозрачную жидкость. Никак не мог заставить себя подняться, прекратить мучительный внутренний монолог. Как же трудно выйти из этого конференц-зала. Вернуться к повседневным делам, как будто ничего не произошло. Как будто мир не перевернулся и земля не выбита у него из-под ног. Нужно держаться. Нужно сделать все возможное, чтобы никто ничего не заметил. Он давно уже живет в состоянии сильнейшего стресса, скрывает все свои проблемы. Но раньше он считал, что все-таки не один, что у него есть помощники, команда. Думал, что у него есть Катя. Которая всегда помогала и поддерживала.
Все это было притворство. Фальшь. У него остался только Ромка, единственный, проверенный временем друг. И больше никого.
Надо настроиться. Собраться с силами и идти работать. И наблюдать. Наблюдать за этой лгуньей и предательницей. Он, правда, целый день сегодня за ней вроде бы наблюдает.
Горькая улыбка тронула губы Жданова.
И бледненькая она и усталая и грустная какая-то. Несчастная, в общем. Напридумывал себе! Жалко ее, видите ли. Идиот! Себя пожалей! Никакая она не несчастная! Хищница и обманщица!
Нет, не хищница. Это не она все придумала. Это Зорькин. Коленька все спланировал и уговорил ее предать. Она, наверное, в него все-таки влюблена. Вот и согласилась.
Стоп! Что за мысли? Ищешь ей оправдание?
Андрей отбросил от себя бутылку. Хватит! Какая разница, почему она это сделала? Она предала его!
Ничего, он теперь по-другому будет на нее смотреть! Наконец, у него глаза открылись!
- Катя!
Звук родного голоса сразу вывел ее из ступора, в котором она вновь пребывала, просто подбросил вверх. Андрей! Она может сейчас идти к нему, видеть его. Стоит только открыть дверь, и она окажется с ним в одной комнате. Это все, что у нее осталось.
Скоро не будет и этого. Она заболела, ей придется уволиться, уйти отсюда прямо сегодня, и больше никогда не быть с ним рядом. Никогда!
Будто ветром подхватило ее со стула.
- Да, Андрей Палыч?
Голос сорвался. Сердце колотится, как сумасшедшее. Сдерживать эмоции уже нет сил. Охватить, обнять его хотя бы взглядом. Последний раз. Передать всю накопленную, рвущуюся наружу, нерастраченную любовь. Пусть он будет счастлив!
Что это она так смотрит? Вроде как с любовью? Совсем он с ума сошел? Ему кажется, что ее взгляд просто окутал его нежностью и теплом. Даже стало не по себе. Жарко. Все слова, которые он собирался ей сказать, вылетели из головы.
Андрей подошел к окну, открыл форточку. Стоял, глядя с высоты на идущих внизу прохожих, пытался собраться с мыслями и чувствовал спиной все тот же обнимающий, ласкающий взгляд. Что еще за бред? Новая уловка, чтобы окончательно усыпить его бдительность? Какая гадость!
По спине побежали мурашки.
Будет теперь изображать влюбленность в него? Новый неожиданный ход! Сколько куколок уже демонстрировали ему свою страстную любовь, чтобы что-то получить от него - новый контракт, приглашение на новомодную тусовку со знаменитостями, безделушку какую-нибудь или еще что-то в этом роде? Он уже давно привык к тому, что всем им от него что-то надо. Даже считал это нормальным. Теперь вот и Катя будет пытаться изображать обожание? Преданность она уже изображала... Интересно, она собирается ему о звонке своего Зорькина рассказать?
- Катя, так что у нас с продажами? Есть уже у Киры данные? - вопрос он задал, так и не обернувшись.
- Нет, полной информации еще нет, только по Москве, - голосок дрожит. С чего бы? - Я могу пойти еще раз спросить.
- Да, пойдите, узнайте, - пусть идет, он хоть дух сможет перевести.
Только услышав, как хлопнула дверь, Андрей, наконец, повернулся, и устало сел за стол. Ему, оказывается, трудно теперь на нее смотреть. Особенно в глаза. Оттого и мерещится всякое...
Катя подошла к кабинету Киры, хотела уже постучать, но услышала голос ее лучшей подружки:
- Андрей напивался в обществе Пушкаревой? Что, дела в Зималетто так плохи? Кир, а почему ты позволяешь ему время с ней проводить?
- Думаешь, она опаснее моделей?
- То есть, ты хочешь сказать, - ехидный смешок, - когда он с ней, ты спишь спокойно?
- А ты себе хорошо можешь представить Андрея и это... - Кира запнулась, стараясь подобрать определение поточнее и пообидней - ходячее недоразумение?
- Боже, я вообще не понимаю таких, как Пушкарева, она что, в зеркало совсем не смотрится? Будь у меня такая внешность, я бы, наверное, повесилась, а ей хоть бы хны!
Катя застыла. А ведь она уже слышала этот разговор. Во сне. Вот так вот подробно. Она его хорошо помнит, он повторен сейчас, можно сказать, слово в слово. И этот издевательский смех. Катя четко вспомнила те чувства, которые тогда испытала. И мысль гордую, шальную: "Вот как! Ну что ж, посмотрим!". Ведь это было после того чуда, что случилось у нее с Андреем. Сейчас-то этого нет...
Стоп! Опять ее ведет не туда! Почему этот разговор повторился? Почему?! Вот о чем надо думать! И ведь это далеко не единственное повторение. Даже если не считать знакомого кафе и совещания, на котором все происходило так похоже, до того момента, как Андрей вдруг ушел...
