Mantana:
Глава одиннадцатая БОБРЕНОК
БОБРЕНОК
А дядя Федор и Матроскин дома сидят. Шарика с охоты ждут. Дядя Федор кормушку для птиц мастерит, а кот хозяйством занимается: пуговицы пришивает и носки штопает.
За окошком уже стемнело, когда Шарик пришел. Поднял он свою сумку и зверька на стол вытряхнул. Зверь маленький, пушистый, глаза грустные и хвост лопатой.
- Вот кого я принес.
- А где ты его взял? - спрашивает дядя Федор.
- Из речки вытащил. Сидел он на берегу, увидел меня и в речку - прыг! С перепугу. Еле-еле я его выловил. А то бы он утонул. Ведь он еще маленький.
Кот слушал, слушал и говорит:
- Эх ты, балда! Ведь это бобренок! Он же в воде живет. Это его дом. Ты его, можно сказать, из дома вытащил.
Пес отвечает:
- Кто ж его знал, что он в воде живет. Я думал, он тонуть хочет! Смотрите, какой я мокрый!
- И смотреть не хочу! - говорит кот. - Тоже мне охотник, ничего про зверей не знает! - И на печку полез.
А бобренок сидит, глаза на всех таращит. Не понимает ничего. Дядя Федор ему молока дал кипяченого. Бобренок молока попил, и глаза у него закрываться стали.
- Где ж его спать положить? - спрашивает мальчик.
- Как - где? - говорит пес. - Если он в воде живет, его надо в таз положить.
- Тебя самого надо в таз положить! - кричит Матроскин с печки. - Чтобы ты поумнел немножечко!
Пес совсем расстроился:
- Ты же сам говорил, что он в воде живет.
- Он в воде только плавает, а живет он в домике на берегу, - объясняет кот.
Тогда дядя Федор взял бобренка и в шкаф положил, в ящик для ботинок. И бобренок сразу заснул. И Шарик тоже спать пошел к себе в будку. Он не привык на кроватях разлеживаться. Он был деревенский пес, не балованный.
Утром дядя Федор проснулся и слышит: что-то странное в доме. Будто кто-то дрова распиливает: др-др... др-др...
И опять: др-др... др-др...
Он с кровати встал и видит ужас что. Не дом у них, а столярная мастерская. Кругом стружки, щепки да опилки лежат. А стола обеденного нет как не было. В куче стружек бобренок сидит и ножку столовую обтачивает.
Кот лапы с печки свесил и говорит:
- Посмотри, что твой Шарик нам устраивает. Придется теперь новый стол покупать. Хорошо еще, что я со стола всю посуду убрал. Остались бы мы без тарелок! С одними вилками.
Позвали они Шарика.
- Вот смотри, что ты нам делаешь!
- А если бы он мою кровать перепилил, - говорит дядя Федор, - я бы среди ночи прямо на пол грохнулся. Спасибо тебе!
Дал он Шарику сумку охотничью и говорит:
- Беги-ка ты на речку, прямо без завтрака, и отнеси бобренка на место, где ты его взял. Да смотри больше из речки никого не вылавливай! Мы не миллионеры какие-нибудь!
Шарик сунул бобренка в сумку и побежал без разговоров. Он уже и сам был не рад, что бобренка выловил. А родители бобренка очень обрадовались и не стали Шарика ругать. Они поняли, что не со зла он их сынишку утащил
- по недоразумению. Так что все очень хорошо кончилось. Только пришлось новый стол покупать.
Но с той поры Шарик затосковал. Хочется ему в лес на охоту - и все тут! А как выйдет он с ружьем, увидит зверюшку - выстрелить не может, хоть ты плачь! Придет он из леса - не ест, не пьет: тоска его гложет. Дохлый он стал, замученный - хуже некуда!
Глава двенадцатая МАМА И ПАПА ЧИТАЮТ ПИСЬМО
Наконец письмо дяди Федора в город приехало. В городе уже другой почтальон его в сумку положил и папе с мамой домой понес. А на улице дождик был сильный-пресильный. Почтальон весь промок до ниточки. Папа даже его пожалел:
- Что же это вы в такую погоду мокрую письма-то носите? Вы бы их лучше по почте отправили.
Почтальон согласился:
- Верно, верно. Чего это я ношу их в сырость? Это вы хорошо придумали. Я сегодня же доложу начальнику.
