Палата

Наш старый-новый диванчик
Текущее время: 28-03, 19:23

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Эта тема закрыта, вы не можете редактировать и оставлять сообщения в ней.  [ Сообщений: 9 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Любовь опасная и прекрасная /Izadora/
СообщениеДобавлено: 03-11, 21:19 
Не в сети
Буйный пациент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02-11, 19:15
Сообщения: 1571
Откуда: Великий Новгород
- Автор: Izadora
- Название: Любовь опасная и прекрасная
- Жанр: мелодрама с элементами: всё могло быть иначе
- Действующие лица: Андрей/Катя


Прошлое и будущее...

Две недели пролетели в полубессознательном состоянии. Совещания, планёрки, переговоры с поставщиками.
Иногда больше половины дня проходило за рулём, так как ехать приходилось из одного конца города в другой.
Если они случайно сталкивались в коридоре, делали шаг в сторону, уступая дорогу. Но угадывали направление, и вновь приходилось отступать…, а потом ещё раз.
Наконец, им удавалось разойтись.

Пробормотав «доброго дня», и не поднимая глаз, они спешили по делам.

Сердце привычно замирало при встрече.

Затолкать, заглушить, запретить себе думать.

Прошлое должно оставаться в прошлом, даже если впереди пустота.

Если им случалось спускаться вместе в лифте, они прислонялись к противоположным стенкам и молчали, буравя взглядами пол.
Дверцы распахивались, и они надолго замирали в безмолвии, пропуская друг друга вперёд.

Она всегда выходила первой. И никогда не оборачивалась. Он приходил в себя, только когда дверцы лифта смыкались. Раздражённо бил по панели и вылетал из здания.



Две недели назад Екатерина Валерьевна Пушкарёва появилась в здании ЗимаЛетто.
Красивая, спокойная, далёкая.
Она прошла мимо него, едва задержав взгляд. Словно они никогда не были знакомы.

А он остался недоумевать. Она ли это была, или он пал жертвой оптической иллюзии.

Но это всё-таки была она. Екатерина, Катюша, Катенька…

«Да ткани прибудут завтра»
«Хорошо».
«Милко говорит, что ему нужна ещё неделя для завершения коллекции»
«Когда можно будет устроить предварительный показ?»
«В пятницу»
«Отлично. Я созвонюсь с Юлианной. Неплохо бы устроить закрытый показ для наших давних партнёров»
«Хорошая идея»
«Как продвигается ремонт оборудования?»
«Завтра к полудню будет завершено»

Работа – единственная тема, на которую они говорили.
Словно ничего и не было.

Может, и правда только приснилось? Но почему сердце каждый раз замирает, когда глаза ловят её фигурку, скользящую по коридору.
На совещаниях она смотрела куда угодно, только не на него. На Павла Олеговича, на Александра, даже на Малиновского.

Звонки на автоответчик, сообщения через секретарей.

И каждый вечер джип у порога Зималетто, со смазливым, молодым, явно влюблённым в неё мужчиной. Он неизменно вручал ей букет цветов, и она улыбалась ему в ответ

Только в те короткие мгновения, когда они садились в автомобиль, он мог видеть её улыбающиеся глаза.

Она обернулась к нему лишь однажды, в первый день своего появления. После этого, он словно перестал существовать для неё.

Ситуация требовала немедленного разрешения. Две недели. а он чувствовал себя готовым к самым необдуманным и отчаянным поступкам.


Роман придерживался того же мнения. Андрею и Екатерине Валерьевне необходимо поговорить. Да, Жданов – поговорить. Даже если тебе придётся затолкать её кабинет, запереть и выбросить ключ. А я буду поблизости и выпущу вас, либо когда вы разберётесь окончательно, либо если дело дойдёт до драки.
Ромка рассмеялся собственной шутке.
Андрею было вовсе не смешно, но Ромка сто раз прав – им надо поговорить.


Катя разбирала бумаги на столе. Последние отчёты радовали, через месяц-другой ЗимаЛетто погасит долги и получит первую прибыль. А значит история с НикаМодой, наконец, канет в прошлое.
Она устала вздрагивать от каждого шороха, каждого телефонного звонка, звука его имени.
Она ещё больше осунулась и похудела, если такое было ещё возможно.
«Много работы», - смеясь, оправдывалась она на расспросы.
Не могла же она заявить во всеуслышание, что ей не даёт покоя присутствие в непосредственной близости от неё кареглазого брюнета. Признать во всеуслышание – значит, отбросить себя в прошлое. В пору беспросветной, безнадёжной любви.
Пока она позволит себе пребывать в иллюзии: если не произнесено вслух – это не по-настоящему.


– Катя… Катерина Валерьевна, к вам можно? – в кабинет просунулась голова Андрея.
Он зашёл, не дожидаясь ответа. Она слишком хорошо его знала, что бы увидеть – настроен он решительно. Вот только чем для неё это закончится. Сердце сжалось от недоброго предчувствия.
– У Вас что-то срочное, Андрей Павлович? – прямой и холодный взгляд дорогого ей стоил, но никто об этом не узнает.
– Можно сказать и так, - теперь, находясь у цели, Андрей заколебался: верно ли он поступает, нужен ли этот разговор, или лучше всё оставить как есть?
– А я думаю, что нет! – пальцы девушки вцепились в подлокотник кресла.
Подумать только – всего пара минут, и она плавится, как кусок масла на раскалённой сковороде.

Нет, только не прятать глаза. Не дать ему понять, что он до сих пор занимает её мысли, её чувства, её сердце. И месть, злость, обида – здесь совершенно не при чём.
Чему-чему, а честности перед собой её научили.
Как не больно признавать, она до сих пор любит Андрея Павловича Жданова.
Но она сильная, она с этим справится.



– Возможно, ты… Вы, и правы. К работе это не имеет никакого отношения.
– Тогда я не понимаю, к чему этот разговор.
А сердце, предательское сердце, заходится, готовое выскочить из груди.

Неужели ты снова хочешь иссушающих, выматывающих объяснений, лишающих силы воли, заглушающих голос разума. Слов, которые ничего не значат. Ты только-только начала жить.

Жить ли?

– Катя… Катерина Валерьевна, - Андрей и сам уже пожалел, что завёл этот разговор. – Это касается наших… хм, взаимоотношений.
Вот оно! Зачем он снова ворошит прошлое? До сих пор опасается, что она передумает возвращать компанию? Акт второй, действие первое?
– Не вижу предмета для обсуждения!
Он расправил плечи, шёлк рубашки натянулся на груди, и Катя была вынуждена опустить глаза, чтобы он не заметил румянца залившего её щёки.
Но Андрей находился не в том состоянии, когда замечают происходящее вокруг.
– Наверное ты права… . После того, что было… .
– Тогда закроем тему, - она отчаянно цеплялась за возможность, оставить всё на своих местах. В тёплом, привычном, статичном болоте.
– Да ты права, - скороговоркой выпалил он и повернулся к двери.
Катя выдохнула, закрыла глаза и обмякла в кресле.