Стоп! Думай не об этом! Сегодня утром, когда Вика ворвалась к Андрею и требовала зарплату. Орала и билась головой об стол. И обвиняла ее, Катю, что она специально не отдает ей деньги и прокручивает их. Ведь это тоже уже было! Катя уже присутствовала при этом скандале, слышала его. Может быть не дословно, но очень, очень похоже! Разве могла она его предугадать? Разве это возможно?
Катя опустила руку и отошла от двери. Она не зашла к Кире в прошлый раз, не зайдет и теперь. Ей нужно подумать.
В коридоре столпились возбужденные девчонки.
Света, сжавшись на диване, рыдала, истерически всхлипывая. Девочки ее окружили - сочувствовали, обнимали. Утешали, как могли. Катя сразу поняла, в чем дело. Она это просто знала, ей не нужно спрашивать, что случилось. Свету уволили с работы, за то, что она разбила мобильный телефон Буренки. Это происшествие Катя тоже прекрасно помнит.
Закружилась голова. Что же это творится? Почему события повторяются?! Пытаясь унять дрожь в коленях, Катя села рядом со Светланой, обняла ее. Как и следовало ожидать, появилась Буренка:
- Светлана Федоровна, мне правда очень жаль, что так получилось, - продолжала издеваться она.
- Жалко тебе, да? - язвит в ответ Шурочка - А что ж ты дружка своего, Жору, не остановила, когда он приказ подписывал?
- Что вы, я не могу влиять на его решения. Он вон какой грозный, я его сама испугалась...
Катя слышит перепалку словно издалека, голоса раздваиваются, будто эхо, доносятся то громче, то тише, прорываются сквозь шум в ушах. Каждая прозвучавшая фраза знакома. Вспоминаются выражения, жесты...
- А у Захара я вообще деньги требовать не могу, у нас с ним финансовая независимость друг от друга...
Сейчас Шура Буренку прогонит. Точно.
- Я ухожу. Хватит терпеть унижения - Света пытается встать.
- Стоп! - вскакивает Амура - Я предлагаю переворот. У меня папа революционер...
Хочет пойти к Урядову, требовать справедливости. Нужно ее остановить. Из этого все равно ничего не выйдет. Уволят всех. Нет! Не уволят. Поможет Кира. Придет, поговорит со Светой, и все будет в порядке.
Так что останавливать Амуру не нужно, наоборот, нужно посмотреть так ли все будет. Повторится ли?
Выходит Урядов. Толкает прочувствованную речь о невероятной, замечательной женской дружбе и вручает каждой, облобызав при этом, чистый лист бумаги для написания заявления об уходе.
Все в шоке. Катя, в своем полуобморочном состоянии, ничем почти от других не отличается. Революционерка Амура оправдывается:
- Я думала, что один прутик сломать легко...
Да, да, именно это она и говорила про прутик...
А вот и Кира.
- По какому поводу сбор?
- Простите, Кира Юрьевна, но это из-за меня, - объясняет Света - Урядов меня уволил, вот все и собрались.
- Уволил? На каком основании? Когда?
- Это длинная история...
Кира проявляет абсолютно не свойственную ей чуткость и приглашает Свету в кабинет.
Все ждут, нервничают. Катя общего волнения не испытывает. Когда находишься в зазеркалье, можно просто наблюдать со стороны и ждать, когда все закончится. Закончится именно так, как и дОлжно, как она помнит.
Светлана возвращается радостная, счастливая:
- Никакого увольнения не будет! - И со смущенным недоумением:
- Кира Юрьевна почему-то сказала, что не возражает против увольнения Пушкаревой.
Девочки в замешательстве смотрят на Катю. Пончик неуверенно произносит замечательную фразу:
- Странно, Катя у нее вроде никого не уводила.
Действительно, никого. Пока. Эта мысль выплыла из прошлого. Так подумалось ей в прошлый раз. Пока никого не уводила. А сейчас думать так у нее нет никаких оснований. Ведь Андрей...
Нужно, наконец, отреагировать. Девочки с беспокойством ждут ее объяснений. Язык прилип к небу. Диван раскачивается. Катя с трудом шевелит губами:
- Да она меня с первого взгляда полюбила, вы же знаете!
- Это дело надо отметить! ...
Нет, еще не все. Сейчас выйдут Кира и Вика. Скажут еще ей гадость.
Выходят. Вика, как всегда, ноет:
- Кира, ты же меня голодной не оставишь? Накормишь?
- Вика, куда я денусь? Либо замуж тебя выдать, либо кормить всю жизнь!
Замечают девчонок у лифта. Кира снисходительно благожелательна:
- Ну что, все улажено, больше никто не увольняется?
- Ну что вы, Кира Юрьевна, Зималетто наш дом родной!
- Очень приятно слышать, Маша. А то я уж думала, что самые ценные наши сотрудники ушли от нас навсегда!
Ну что, твоя коронная реплика, Пушкарева, твой выход. Давай! Повторим все слово в слово!
- Пока мы нужны компании и АНДРЕЮ ПАЛЫЧУ, мы будем работать!
Вот так вот, выдала! Отвечайте, госпожа Воропаева!
- Какая преданность! - предсказуемо фыркает Кира - Повезло Андрею Палычу.
И острит насмешливо Клочкова:
- Даже собаку заводить не надо.
Вот, теперь все. Можно идти в "Ромашку". Разговор закончен точно так же, как и в ее, так называемом, сне. Повторен. Ну, конечно, она не помнит его буквально, но основные реплики произнесены. Сравнение с собакой покоробило ее тогда. Хотя она уже давно дала себе слово не обращать внимания на эту дуру, Вике удалось-таки ее задеть. Зато и запомнилось. И теперь это, как финальная точка в ее воспоминаниях. События повторяются!!! Что же это??? Как же???
|