И папа с мамой стали письмо читать. Сначала им все нравилось. И то, что у дяди Федора дом есть и корова. И что дом у него теплый, и что он трактор купил. А потом они пугаться начали.
Папа читает:
- "А еще у нас печка есть теплая. Я так люблю на ней отдыхать! Здоровье-то у меня не очень: то лапы ломит, то хвост отваливается. Потому что, дорогие мои папа и мама, жизнь у меня была сложная, полная лишений и выгоняний. Но сейчас все по-другому. И колбаса у меня есть, и молоко парное стоит в мисочке на полу... Мне мышей даже видеть не хочется. Я их просто так ловлю, для развлечения... на удочку или пылесосом... А днем я люблю на крышу вскарабкаться... глаза вытаращу, усы расправлю и загораю как ненормальный. На солнышке облизываюсь..."
Мама слушала, слушала - и раз, в обморок упала! Папа воды принес и маму в чувство привел. Дальше мама сама читать стала:
- "А на днях я линять начал. Старая шерсть с меня сыплется - хоть в дом не заходи. Зато новая растет - чистая, шелковистая! Просто каракуль. Да еще охрип я немножечко. Прохожих много, на всех лаять приходится. Час полаешь, два полаешь, а потом у меня не лай, а свист какой-то получается и бульканье..."
Тут грохот в комнате раздался. Это папа в обморок упал. Теперь мама за водой побежала - папу в чувство приводить.
Папа в себя пришел и говорит:
- Что это с нашим ребенком сделалось? И лапы у него ломит, и хвост отваливается, и на прохожих он лаять начал.
- И мышей он ловит на удочку, - говорит мама. - И шерсть у него - чистый каракуль. Может, он там на природе в ягненочка превратился? От свежего воздуха.
- Да? - говорит папа. - А я и не слышал, чтобы ягнята на прохожих булькали. Может, он просто с ума сошел от свежего воздуха?
Решили они письмо до конца дочитать. Читают и глазам своим не верят:
- "Дорогие папа и мама, вы меня теперь просто не узнаете. Хвост у меня крючком, уши торчком, нос холодный, и лохматость повысилась..."
- Что у него повысилось? - спрашивает мама.
- Лохматость у него повысилась. Он теперь может зимой на снегу спать.
Мама просит:
- Ладно, читай до конца. Я хочу всю правду знать, что там с моим сыном сделалось.
И папа до конца дочитал:
- "Я теперь сам в магазин хожу. И все продавцы меня знают. Кости мне бесплатно дают... Так что вы за меня не переживайте. Я такой здоровый стал, прямо - ух! Если я на выставку попаду, мне все медали обеспечены. За красоту и сообразительность. До свиданья. Ваш сын - дядя Фарик".
После этого письма мама с папой полчаса в себя приходили, все лекарства в доме выпили.
Потом мама говорит:
- А может, это не он? Может, это мы с ума сошли? Может, это у нас лохматость повысилась? И мы можем зимой на снегу спать?
Папа стал ее успокаивать, а мама все равно кричит:
- Это меня все продавцы давно знают и кости мне бесплатно дают! Это мне мышей видеть не хочется! Вот сейчас у меня тоже лапы ломит и хвост отваливается! Потому что жизнь у меня была сложная, полная лишений и выгоняний! Где моя мисочка на полу?!
Еле-еле ее папа в себя привел.
- Если бы мы с ума сошли, то не оба сразу. С ума по отдельности сходят. Это только гриппом все вместе болеют. И никакая лохматость у нас не повышалась, а наоборот. Потому что мы вчера в парикмахерской были.
Но на всякий случай они себе температуру смерили. И температура была нормальной - 36,6. Тогда пана взял конверт и внимательно осмотрел. На конверте стоял штамп, и на нем было название деревни, откуда это письмо было отправлено. Там было написано: "Деревня Простоквашино".
Мама с папой достали карту и стали смотреть, где такая деревня находится. Насчитали таких деревень двадцать две. Они взяли и написали в каждую деревню письмо. Каждому деревенскому почтальону.
"Уважаемый почтальон!
Нет ли в вашей деревне городского мальчика, которого зовут дядя Федор? Он ушел из дома, и мы очень за него беспокоимся.
Если он живет у вас, напишите, и мы за ним приедем. А вам привезем подарки. Только мальчику ничего не говорите, чтобы он ничего не знал. А то он может переехать в другую деревню, и мы его уже не найдем. А нам без него плохо.