На этот раз обошлось!

Но она рано обрадовалась.
Раздались шаги, он оказался рядом с её креслом. Она подняла глаза, и наткнулась на его мрачную решимость.
– Прежде, чем я уйду. Нам нужно кое-что прояснить. И тебе..., и мне…. Думаю, ты согласишься со мной – последние две недели мы живём, как на вулкане. Это не правильно, ненормально. Так нельзя.
– Ещё месяц, и всё закончится, - в ушах зазвенело. Звенел и её голос. От кошмарного предположения, что он имел в виду, её бросило в холодный пот.
Нет, она не допустит подобного. Она не позволит снова раздавить себя.
– Месяц?! Да я уже сейчас за себя не отвечаю. А ты? Готов побиться о заклад, ты не так спокойна, как кажешься.
– Я как раз в полном порядке.
– Тогда чего ты боишься? Если это так, маленький эксперимент ничего не изменит.
– Я ничего не боюсь! Просто не собираюсь экспериментировать.
– Со мной? – его губы перечеркнула коварная усмешка.
– На спор, - поправила она.
– А кто говорит о споре?! Так, маленькая проверка, которая расставит всё по местам. Ну, так, как же? Или всё-таки боишься?

Он не оставил ей выбора. Или ей проще было так думать? Что от неё ничего не зависело? Что так сложились обстоятельства?
Она согласилась… . Хотя знала заранее, результат.
Он протянул ей руку, она вложила в неё свою ладонь.
Поймать эти пальцы, переплести со своими, завладеть, удержать.

Стянуть очки.

Заглянуть в глаза.

Ты меня ещё любишь?

Нежно провести ладонями по любимому лицу.

Прижаться губами к непослушному завитку на виске.

Взъерошить волосы на затылке.

Ты меня любишь?

Вдохнуть аромат губ. Нежный, настойчивый, требовательный, безудержный. А вновь нежный.
Раствориться… растворить в себе.

Свести с ума, и обезуметь самому.

Ты меня любишь?

Целовать до той поры, пока эти губы не дадут единственно нужный ответ.
Руки на плечах, талии, бёдрах. Ближе, ещё ближе.
Ты моя… Ты мой.

Ты меня любишь?

И губы, эти губы. Дарящие рай и ад.

Внезапно стало холодно.
Катя обнаружила, что сидит в кресле, изгнанная из тепла его рук.
Он стоит посередине кабинета, стиснув пальцы на шее. Но в улыбке нет той нежности, о которой несколько минут назад говорили его губы.

Сколько мужчин она целовала вот так? Вознося до небес, давая почувствовать себя бессильным и могущественным. Коля? Миша? Кто ещё?
И только ли целовала.
Кровь ударила в голову.
Эти мысли будили в нём слепую ярость.
Что такого в этой женщине завораживающего, лишающего разума, пробуждающего в сердце тёмные чувства к любому, осмелившемуся на неё покуситься, ослепляющего настолько, что целый мир – ничтожная плата за три простых слова.

Андрею стало страшно.
Назад, в безопасность серого существования.
– А Ромка всё-таки был прав. Он уверял меня, что стоит нам встретиться, и я пойму, что ничего не было. Что я сам себе выдумал, эту нелепую любовь. Что у меня произошло хроническое обострение на фоне навалившихся проблем. А ему не верил. А он был прав! Ничего не было! И нет!! Ничего!!!
Он вылетел из кабинета. В тишине, врезавшись с бешеной силой в косяк, жалобно взвизгнула дверь.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 03-11, 22:01 
Не в сети
Буйный пациент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02-11, 19:15
Сообщения: 1571
Откуда: Великий Новгород
...всё может быть иначе...

Андрей тряхнул головой, прогоняя прочь дурные предчувствия, о возможном исходе их разговора.
– Катя… Екатерина Валерьевна. Можно к Вам?
Вскинутая голова, спокойный выжидающий взгляд.
– У Вас что-то срочное, Андрей Павлович?
На Андрея дыхнуло гнетущее ощущение дежавю.
– Да, у меня серьёзный разговор, который не терпит отлагательств.
– Я Вас слушаю.
Сидящая, напротив девушка перебирает бумаги на своём столе, словно проблемы посетителя ровным счётом ничего не значат.
Она хочет, чтобы он ушёл.

Нет уж.
Не так-то ты спокойна, Катенька, как хочешь мне показать.
Ты тоже боишься прямого разговора и тех выводов, которые мы из него вынесем.
О чём ты сейчас думаешь? Тебя терзают те же страхи, что и меня? Или наши пути раз и навсегда разошлись на том Совете?
Последние дни мне кажется, ты научилась жить без меня. И тебе комфортно в твоей новой жизни.

Но всё-таки ты сомневаешься и колеблешься. Иначе бы давно пошла на прямой разговор. Ты ведь ждала, и тогда, после прочтения инструкции. Давала мне шанс.

По крайней мере, мне хочется в это верить.

– Андрей Павлович, Вы собираетесь сидеть здесь до вечера?
Её голос вырвал его из размышлений.
– Если потребуется, - ответ звучит немного резко.
Она удивлённо отрывается от бумаг, и он ловит её взгляд. Она моргает и заливается краской.