С большим уважением - мама Римма и папа Дима".
Они написали двадцать два таких письма и разослали их во все деревни с названием Простоквашино.
Глава тринадцатая ШАРИК МЕНЯЕТ ПРОФЕССИЮ
Дядя Федор говорит коту:
- Надо что-то с Шариком делать. Пропадет он у нас. Совсем от тоски высох.
Кот предлагает:
- Может, нам из него ездовую собаку сделать? Необязательно ему охотничьей быть. Купим тележку, будем на нем всякие вещи возить. Например, молоко на базар.
- Нет, - возражает дядя Федор. - Ездовые собаки только на Севере бывают. И потом, у нас тр-тр Митя есть. Надо что-то другое выдумать.
А потом говорит:
- Придумал! Мы из него цирковую собаку сделаем - пуделя. Научим его танцевать, через кольцо прыгать, воздушным шариком жонглировать. Пусть детишек веселит маленьких.
Кот согласился с дядей Федором:
- Ну что же. Пусть будет пуделем. Комнатные собаки тоже нужны, хоть они и бесполезные. Будет он в доме жить, на диване лежать и тапочки подавать хозяину.
Позвали они Шарика и спрашивают:
- Ну что, хочешь, чтобы из тебя пуделя сделали?
- Делайте хоть чучело! - говорит Шарик. - Все равно мне жизнь не мила. Нет мне счастья на этой земле. Похороню я свое призвание.
И стали они за реку собираться: в новый дом пятиэтажный, в парикмахерскую. Дядя Федор пошел тр-тр Митю заводить, а Матроскин Мурке сена подбрасывать. Он ей открыл дверь из коровника и сказал:
- Мы дом на тебя оставляем. Если какой жулик появится, ты с ним не чикайся. Рогами его. А вечером я тебя чем-нибудь угощу.
Дядя Федор тр-тр Митю выкатил, супа в него налил и сел на шоферское кресло. Шарик рядом устроился, а Матроскин - наверху. И поехали они стричься.
Митя тарахтел радостно и вовсю работал колесами. Увидит лужу - и по ней! Так что вода во все стороны веером. Молодой еще трактор! Новенький. А если он кур встречал на пути, он тихонечко подкрадывался и гудел во все горло: "Уу-уу-уу!" Бедные куры по всей дороге разлетались.
Замечательная была поездка. Дядя Федор песню запел, а трактор ему подпевал. Очень хорошо у них выходило:
- Во поле березонька...
- Тыр-тыр-тыр.
- Во поле кудрявая...
- Тыр-тыр-тыр.
- Люли-люли...
- Тыр-тыр-тыр.
- Люли-люли...
- Тыр-тыр-тыр.
Наконец они к парикмахерской подъехали. Кот в тракторе остался - сторожить, а дядя Федор с Шариком стричься пошли. В парикмахерской чисто, уютно и светло, и женщины сидят под колпаками, сохнут. Парикмахер спрашивает у дяди Федора:
- Что вам угодно, молодой человек?
- Мне надо Шарика постричь.
Парикмахер говорит:
- Дожили! Шарики, кубики! И как же его постричь? Под польку или под полубокс? Или, может быть, под мальчика? А может, его и побрить заодно?
Дядя Федор отвечает:
- Не надо его брить. И под мальчика не надо. Его надо под пуделя постричь.
- Это как - под пуделя?
- Очень просто. Его надо сверху завить. Внизу все наголо. И на хвосте кисточка.
- Понятно, - говорит парикмахер. - На хвосте кисточка, в руках тросточка, в зубах косточка. Это уже не Шарик, это жених получается!
И все женщины под колпаками засмеялись.
- Ничего не выйдет, молодой человек. У нас есть женский зал и мужской зал, а собачьего пока что нет.
Так ни с чем они к Матроскину пришли. Кот говорит:
- Эх вы! Вы бы сказали, что это не просто собака, а какого-нибудь артиста или директора стадиона. Вас бы вмиг и постригли, и завили, и одеколоном побрызгали. Ну-ка, идите назад!
Когда они снова пришли, парикмахер очень удивился:
- Вы что-то забыли, молодой человек? Что именно?
Дядя Федор говорит:
- Мы забыли вам сказать, что эта собака не просто собака, а ученая. Мы ее к выступлению готовим.