Да, смотри на меня! и скажи, глядя глаза в глаза, что прошлое поросло быльём.
Но она опускает голову.
Этот жест он истолковывает в свою пользу. Она от него прячется, боясь собственной уязвимости.
То, что она может попросту не хотеть его видеть не приходит ему в голову.
Верить в лучшее - и тогда так и будет.
– Я хочу поговорить о наших с тобой взаимоотношениях.
– Прости, о чём?
Совершенно неосознанно она называет его на «ты», впервые за последние недели.
– Катя, мы же работаем вместе. И если ты продолжишь меня избегать – это не пойдёт на пользу делу.
– Я Вас не избегаю, - скороговоркой возразила девушка, укрепляя собеседника в его подозрениях. – У меня очень много работы.
– Так много, что у тебя нет ни минуты, обсудить со мной рабочую программу.
– Я передаю все необходимые бумаги, Виктории.
– Конечно. Но на встречи с остальными у тебя хватает времени. С моим отцом, и с Малиновским, и с Милко.
– Простая случайность.
Её взгляд растеряно скользит по кабинету. Ей хочется убежать и спрятаться ото всех.
Но он намерен дойти до конца.
Если оставить, как есть будет только хуже.
– Катя я бы хотел извиниться, за то, что случилось.
– Ты уже это делал, и не раз. И я тебя простила.
– Знаю, знаю. Но мне больно от той стены отчуждения, которая до сих пор стоит между нами. Да, я совершил кучу ошибок и не имею права просить тебя о чём-либо. Но я попробую. Кать, выслушай меня.
Ни да, ни нет. Положив подбородок на сплетённые пальцы, она смотрит на него.
И он начинает говорить. Ему очень хочется быть спокойным, уверенным, чтобы она обязательно почувствовала его искренность, поверила ему. Но фразы получаются спутанными и сбивчивыми.
Он говорит и говорит.
Нет, ему нужно не её прощение, а своё собственное. Ведь он ещё не простил сам себя.
Он смолкает и смотрит на неё. Она, смущённо торопясь, прижимает к уголкам глаз пальцы.
Неужели она плакала?.. Он снова умудрился её расстроить.
– Я тебя прощаю, - на этот раз в её голосе больше тепла и искренности, чем в прошлом заверении.
– Спасибо.
Он протягивает в знак примирения руку, и она вкладывает в неё свою маленькую, прохладную ладошку.
Не в силах противостоять соблазну он прижимается к ней губами.
Она вздрагивает, и их глаза встречаются.
Сейчас он готов поклясться – она всё ещё любит его.
Слова непроизвольно слетают с губ.
– Давай сегодня встретимся.
Её сомнения можно потрогать руками; она боится, она не уверена. Хорошо, он готов подождать. Он и так сегодня получил больше, чем ожидал.
– В семь, - тихо раздаётся её голос.



Двумя часами позже, Екатерина Валерьевна Пушкарёва, необыкновенно оживлённая парила по коридору.
Ещё с утра жизнь представлялась серым месивом, а сейчас вновь сверкала красками.
Девчонки Женсоветчицы пытались выведать, какая сила зажгла огонь в её глазах. Но она отшучивалась, ссылаясь на прекрасную погоду и рекордно высокие продажи.
Какой Андрей всё-таки молодец, что решился на разговор. Она бы ещё долго не рискнула разрубить Гордиев узел между ними.
Он был так убедителен и искренен, и она поверила, что небезразлична ему. И они могут попытаться построить новое, на том месте, где только вчера была пыль.
Пусть и не любовь…, но недопонимания и обид между ними не будет.
Она держала в руках пришедшие запросы на закуп продукции компании. С обеда Мария Тропинкина принесла два пухлых конверта, от двух крупнейших сетей европейских магазинов, с пожеланиями представлять продукцию ЗимаЛетто в их торговых точках. И она спешила поделиться радостными известиями.
Дверь в кабинет Андрея оказалась приоткрытой, и оттуда нёсся голос ироничный Романа.
– Ну, как? Поговорили с Екатериной Валерьевной?
– Да.
– И как наша мисс-от-неё-всё-зависит поверила в твою искренность?


Последний раз редактировалось Izadora 03-11, 22:07, всего редактировалось 2 раз(а).

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 03-11, 22:04 
Не в сети
Буйный пациент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02-11, 19:15
Сообщения: 1571
Откуда: Великий Новгород
...куда не кинь…..

– Да не мельтеши, ты.
Роман отскочил в сторону, рискуя быть сбитым товарищем, который, как заведённый, носился от одной стены кабинета к другой.
– Вы поговорили с Катериной или нет?
Андрей не ответил, налетел на шкаф, на мгновение остановился, и тут же продолжил бег в тесном пространстве кабинета
– Вижу, что поговорили. Догадываюсь, переговоры прошли в напряжённой и враждебной обстановке.
Андрей распахнул дверцы шкафа, щедро плюхнул в стакан виски, но так и не донёс до рта.
– Жданов! Ну что такого между вами ужасного произошло, если ты невменяем?
– А? Что? – мужчина дёрнулся и загнано огляделся.
Здесь кто-то есть? Ромка. Откуда он взялся?
– Андрей Павлович, это я – Роман Дмитриевич Малиновский, 32 лет от роду, неженатый, несудимый. Рост 1 метр 78 сантиметров, вес 94 килограмма. Глаза голубые, характер вспыльчивый и влюбчивый. Работаю менеджером развития в компании ЗимаЛетто.
Андрей тяжело опустился в кресло и уронил голову на стол.
– Так, а теперь спокойно без лишних эмоций расскажи мне, что у вас произошло.
Андрей поднял голову. На его губах застыла маниакальная улыбка. От неожиданности Роман вжался в спинку кресла.
– Ничего особенного. Просто я, наконец, понял, что ты был прав, и моя любовь к Пушкарёвой оказалось плодом моего депрессивного воображения, - слова вырывались изо рта с шипением.
– Так это же, - начал Роман очень осторожно. – Замечательно.
Ответа не последовало, и Роман, ободрённый, продолжил более непринуждённо.
– А я знал! Мне ведь шептало сердце старого, стреляного ловеласа, что так и будет. И ведь не обмануло!
Роман вскочил, радостно жмурясь и потрясая перед собой кулачками.
– Жданов – ты просто титан. Обуздал свой страх, шагнул в пасть Годзиллы и выбрался целым, невредимым и главное – свободным!
– Ты понимаешь, Рома – я ничего к ней не чувствую, ничего!
Жданов вскочил, схватив Ромку за ворот пиджака, и встряхнул.
– Понимаешь?
– Верю, верю, - с успокаивающей улыбкой, Роман отцепил от себя руки товарища. – Чего ты так кипятишься?
Андрей развёл руки в сторону, растопырив пальцы.
– У меня всё замечательно! – он крутанулся вокруг себя на каблуках туфель. – Я свободен.
– Вот и славно, - согласился Роман, посерьёзнев. Ему ужасно не нравилось то, что он видел. – Это нужно отметить. Пойдём в бар, познакомимся с девочками. Посидим, расслабимся.
Роман понимал, Жданова ни в коем случае нельзя оставлять одного. В последний раз он видел друга в таком состоянии перед дракой в баре, едва не окончившейся бедой.
– А пойдём, - согласился Андрей. – Ромка – ты настоящий друг.
Он схватил Малиновского за плечи и похлопал по спине.
– Ты мой самый близкий друг. Который, несмотря на то, что я сволочь и подлец рядом со мной.
– Ну, на то и нужны друзья, - Малиновский даже смутился от такого эмоционального порыва. - Пойдём. Забудем сегодня о делах: о НикаМоде, ЗимаЛетто, Пушкарёвой.
Жданов как-то сразу спал с лица, и Рома прикусил язык, ругая себя за чрезмерную болтливость. Он прекрасно видел, несмотря на все заверения, Жданов до сих пор сходит с ума по этой женщине.
– Так мы идём? – он дёрнул за рукав, застывшего друга. – Труба зовёт.
– Я должен кое-что сделать, - глядя в точку видимую только ему, сказал Жданов.
– Андрей, остановись!
Но Малиновский не сумел остановить друга, выскочившего, как ошпаренного, из кабинета.