Парикмахер как засмеется:
- Ой, ученая-кипяченая! А что же она у вас умеет делать? Может, она у вас писать-сочинять умеет? Может, она у вас на дудочке дудит?
Дядя Федор говорит:
- Про дудочку я не знаю, а считает она запросто.
- Да? Ну, а сколько будет пятью пять?
- Пятью пять будет двадцать пять, - говорит Шарик. - А шестью шесть - тридцать шесть.
Парикмахер как услышал, так и в кресло сел парикмахерское! И вправду собака ученая: не только считать, но и говорить умеет. Достал он салфетку чистую и говорит:
- Если клиенты не возражают, я пожалуйста. И постригу, и завью вашего Шарика. И еще детям расскажу, чтобы учились. Уж если собаки грамотными стали, то детям спешить надо. Иначе все места в школе звери займут.
Женщины, которые под колпаками сохли, не стали возражать:
- Что вы! Что вы! Такую собаку надо обязательно в порядок привести. У такой собаки все должно быть прекрасно: и душа, и прическа, и кисточка!
И парикмахер за работу принялся. А пока он Шарика стриг, он с ним разговаривал. Он ему вопросы задавал из разных областей науки. А Шарик ему отвечал.
Парикмахер просто поражен был. Он такой учености никогда в жизни не видел. Он постриг Шарика, и завил, и голову ему помыл, и денег за работу не взял от удивления. И так его проодеколонил, что от Шарика "Полетом" за километр пахло. Пудель из Шарика получился - хоть сейчас на выставку! Он даже сам себя в зеркале не узнал.
- Что это за штука такая кудрявенькая? Не собака, а барышня. Так бы и укусил! - говорит Шарик.
Сверху-то он пуделем стал, а внутри так Шариком и остался.
А дядя Федор отвечает:
- Это ты сам. Комнатная собака - пудель. Привыкай теперь.
Только Шарик что-то не очень повеселел после парикмахерской. А еще больше загрустил. Его грусть дяде Федору передалась, а от него Матроскину. И даже Митя помалкивал - кур не пугал.
Одно их только под конец развеселило. Подъехали они к своему домику, смотрят, а у них почтальон Печкин на яблоне сидит. Дядя Федор говорит:
- Смотрите, какой фрукт у нас на яблоне созрел в конце августа месяца! Чего вы там делаете?
- Ничего не делаю, - отвечает Печкин. - От вашей коровы спасаюсь. Я пришел к вам в окошко посмотреть, все ли у вас электроплитки выключены. А она на меня как набросится! Вон у меня сколько дырок на штанах.
И верно, дырок у него на штанах с десяток. А внизу под деревом Мурка лежит, жвачку пережевывает.
Пришлось им Печкина снова чаем отпаивать. А пока они чай готовили, он тихонечко в коридор вышел и незаметно от курточки дяди Федора пуговичку отрезал. Зачем он это сделал, мы с вами потом узнаем. Только пуговичка эта очень нужна была Печкину.
Глава четырнадцатая ПРИЕЗД ПРОФЕССОРА СЕМИНА
Жить бы и жить дяде Федору счастливо, да что-то никак не получается. Только с Шариком кое-как разобрались, тут новая беда. Приходит дядя Федор однажды в дом и видит: стоит Матроскин перед зеркалом и усы красит. Дядя Федор спрашивает:
- Что это с тобой, кот? Влюбился ты, что ли?
Кот как засмеется:
- Вот еще! Стану я глупостями заниматься! Просто мой хозяин приехал - профессор Семин.
- А усы тут при чем?
- А при том, - говорит кот, - что я теперь внешность меняю. На нелегальное положение перехожу. Буду в подполе жить.
- Зачем? - спрашивает дядя Федор.
- А затем, чтобы меня хозяева не забрали.
- Да кто же тебя заберет? Какие хозяева?
- Профессор заберет. Ведь я же его кот. И Шарика могут забрать. Шарик ведь тоже его.
Дядя Федор даже пригорюнился: а ведь верно, могут забрать.
- Послушай, Матроскин, - говорит он, - но как же они тебя заберут, если они тебя из дома выставили?
- В том-то и дело, что не выставили, - говорит кот. - Они, когда уезжали, меня знакомым оставили. А те - другим знакомым. А от других знакомых я сам убежал. Они меня в ванную запирали, чтобы я не линял по всем комнатам. И Шарик, наверно, так же бездомным стал.