Андрей уже готов был повернуть ручку двери и войти, как замер, пригвожденный к месту её словами:
– Миша… это я… да, привет. Миша, я хотела спросить: твоё предложение ещё в силе? Да, я согласна выйти за тебя замуж … Хорошо… Я тебя тоже…


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 03-11, 22:09 
Не в сети
Буйный пациент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02-11, 19:15
Сообщения: 1571
Откуда: Великий Новгород
только протяни руку…

– Катюш, – голова Андрея просунулась в приоткрывшуюся дверь.
Проигнорировал её пронизывающий, испытующий взгляд, плотно затворил за собой дверь.
– Ты готова?
Она обнаружила на своём столе букет кал. Пальцы непроизвольно потянулись вперёд, желая дотронуться до нежных лепестков, но замерла, вернувшись на панель клавиатуры.
– К чему?
Улыбка Андрея погасла, он явственно уловил негативные флюиды, исходившие от девушки.
В её глазах застыли льдинки, а губы поджались в лёгком раздражении.

Но он с залихватской беззаботностью пожал плечами, пряча смятение за напускной бравадой.

– Ну, как же… мы собирались поужинать.
Первым порывом было отказаться, выставить его за дверь и впредь придерживаться подчёркнуто-официальных отношений, но потом в ней проснулась вторая сущность: противоречивая, взрывная, отчаянная.
Он надеется на спокойный, приятный вечер?
Что же… она постарается… она будет настолько милой, настолько приятной…, что он ещё нескоро забудет этот вечер.

Он забыл, что она тоже умеет играть.

Он ещё не знает, что она достигла совершенства в искусстве выдавать нереальное за действительное.
– Точно, - она прижала пальцы к губам и виновато моргнула. - Совсем вылетело из головы. Но если Вы…ты подождёшь, я освобожусь через пятнадцать минут.
Последние слова сопровождала блуждающая улыбка, больше смахивающая на застывшую маску.
– Конечно, Кать, – Андрея смутно волновал настрой девушки. Но он решил не думать о плохом заранее. Главное, она приняла его предложение, теперь только от него зависит, не спугнуть свой шанс.


Вдохнуть неуловимый запах цветов, коснутся губами прохлады хрупких лепестков…, сжать в ладонях стебли, собирая остатки тепла, державших их чуть раньше мускулистых пальцев.
Отругать себя за слабость…, хлопнуть по рукам за слабовольное желание, хоть таким образом прикоснуться к нему.


– Я заказал столик неподалёку.
Она физически ощущала руку Андрея, примостившуюся на спинке пассажирского сидения, пока он выруливал со стоянки.
– Знаешь, мне кажется это не очень хорошая идея. А если мы встретим знакомых?
– Ты не хочешь, чтобы нас видели вместе?
– Не в том дело. Разговоры, обмен любезностями. И в результате беседы, которой мы хотим, может не получиться.
Он повернул к ней голову, щурясь, словно опасаясь подвоха, кроящегося за её поведением. На него уставились пара восхитительных, карих глаз. И у него выветрились из головы все мысли.
– Может ко мне?
Он тут же пожалел о сказанном. Что он несёт? Куда он так спешит?
Сердце едва не остановилось, когда она кивнула, выражая согласие.


Или.. или…
Пока огромная чёрная машина скользила по улицам города: сомнения, противоречия, страхи выросли до фантастических размеров.

Да – заведомое поражение, падение в бездну, в омут недозволенного желания поверить.

Нет – гордость, самоуважение, лазейка для самовнушения, что на прошлом поставлен крест.

Да – возможность сыграть по собственным правилам, на равных.

Нет – верность собственным принципам, сохранение своего Я.

Да – гром, молнии, страсть, полёт. Пусть ненадолго, но ослепительно.

Нет – свобода, покой, равновесие.

Да – неограниченная, хоть и мимолётная власть над ним, слабость и могущество.

Нет – плавное скольжение, по незыблемой поверхности.

Да – тысяча разноцветных, сверкающих осколков

Нет – ваза прочная, практичная, но постылая.

Да, нет….
Нет, да….


Он включил камин, протянул ей бокал вина.
Их пальцы соприкоснулись.
Тепло его руки и лёд её кожи.

Принимает из его рук бокал и отступает.

– Кать? – он протягивает руку к её щеке, она отворачивается, и рука повисает в воздухе.
– Что-то не так? Ты побледнела.

Да или нет!!
Нет или да!!!

Её бросает то в жар, то в холод. Подгибаются колени, стены сжимаются вокруг неё.

Да или нет?!!!

Не хватает кислорода. Она мотает головой, в такт своим сомнениям.

– Кать?

Да или нет?!!!!!

– Всё в порядке. Я… я просто задумалась.
– Неприятные мысли? На тебе просто лица нет. Тебе здесь не нравится? Если хочешь, мы можем поехать куда-нибудь.

Да или нет????!!!!!!!!!!!!!!!!!!

– Нет. Я просто немного устала. Давай останемся.
– Как захочешь. Правда, мне немного неудобно, мне нечем накормить тебя. Как-то всё недосуг забить холодильник продуктами.
Сердце частит, как сумасшедшее.
да. Да. ДА.

– А кто тут собирается есть?

Её нетронутый бокал оказывается на журнальном столике.
Она приближается к нему, ничего не видя кроме его зеркальных, почти чёрных глаз.

Его пальцы, кажется, вросли в тонкий хрусталь бокала, сведённые судорогой.
Его пальцы не слушаются хозяина и её неподвластны ей.


– Кать, ты уверена?

Схватить её, сжать в объятиях, унести туда, где нет ни да, ни нет…, а только двое: он и она.
Удерживать прикосновениями, поцелуями, пока у неё не пропадут всякие сомнения, как много она значит для него.

Не думать о завтрашнем дне, а только о здесь и сейчас.

Но на кону слишком много.

В глазах лихорадочный блеск: желание? решимость? смятение? сомнения?

Он слишком её любит, чтобы необдуманным минутным порывом перечеркнуть завтрашний день.

– Уверена, - с губ срывается хриплый шепот.

Встать на цыпочки, опереться о его плечи, прижаться губами к его щеке с пробивающей щетиной. Зарыться пальцами в волосы на шее. Притянуть к себе его голову в настойчивом поцелуе.

– Кать.

Позже….

Прикоснуться губами к пульсирующей на шее жилке.

Прочертить ногтем вдоль выреза рубашки.

Спеленать в объятиях: ближе, ещё ближе.
Отпустить, испугавшись, что хрупкие кости не выдержат напора.

– ????
– !!!!

Молчаливый вопрос, молчаливый ответ.


Взрыв… тление… вспышка…
Грубость… нежность…
Настойчивость… покорность…
Он… она… они…


Она проснулась.
Его плечо; рука, прижимающая к себе, губы в сантиметре от её брови.
Он заворчал, когда она высвободилась из его объятий, но не проснулся.


Она смахнула, наворачивающиеся слёзы.
Эта ночь была самой замечательной в её жизни… и останется такой навсегда.
Да она его любит, даже зная, что является для него только приложением к компании, пусть теперь и приятным.
Но она уйдёт и сделает вид, что ничего необычного не произошло. Она найдёт в себе силы улыбаться.
Да было замечательно. Было, но прошло. Они устали, были расстроены. Такое происходит, время от времени. Не стоит придавать этому значения.
Они оба получили удовольствие, да их закружил водоворот восхитительной страсти, но любовь здесь ни при чём. И тебе ли, Андрей, это не знать.
А страсть - она вспыхнула, опалила и сгорела….

Да, да, Андрей Павлович, именно эти слова Вы и услышите при нашей следующей встрече.
Она ни за что не признается, насколько беззащитна перед ним… и больше не позволит ему к себе прикоснуться…

Поспешное одевание в полутьме, бесплодные попытки привести в порядок взлохмаченные волосы.

… Он вытаскивал из волос шпильки и целовал освобождающиеся локоны…

Прочь… . Пока она ещё в силах уйти… .
Только ещё раз взглянуть на его лицо, провести ладонью по щеке, поймать полусонный поцелуй в запястье… .
Отшатнуться в щемящем страхе, что проснётся… и догадается. Она же сейчас, как на ладони.
Прислушаться к мерному дыханию. Дотронуться до его расцарапанного в порыве страсти плеча...
Легко касаясь, пробежаться по мускулистой руке….


Она вскрикнула, когда его пальцы сомкнулись на её запястье, попыталась вырваться, но захват оказался железным.
– Сбегаешь, - в карих глазах разгорается зловещее пламя.
Какое право он имеет злиться на неё?!!
– Мне надо домой, - она не прекращает попыток вырваться, что равносильно пытаться сдвинуть скалу.
– Вот так, не сказав ни слова, не попрощавшись?
– До свидания. Всё было замечательно. Спасибо, - выдыхает она, зажмуриваясь, потому что он уже в бешенстве.
– И это всё, что ты можешь сказать?!!! Ты отдаёшься мне с дикой страстью, а теперь говоришь «спасибо». Кто-то из нас определённо сошёл с ума.
Резкое быстрое движение, и она прижата к постели, лишённая малейшего шанса на бегство.
– Отпусти меня, - уже жалобная просьба.
Сжатые челюсти, полыхающие глаза.
– Нет, пока ты мне не ответишь, что произошло.
– Н-ничего. Всё было замечательно. Но мне, правда, пора идти.
– Правду, Катя… правду!
Ах, он хочет правды? Он её получит! Но он пожалеет, что спросил.
– Хорошо. Правду, так правду: ваша мисс-от-неё-всё-зависит не поверила в твою искренность, но это не помешало ей получить удовольствие. Спасибо, это было незабываемо.
На секунду ей показалось, что он её ударит.
Но он расхохотался.
– И когда ты научишься хотя бы дослушивать до конца?
– Чего? – она вгляделась в его смеющиеся глаза, ощущая, как сердце ускоряет ход.
– Если бы ты удосужилась задержаться хотя бы на минуту, то услышала, что я сказал Малиновскому, что люблю тебя. И обещал расквасить ему лицо, если он позволит себе ещё хотя бы один выпад в твою сторону. Думаю, он, наконец, меня понял. Я люблю тебя, Кать. Ты должна была понять, ты не могла этого не понять.
– Я люблю тебя.
Поцелуй.
– Очень сильно. Поверь мне.
Руки и губы стремились досказать то, на что не хватало слов.
– Я люблю тебя.
И она отвечает ему… возвращая прикосновение губ… . Приникает к нему, к единственной опоре в круговороте ослепительного счастья. Её счастья.
– Я люблю тебя.


...подожди, ведь счастье так возможно …

Она проснулась.
Его плечо; рука, прижимающая к себе, губы в сантиметре от её брови.
Он заворчал, когда она высвободилась из его объятий, но не проснулся.

Смахнула наворачивающиеся слёзы.
Эта ночь была самой замечательной в её жизни… и останется такой навсегда.
Да она его любит, даже зная, что является только приложением к компании, пусть теперь и приятным.
Но она уйдёт и сделает вид, что ничего необычного не произошло. Она найдёт в себе силы улыбаться.
Она будет жить, и никто не усомнится, что у неё всё хорошо. Чего бы ей это ни стоило.

Одеться, пригладить волосы.
Ещё раз прикоснуться к нему.
Нет… не смей! Рука замирает в недосягаемой близости от тёмного завитка волос упавшего на лоб.

Идёт к двери. Не удерживается, оборачивается ещё раз.
Мгновения длиной в вечность,… но уходит.

Он просыпается. Шарит рукой по кровати... Вскакивает, подброшенный пружиной страха.
– Катя! Кать… .

Хлопает входная дверь.


Последний раз редактировалось Izadora 03-11, 22:20, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 03-11, 22:11 
Не в сети
Буйный пациент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02-11, 19:15
Сообщения: 1571
Откуда: Великий Новгород
ты готов пойти на риск?…

– Миша… это я… да, привет. Миша, я хотела спросить: твоё предложение ещё в силе? Да, я согласна выйти за тебя замуж … . Так скоро, как ты захочешь… . Хорошо… Я тебя тоже.
Она вздрогнула, когда дверь оглушительно грохнула.
Гневный взгляд карих глаз… пристальный, испепеляющий… заострившиеся скулы.
Как она может!
Как он смеет!
– Вы что-то забыли?
Она ещё спрашивает! Большой вопрос, кто из них запамятовал!
– Кое-какая информация. Я бы вполне мог оставить сообщение через Тропинкину, но у Женсовета, следует полагать, очередное экстренное заседание.
Замуж! Она собралась замуж, за этого приторного субъекта, с непроходящей блаженной улыбкой. Правильного, до безобразия. Она же зачахнет от скуки.
Я всё делаю правильно. Хватит с меня страстей, мечущегося сердца, захлёбывающегося в лихорадочном стуке. Постоянных прогулок над краем пропасти. Этой странной, пугающей любви. И пусть ей больше не суждено испытать пленительного головокружения, но Миша её любит, а она научится быть ему благодарной. С неё хватит.
– Я Вас слушаю.