Дядя Федор задумался, а Матроскин продолжал:
- Нет, он профессор хороший. Ничего профессор. Только я сейчас и к самому замечательному не пойду. Я хочу, дядя Федор, только с тобой жить и корову иметь.
Дядя Федор говорит:
- Я уж и не знаю, что делать. Может, нам в другую деревню перебраться?
- Больно хлопотно, - возражает кот. - И Мурку перевозить, и вещи... А потом, к нам здесь уже все привыкли. Ничего, дядя Федор, не отчаивайся. Я и в подполе поживу. Ты лучше делом займись.
- Каким еще делом?
- А таким. Дрова на зиму надо заготавливать - зима на носу. Бери-ка ты веревку и в лес поезжай. И Шарика с собой возьми.
Но Шарик, как узнал про профессора, тоже из дома выходить не захотел.
- Поезжай, поезжай, - говорит кот. - Тебе боялся нечего, тебя даже мать родная не узнает теперь. Ты же у нас пуделем стал.
И они согласились. Шарик веревку взял для дров, пилу и топор, а дядя Федор пошел тр-тр Митю заводить.
Кот им говорит:
- Запомните: надо только березы пилить. Березовые дрова - самые лучшие.
Дядя Федор не согласен:
- А мне березы жалко. Вон они какие красивые.
Кот говорит:
- Ты, дядя Федор, не о красоте думай, а о морозах. Как ударит сорок градусов, что ты будешь делать?
- Не знаю, - отвечает дядя Федор. - Только если все начнут березы на дрова пилить, у нас вместо леса одни пеньки останутся.
- Верно, - говорит Шарик. - Это только для старушек хорошо, когда в лесу одни пеньки. На них сидеть можно. А что будут птицы делать и зайцы? Ты о них подумал?
- Буду я еще о зайцах думать! - кричит кот. - А обо мне кто подумает? Валентин Берестов?
- А кто такой Валентин Берестов?
- Не знаю кто. Только так пароход назывался, на котором мой дедушка плавал.
- Наверное, он был хороший человек, если на нем твой дедушка плавал,
- говорит мальчик. - И он не стал бы березы пилить.
- А что бы он стал делать? - спрашивает кот.
- Наверное, он бы стал хворост заготовлять, - предположил Шарик.
- Вот мы так и сделаем! - сказал дядя Федор.
И поехали они с Шариком хворост заготовлять. Весь трактор загрузили хворостом и сзади еще целую кучу веревками привязали. Потом они картошки напекли на костре, грибов нажарили на палочке и стали есть.
А тр-тр Митя смотрел, смотрел на них и - как загудит! Дядя Федор чуть картошкой не подавился, а Шарик даже на два метра подскочил.
- Совсем я про эту тарахтелку забыл, - говорит. - Я думал, на меня самосвал едет.
- А я думал, что бомба взорвалась, - говорит дядя Федор. - Надо дать ему что-нибудь поесть. А то он нас на тот свет отправит. Гудит, как пароход.
Покормили они трактор и решили домой ехать. А тут заяц мимо бежит. Шарик как закричит:
- Смотрите - добыча!
Дядя Федор его успокаивает:
- Ты что, забыл? Ты же теперь пудель. Ты скажи: "Тьфу ты! Какой-то заяц. Зайцы меня сейчас не интересуют. Меня интересует - тапочки хозяину приносить".
Но Шарик свое говорит:
- Тьфу ты! Какие-то тапочки! Тапочки меня не интересуют! Меня интересует - зайцев хозяину приносить! Вот я ему задам!
И как дунет за зайцем - только деревья в обратную сторону побежали. А дядя Федор домой поехал. Он очень много хвороста привез. Но Матроскин все равно недоволен:
- От этого хвороста не тепло будет, а треск один. Это не дрова, а мусор. Я по-другому сделаю.
Глава пятнадцатая ПИСЬМО В ИНСТИТУТ СОЛНЦА
Кот попросил у дяди Федора карандаш и стал что-то писать.
Дядя Федор спрашивает:
- Ты что придумал?
Кот отвечает:
- Я письмо пишу в один институт, где солнце изучают. У меня там связи имеются.
- А что такое "связи"? - спрашивает дядя Федор.
- Это знакомства деловые, - объясняет кот. - Это когда люди друг другу хорошее делают ни с того ни с сего. Просто по старой памяти.
- Понятно, - говорит дядя Федор. - Если, например, мальчик в автобусе ни с того ни с сего старушке место уступил, значит, он это по знакомству сделал. По старой памяти.
- Нет, это не то, - толкует кот. - Это просто вежливый мальчик был. Или учительница в том же автобусе ехала. А вот если мальчик когда-то старушке картошку чистил, а она за него в это время задачки решала, значит, у них было деловое знакомство. И они будут друг другу помогать.
- А тебе какая помощь нужна?
- Я хочу, чтобы мне солнце маленькое прислали. Домашнее.
- Бывают такие солнца? - удивился мальчик.
- Вот увидишь, - говорит кот и вдруг как закричит: - Это кто мой карандаш утащил?!
Галчонок Хватайка отвечает со шкафа:
- Это я, почтальон Печкин. Принес журнал "Мурзилка".
- Давай сюда! - велит Матроскин.
Только отнять у Хватайки что-нибудь не так-то просто было. Полчаса за ним кот по дому гонялся. Наконец отнял карандаш. Хватайка за это обиделся. И только Матроскин отвернется, он подскочит сзади - и хвать его за хвост! Кот от неожиданности каждый раз до потолка подпрыгивал. А дядя Федор смеялся до слез.
Наконец кот письмо дописал. Оно было такое:
"Дорогие ученые!
У вас, наверное, тепло. А у нас скоро зима. А мой хозяин дядя Федор не велит природу на дрова пилить. Не понимает он, что замерзнем мы с этим хворостом! Пришлите нам, пожалуйста, солнце домашнее. А то скоро будет поздно.
Уважающий вас кот Матроскин".
Потом он адрес написал: "Москва, институт Физики Солнца, отдел Восходов и Заходов, ученому у окна, в халате без пуговиц. У которого разные носки".
А тут Шарик является и зайца в зубах приносит. И у зайца язык свешивается, и у Шарика. Устали оба. Но зато Шарик счастлив, а заяц не очень рад.
- Вот, - говорит радостный Шарик, - добыл.
- А зачем? - спрашивает кот.
- Как - зачем?
- А так. Что ты с ним делать собираешься?
- Не знаю, - отвечает пес. - Мое дело охотничье - добыть. А что делать, это уже хозяин решает. Может, он его в детский сад отдаст. А может, пуха надергает и варежки свяжет.
- Хозяин решает, что его отпустить надо, - говорит дядя Федор. - Звери в лесу должны жить. Нечего у нас зоопарк устраивать!
Шарик погрустнел, будто в нем лампочка погасла, но спорить не стал. Дядя Федор дал зайцу морковку и на крыльцо вынес.
- Ну, - говорит, - беги!
А заяц не бежит никуда. Сидит тихонечко и все рассматривает.
Тут Матроскин забеспокоился: ничего себе - еще один жилец у них намечается! Своих девать некуда!
Вынес он потихоньку Шарикино ружье, подкрался к зайцу - и как над ухом у него пальнет! Заяц аж подпрыгнул! Лапками он в воздухе заработал и с места пулей - раз! Сам Матроскин не меньше перепугался - и пулей в другую сторону. Только ружье в серединке лежит и дым кверху пошел синенький.
А Шарик на крыльце стоит, и слезы у него из глаз катятся. Дядя Федор говорит:
- Ладно, не плачь. Я придумал, что с тобой делать. Мы тебе фотоаппарат купим. Будешь ты фотоохотой заниматься. Будешь зверей фотографировать и фотографии в разные журналы посылать.
Наверное, это и в самом деле лучший выход был. С одной стороны, это все-таки охота. А с другой - никаких зверей стрелять не приходится.
И стал Шарик фотоаппарата ждать, как дети ждут праздника Первое мая.
Глава шестнадцатая ТЕЛЕНОК
С тех пор как Матроскин в подполе жил, жизнь дяди Федора усложнилась. Мурку в поле выгонять - дяде Федору. К колодцу за водой тоже дядя Федор идет. А раньше все это кот делал. От Шарика тоже толку мало было. Потому что ему фоторужье купили. Он с утра в лес и полдня за зайцем носится, чтобы сфотографировать. А потом снова полдня за ним гоняется, чтобы фотографию отдать.