Неестественно спокойна.
Демонстративно равнодушен.

Ты пришёл добить меня окончательно? Не получится. Я и так уничтожена по всем позициям.

Ты сейчас притворяешься? Или для тебя прошлое взаправду оказалось временным помутнением рассудка на фоне обострившихся проблем в компании. И теперь ты на самом деле влюблена в кулинарных дел мастера?
Кулаки сжались в жгучем желании объяснить ненавистному ресторатору, что к чему, первобытным способом.

Прикусила губу. Лишь бы не сорваться на истерику от раздирающей сердце боли.

– Звонила Кира. Она нашла в Лондоне помещение под магазин. К вечеру обещала прислать прайс-листы. Она встречалась с Даррианом Кентом, он известный обозреватель мира моды, она показывала ему образцы, и заверяет, что он остался в восторге, и обещал обязательно быть на открытии.

Говорить, хоть о чём-нибудь, лишь бы она не выставила его за дверь, лишь бы выслушала.

– Я рада.

Скорее бы избавиться от него, и отдышаться от раздирающего напряжения его присутствия.
– Я случайно услышал телефонный разговор. Поздравляю. Вы составите изумительную пару.

Издевается? У неё ведь всё на лице написано. Нет, вроде не похоже. Значит и впрямь рад.

Молчит. Особо счастливой не выглядит, но она никогда не выставляла чувства напоказ. Неужели…

– Спасибо.
Ну же, скажи, что тебе не всё равно. Что он мне не пара, что не допустишь… Мечты.


Неужели она всё-таки любит этого БОрщева. Несправедливо.
Больно.
Как же больно.

– Скажи, ты его любишь?
Зачем он спрашивает? Неужели хочет услышать правду. Улыбайся, словно её ответ ничего для тебя не значит. Просто – обычное любопытство. Улыбайся!
Зачем он спрашивает? Да ещё и с такой насмешливой понимающей ухмылкой. Скажи она правду, солги – она всё равно останется проигравшей; безнадёжно влюблённой в него.
– Я выхожу за него замуж.

Вот так – правдиво и лаконично.

Только его почему-то не устраивает её ответ: левая щека мелко подёргивает.
Он бьёт словами безжалостно:
– Значит, ты его не любишь.
Она прячется за резкостью:
– Тебя это не касается! Я не обязана давать тебе отчёт о своей личной жизни.
Его тон сочится неприкрытым сарказмом:
– Мы всё-таки не чужие друг другу. И мне бы хотелось, чтобы ты попала в хорошие руки.

Она пропустила этот удар, губы дрогнули, ресницы беспомощно моргнули.
Как он жесток!
А он продолжал.
– И ты, и я понимаем, БОрщеву не под силу будет составить твоё счастье.
Она нашла единственный весомый аргумент:
– Миша меня любит.
Он рассмеялся. Одной из самых пугающих улыбок, не затрагивающих ни губ, ни глаз.
– Я тебя умоляю. Тебе этого мало. Ты из тех людей, которые предпочитают любить сами.
И ты достаточно взрослая девочка, чтобы не выходить замуж назло.
Он хотел добавить «мне», но сдержался.
В это мгновение она почти его ненавидела. Он ведь видел её насквозь, знал все её слабости и наносил тщательно продуманные удары. Он до сих пор ей мстит, не в силах простить, что она знала об их плане с Малиновским и играла не по их правилам; за реальный отчёт на совете, похоронивший столько надежд.
– Это раньше я предпочитала любить. Я уважаю Мишу и буду с ним счастлива.
Он никак не прореагировал на её комментарий, лишь едва заметно дёргалась жилка у виска, выдавая, что далеко не так спокоен.
Будь она чуть внимательней, то заметила бы, что её слова бьют по нему так же сильно, как его по ней. Но ей было слишком больно.

Она далеко не столь спокойна и равнодушна, как хочет показаться. Но из-за чего: её бесят его замечания о ненаглядном знатоке котлет, или несмотря ни на что, её сердце до сих пор принадлежит ему, но она боится, что он сознательно или несознательно (как бывало уже не раз) обидит её.
Если последнее правда, он сумеет убедить её снова поверить ему.

Она поднялась с кресла, каблучки процокали по кабинету; распахнулась дверь:
– Надеюсь, разговор исчерпан, и мы больше к нему не вернёмся.
Он подошёл к ней, с размаху захлопнул дверь так, что стёкла в кабинете задрожали. Она постаралась обогнуть его, но он схватил её за локоть, и притянул к себе.
– Не прикасайся ко мне, - она отчаянно попыталась высвободиться. – Миша бы никогда…
Он оборвал её:
– Именно поэтому ты никогда не будешь любить его.
– Ты! ...
Договорить она не успела, его губы с настойчивой жадностью приникли к её рту, и она потеряла способность здраво рассуждать.
Она должна была остановить его, прекратить безумный, настойчивый, властный поцелуй… и не могла.
Тело отказывалось подчиняться ей, а голос разума, ещё предпринимающий попытки быть услышанным, тонул в оглушительном грохоте эмоций.
Руки до этого безвольно лежащие у него на плечах, сплелись на шее, зарылись в волосы, и она из безучастного статиста превратилась в соучастника: нежного, страстного, ненасытного.


Удобно устроившись у него на коленях, она прильнула к его груди, а он наматывал на пальцы медно-каштановые волосы, перемежая невинную ласку многообещающими поцелуями.
– Прости, в тот раз я был не в себе. Наш поцелуй выбил у меня почву из-под ног, я понял, что люблю тебя сильнее, чем предполагал и испугался. Но лучше жить, боясь силы своей любви, чем жить без твоей любви вообще.
Он ласково чмокнул её в нос:
– Ты простишь меня?
Она задумчиво очертила контура его лица и протянула:
– Ну, надо подумать…
Он, взяв её за плечи, отстранил от себя, его бровь удивлённо изогнулась.
– Екатерина Валерьевна?!
Она счастливо вздохнула и, прижавшись губами к его губами пробормотала:
– Ну, что с Вами поделаешь, Андрей Павлович. Я совершенно не умею противиться тебе.
– И не надо учиться, Кать, - попросил он. – А я сделаю всё, что сумею, чтобы у тебя никогда не возникло такого желания. Потому что люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива со мной.
– Так и будет, потому что я тоже люблю тебя.
– Честно- честно…
– Честно-честно
– Очень-очень…
– Очень-очень.