А тут опять событие. Утром, когда они еще спали, кто-то в дверь постучал. Матроскин перепугался страшно - не профессор ли это пришел его забирать. И прямо с печки в подпол - прыг! (Он теперь подпол всегда открытым держал. А там окошко было маленькое, чтобы огородами, огородами
- и прямо в лес.) Дядя Федор с кровати спрашивает:
- Кто там?
А это Шарик:
- Здрасте пожалуйста! У нашей коровы теленок родился!
Дядя Федор с котом в сарай побежали. И верно: около коровы теленочек стоит. А вчера не было.
Матроскин сразу заважничал: вот, мол, и от его коровы польза есть! Не только скатерти она жевать умеет. А теленок смотрит на них и губами шлепает.
- Надо его в дом забрать, - говорит кот. - Здесь ему холодно.
- И маму в дом? - спрашивает Шарик.
- Нам только мамы не хватало, - говорит дядя Федор. - Да она у нас все скатерти поест и пододеяльники. Пусть здесь сидит.
Они повели теленка в дом. Дома они его рассмотрели. Он был шерстяной и мокренький. И вообще он был бычок. Стали думать, как его назвать. Шарик говорит:
- А чего думать? Пусть будет Бобиком.
Кот как захохочет:
- Ты его еще Рексом назови. Или Тузиком. Тузик, Тузик, съешь арбузик! Это же бык, а не спаниель какой-нибудь. Ему нужно серьезное название. Например, Аристофан. И красивое имя, и обязывает.
- А кто такой Аристофан? - спрашивает Шарик.
- Не знаю кто, - говорит кот. - Только так пароход назывался, на котором моя бабушка плавала.
- Одно дело пароход, а другое - теленок! - говорит дядя Федор. - Не каждому понравится, когда в честь тебя телят называют. Давайте мы вот как сделаем. Пусть каждый имя придумает и на бумажке напишет. Какую бумажку мы из шапки вытащим, так теленка и назовем.
Это всем понравилось. И все стали думать. Кот придумал имя Стремительный. Морское и красивое. Дядя Федор придумал имя Гаврюша. Оно очень подходило к теленку. А если большой бык вырастет, его никто бояться не будет. Потому что бык Гаврюша не может быть злым, а только добрым.
А Шарик думал, думал и ничего придумать не мог. И он решил: "Напишу-ка я первое слово, которое в голову придет".
И ему в голову пришло слово "чайник". Он так и написал и был очень доволен. Ему нравилось такое имя - Чайник. Что-то в нем было благородное, испанское. И когда стали имена из шапки тащить, этого Чайника и вытащили. Кот даже ахнул:
- Ничего себе имечко! Все равно что бык Сковородка или Котелок. Ты бы его еще Половником назвал.
- А ты что придумал, дядя Федор? - спрашивает Шарик.
- Я Гаврюшу придумал.
- А я - Стремительного, - сказал кот.
- А мне Гаврюша нравится! - вдруг говорит Шарик. - Пусть он будет Гаврюшей. Это я сгоряча его Чайником назвал.
Кот согласился:
- Пусть Гаврюшей будет. Очень хорошее имя. Редкое.
Так и стал теленок Гаврюшей. И тут у них разговор интересный получился. Про то, чей теленок. Ведь корову-то они напрокат взяли. Дядя Федор говорит:
- Корова государственная. Значит, и теленок государственный.
А кот не согласен:
- Корова действительно государственная. Но все, что она дает - молоко там или телят, - это наше. Ты, дядя Федор, сам посуди. Вот если мы холодильник напрокат берем, чей он?
- Государственный.
- Правильно. А мороз, который он вырабатывает, чей?
- Мороз наш. Мы его для мороза и берем.
- Вот и здесь так. Все, что корова дает, нам принадлежит. Для этого мы и брали ее.
- Но брали-то мы одну корову. А теперь у нас две получилось! Раз корова не наша, значит, и теленок не наш.
Матроскин рассердился даже:
- Брали. Но брали-то мы ее по квитанции! - И квитанцию принес: - Вот смотрите, что здесь написано: "Корова. Рыжая. Одна". Про теленка ничего не написано. А раз мы корову взяли по квитанции, по квитанции и сдавать будем - одну.
И тут Шарик вмешался:
- Я не пойму, чего вы спорите. Ты же, Матроскин, собирался корову насовсем купить. Если она тебе понравится. Вот и покупай насовсем. И теленок у нас останется.
- Я с моей Муркой ни за что не расстанусь, - говорит кот. - Я ее обязательно насовсем куплю. Это я просто так спорил. Потому что дядя Федор неправ.
А пока у них весь этот спор шел, теленок времени не терял. Он два носовых платка съел у дяди Федора. Он был черненький, а мама - рыжая. Но по характеру он в маму пошел: ел что ни попадя.
Глава семнадцатая РАЗГОВОР С ПРОФЕССОРОМ СЕМИНЫМ
Когда появился теленок Гаврюша, работы в хозяйстве еще больше стало. И тогда дядя Федор понял, что он совсем пропадет без помощи
Матроскина. Хоть совсем уезжай из деревни к родителям. И он решил поговорить с профессором Семиным.
Он надел самую лучшую свою рубашку, самые лучшие штаны, причесался как следует и пошел.
Вот он подошел к даче, где жил профессор, и позвонил. И сразу к нему вышла бабушка с пылесосом:
- Тебе чего, мальчик?
- Я хочу с профессором поговорить.
- Хорошо, проходи, - сказала она. - Только ноги вытирай.
Дядя Федор вошел и поразился, как чисто было вокруг. Все блестело, как в городской квартире. Кругом стояли шкафы с книгами, кресла и стулья. И кухня была вся белая.
Бабушка взяла дядю Федора за руку и повела в комнату профессора.
- Вот, - сказала она, - к тебе, Ваня, молодой человек.
Профессор поднял голову от стола и говорит:
- Здравствуй, мальчик. Ты зачем пришел?
- Я хочу у вас про кота спросить.
- А что про кота?
- Допустим, у вас был кот, - говорит дядя Федор. - А теперь он живет в другом месте и не хочет к вам идти. Можете вы его забрать или нет?
- Нет, - отвечает профессор. - Если он не хочет ко мне идти, как же я его заберу! Это будет неправильно. А про какого кота вы говорите?
- Про кота Матроскина. Он раньше у вас жил. А теперь у меня живет.
- А откуда вы знаете, что он не хочет ко мне идти?
- Он мне сам сказал.
Профессор так и подпрыгнул:
- Кто сказал?
- Кот Матроскин.
- Послушайте, молодой человек, - удивился профессор, - где это вы видели говорящих котов?
- У себя дома.
- Не может быть, - говорит профессор Семин. - Я всю жизнь язык зверей изучаю и сам кошачьим владею чуть-чуть, но говорящих котов никогда не встречал. Не можете вы меня с ним познакомить?
- А вы его не заберете? Ведь это же ваш кот.
- Да нет же, не заберу. Знаете что, приходите-ка вы ко мне в гости с этим котом! Обедать. У меня сегодня очень вкусный суп.
Дядя Федор согласился и пошел кота звать. Он и Шарика хотел пригласить, только Шарик наотрез отказался:
- Я и за столом сидеть не умею, и вообще боюсь и стесняюсь.
- Чего боишься?
- Что меня заберут.
- Чудак. Он же сказал, что забирать нельзя, если зверь не хочет.
- Это он про котов говорил. А про собак еще неизвестно, уж лучше я дома останусь фотографии проявлять.
И они пошли вдвоем с Матроскиным. Когда они пришли, стол для них был уже накрыт. Очень хорошо накрыт. И вилки лежали, и ложки, и хлеб порезанный. И суп был действительно очень вкусный - борщ со сметаной. А профессор все с котом разговаривал. Он спрашивал:
- Вот я уточнить хочу. Как будет на кошачьем языке "Не подходите ко мне, я вас оцарапаю"?
Матроскин отвечал:
- Это не на языке, это на когтях будет. Надо спину выгнуть, правую лапу поднять и когти вперед выпустить.
- А если "ш-ш-ш-ш-ш-ш" добавить? - спрашивает профессор.
- Тогда, - говорит кот, - это уже ругательство получается кошачье. Что-то вроде: "Не подходите ко мне, я вас оцарапаю. А идите лучше к собачьей бабушке".
И профессор все за ним записывал. А потом он им очень много конфет подарил и банку сметаны для кота.
- Да, - говорит, - не кот был у меня, а золото. А я этого не понимал. А то бы я давно академиком был.
Еще он дяде Федору свою книжку дал про язык зверей и все время в гости приглашал. И сам обещал приходить. Вообще он оказался очень хорошим. И кот Матроскин с тех пор перестал в подполе сидеть и, чуть что, с печки в подпол прыгать.
|