…или предпочтёшь сбежать?…

– Миша… это я… да, привет. Миша, я хотела спросить: твоё предложение ещё в силе? Да, я согласна выйти за тебя замуж.… Так скоро, как ты захочешь… Хорошо… Я тебя тоже.
Он уже собирался войти, но её слова заставили его остановиться. Ладонь замерла на ручке.
Если кто-то мог видеть его, то мог заметить, что плечи мужчины поникли, и огонёк, ещё несколько секунд назад плясавший в его взгляде, погас.
Он нёсся на крыльях, но налетел на скалу и рухнул вниз, не успев понять, что разбился.
Ну, что же значит, он не ошибся, сказав, что любовь была плодом воспалённого воображения. По крайней мере, для неё… . А он…, он с этим тоже справится.
Он отошёл от двери, стараясь не шуметь.

Малиновский пил кофе в баре у лифта.
– Ну и как, - сразу налетел он с вопросом.
– Замечательно, Малиновский! – улыбка - слабый солнечный лучик, не способный разогнать сумрачность туч. – Поедем, мой друг, нас ждут женщины, вино и весёлый вечер


Последний раз редактировалось Izadora 03-11, 22:21, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 03-11, 22:13 
Не в сети
Буйный пациент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02-11, 19:15
Сообщения: 1571
Откуда: Великий Новгород
…все дороги ведут в…

– Не понимаю я тебя, Андрюха. Ну, чем тебе «Золотой дукат» не угодил? Там обычно такие девочки! И виски отменное.
– Не нуди, Рома, и без тебя тошно.
– Ага, - согласился Малиновский. – Ему тошно, значит пусть, и другие страдают. Не понимаю, почему мы с тобой до сих пор лучшие друзья. Ты же страшный эгоист.
– Малиновский, прекрати жаловаться. Я же тебя не в Марьино повёз.
– Угу. Здесь, конечно, поприличней будет. Но я бы предпочёл экскурсию в этот славный городок, чем хадж по местам твоей боевой славы.
– Малиновский!
– Думаешь, Малиновский совсем тук-тук, - Роман характерно постучал по столу. – Охота мне сидеть и глядеть, как ты медленно проваливаешься в пучину воспоминаний. Сколько можно? Кончили, проехали, забыли!
Жданов с отсутствующим видом разлил по стаканам виски, и, не дожидаясь друга, опрокинул в себя содержимое.
– И что у нас на десерт! – Рома перешёл в атаку, надеясь злобной тирадой привести друга в чувство. – Слёзы и сопли: нам белый свет не мил? Мордобой? Убейте меня – моя жизнь не стоит ни цента! Учти, Андрюха, я не стану тебе мешать. Мне надоело наблюдать, как ты гробишь свою жизнь.
– О каких ужасах вы говорите, Роман Дмитриевич, – Андрей дёрнул плечами. – О ком Вы? Я намерен скоротать чудесный вечер в компании лучшего друга и желательно в обществе очаровательной фурии, тьфу, - он тряхнул головой. – Нимфы. А «Лиссабон» вполне подходит. Здесь полно наших знакомых, которые всегда готовы составить нам компанию.
– Андрюха, - на лице Малиновского явственно проступило облегчение. – А я то дурень решил, что ты до скончания века будешь сохнуть по своей Пушкарёвой.
– По кому?! – наигранный прищур недоумения, ладонь, прижатая к груди. – Вы явно меня с кем-то путаете.
– И, правда, о чём это я? - Малиновский нервно рассмеялся. – Так посмотрим, что тут у нас.
Он взъерошил свои светлые волосы и, откинувшись на спинку стула, заскользил по посетителям ресторана.
– Так Инночка и Леночка, две кумушки-сплетницы. Но при этом, такие затейницы, - Малиновский усмехнулся какому-то приятному воспоминанию прошлого. - Что скажешь?
– Давай, - согласился Андрей.
– О!!! Лизонька и Верунчик. Девочки, привет, - Малиновский помахал девушкам рукой. – Помнишь, как Лизетта зажигала на той вечеринке у Бориса? Не девушка – вечный двигатель. Ну, так что?
– Замечательно - согласился Жданов. – Ты буквально читаешь мои мысли.
Ромка раздвинул губы в улыбке, хотя больше всего ему хотелось съездить приятелю по лицу. За этот блуждающий, отсутствующий взгляд. Но больше всего ему хотелось заглянуть в глаза той, которая явилась причиной невменяемости его друга. И высказать, всё, что он о ней думает: не стесняясь и не сдерживаясь. За ту редкостную жестокость, с которой она коверкала жизнь его лучшего друга. Жизнерадостный взгляд любимчика фортуны, который раньше щедро посылал стрелы своего обаяния направо и налево, теперь вспыхивал при упоминании двух волшебных слов «Катя» и «производство».
– Так, сейчас закажем ужин и потом пригласим наших красавиц. Или сначала пригласим девушек, а потом уже решим, чем подкрепить нашу встречу? - Малиновский поднял руку, подзывая официанта.
– Да, да, - согласился Андрей. – Совершенно с тобой согласен. Это будет незабываемо.
Жизнь продолжается. Даже, несмотря на то, что Екатерина Валерьевна знать его не желает. Жил же он на свете без неё 30 лет, проживёт и дальше. Кругом множество красивых женщин, готовых на всё, не ставящих никаких условий, ничего не просящих взамен, не заманивающих безграничной нежностью.
Екатерина Валерьевна чётко расставила акценты между ними. Коллеги, и бывшие любовники? – замечательно! Его вполне устраивает такой расклад.
Любовь. Какая любовь?! Обыкновенное вожделение. Парочка красивых женщин, месячишко бурного загула – и он сам с недоумением будет спрашивать, а что, собственно говоря, такого было в Екатерине Валерьевне.
Странно! – насмешливый внутренний голос. – Почему такая простая схема никак не желала действовать прежде?
Много работы было. Мне оказалось совершенно не до женщин. Зато теперь, когда угроза разорения рассеялась, я могу расслабиться и оглядеться вокруг.
Да, да, кто же спорит – работа во всём виновата. Зато теперь… живи, и радуйся. Вон, смотри, Лизетта смотрит, ручкой машет. А Леночка, уже грудь поправляет и из-за столика приподнимается. Может, воспользуешься её предложением оценить новую мизансцену? Что? По гороскопу тебе нынешним вечером противопоказаны рыжие? Тогда может быть Лизетта? А с ней-то, что не так? Магнитная буря сегодня? Может повредить двигатель? А Верунчик? Ах, да она же в красном платье, а тебе никогда не нравился красный цвет.
– Так, мы желаем…- где-то рядом раздался глас Малиновского… и снова пропал.
Почему Катя так с ним поступает? Ведь она его любит. Он видит по её глазам. Чувствует по её поцелуям. Она не может его не любить. Потому что он…, он любит её… .
«Любовь не всегда взаимна» то, что раньше считалось спасительным оправданием, теперь съедало его душу горечью испуганного отчаянья.
Но если один человек любит другого так сильно, чувство не должно оставаться безответным. Это неправильно.
– Жданов!!! – окрик Малиновского, пробился сквозь вязь его размышлений.
Роман пристально смотрел на него, явно ожидая ответа.
– Отличная идея, - воодушевлённо улыбаясь, согласился он.
Благо в том, что касается развлечений на Рому можно смело полагаться, уж в удовольствиях приятель толк знает.
– А Вы уверены? – только сейчас Андрей заметил рядом со столиком официанта, который переводил взгляд со Жданова на Малиновского, насмешливо взирающего на друга, скрестив руки на груди.
Даже смутно не представляя, о чём идёт речь, Жданов повёл плечом и кивнул.
Официант неодобрительно чиркнул в блокноте пометку и удалился.
– Поздравляю Вас, господин Жданов. Нас ожидает великолепный ужин из тушёной капусты и варёных сарделек.
– ???!!!
– Да, мой, друг. Редкое блюдо, не спорю. Special for us. И не надо на меня так смотреть. Тебя никто не заставлял во всём со мной соглашаться. Хотя я был бы совсем не против, если бы ты изредка вспоминал, что пришёл не один.
– Ром, я просто задумался.
– Готов поспорить на годовой оклад, что знаю, о ком ты задумался.
– Не боишься остаться на мели? – насмешливый взлёт густых бровей.
Лицо Малиновского мрачно.
- Очень смешно. И тебе ещё не надоело? Ты делаешь из себя посмешище.
- Так, мы будем обсуждать мою никчёмную жизнь или всё-таки постараемся получить от жизни немного удовольствия? Так, что там у нас с Лизеттой?
– С Лизеттой всё великолепно, - раздался над ухом шелестящий голос.
Женские пальцы легли ему на плечи и скользнули по груди, к поясу. Губы их обладательницы уткнулись в ухо мужчины. Женщина фактически всем весом навалилась на спину Андрея и зашептала на ухо.
– Но тебе ли мне рассказывать? Ты никогда не жаловался. И могу тебя уверить, я и впредь не дам повода.
– Андрюха! Смелей, - подзадорил его Малиновский. – Грех обижать такую женщину.
– А Андрюша и не собирается меня обижать.
Руки Лизетты продолжали беспорядочно перемещаться по его груди.
– Ну вот, я чувствую себя совершенно заброшенным и одиноким. Но я готов терпеть; я рад, когда окружающие меня люди счастливы.
– Ромочка, не грусти. Верунчик только попудрит нос и тут же к нам присоединится.
– Лизетта! Вы просто спасаете меня от мучительной депрессии. Я готов подождать, зная, какая награда меня ждёт в конце…. Чёрт, - игривую браваду, как рукой сняло.
Он пристально вглядывался в кого-то у входа в зал.
– Помянешь лихо – вот и оно, - его ладонь сжималась в кулак и снова разжималась. – Ведь я, как чувствовал, - пробормотал он себе под нос.
– Что ты там такого разглядел, - взгляд Жданова тоже повернулся к входу, и он замер.
Там стоял обретший физическую форму, плод его непрестанных размышлений.

Катя и Юлиана, смеясь, о чём-то болтали с метрдотелем.
Собранные в хвост высоко на затылке волосы, лёгкий белый сарафан на пуговицах.
Лучик света, спустившийся на землю. Протяни руку и сможешь почувствовать в ладони его тепло.
Озорной, неугомонный, такой любимый.

Ещё незамеченный ею, он зачаровано протянул пальцы вперёд, мысленно касаясь её.

К картине прибавились ещё двое. Михаил Борщев и какой-то неизвестный господин.
Михаил обнял её за плечи, а её руки накрыли его пальцы.

Мир треснул, расколовшись напополам. Сияние угасло.

Вот мужчины, взяв своих спутниц под руки, проходят мимо их стола.
Их взгляды встречаются, и Катя замирает.
– Лизетта, я полностью в Вашем распоряжении, - не сводя с девушки глаз, сообщает Андрей, прикасаясь губами к пальцам Лизетты.

Катя, застыв, смотрит на него.
Он улыбается, безуспешно пытаясь проглотить скапливающуюся во рту горечь



…рискни, и целый мир ляжет тебе в ладони …


Руки Михаила обхватили её талию, увлекая в танце. Её ладони, непроизвольно уперлись в плечи, не позволяя мужчине сократить расстояние между ними.
– Ты сегодня необычайно красива, - шепчет он на ухо. – Уверен, мне завидуют все мужчины в этом зале.
Она улыбается вымученной улыбкой, а её взгляд, как приклеенный замирает на фигуре мужчины, шею которого обвили женские пальцы с ярко-красным маникюром.
Женщина зашептала что-то на ухо партнёру, и он в ответ приглушённо рассмеялся.
Глаза спустились на мускулистые пальцы, сжимающие талию. К горлу подкатил отвратительный липкий ком и она, зажмурившись, уткнулась в плечо Михаилу.
Михаил развернул её спиной к столь ненавистной сцене, и она ощутила смешанное чувство раздражения и благодарности.
Она смотрела на обнимающуюся пару, и сердце заходилось, в болезненной пене боли. Но, лишившись зрелища, испытывала мазохистское разочарование.
– Ты выглядишь расстроенной.
– Просто немного устала.
– Но даже при этом ты очаровательна.
Ладони легли на бёдра, притягивая девушку к себе. Руки, лежащие на плечах сжались, усиливая сопротивление.
– Кать? – он вопросительно заглянул в лицо девушке.
Она выдавила извиняющуюся полуулыбку.
– Извини, - отозвался он, увеличивая между ними пространство.
Сконцентрировав взгляд на невидимой точке, за плечом Борщева, она послушно повторяла его движения. Звуки музыки тонули в электрических разрядах, посылаемых глазами Андрея, отзываясь зыбким гулом в каждом шейном позвонке.


Серо-голубые глаза с нескрываемым превосходством смотрели на него. Руки, сомкнувшись на талии, привлекали её всё ближе, к себе на грудь. Склонив голову, он о чём-то тихо ей вещал. А она улыбалась, расточая на своего бесцветного спутника, нектар своих глаз. Её пальцы сжимали лацканы его пиджака, и он ощущал себя обманутым в лучших чувствах.
Жест их нежности, их любви.
«Катя моя», - беззвучно шепчут губы Михаила.
Хозяйски сжавшиеся на талии руки, вот он что-то говорит ей, касаясь своей щекой её, её кулачки на его предплечьях.
Михаил утаскивает её в танце на противоположный конец зала.

Поворот головы: глаза блуждают по залу, в поисках широкоплечей фигуры. Он замечает её взгляд, отрывает партнёршу от земли, делает с ней несколько круговых оборотов, и, прижав спутницу за плечи, к свой груди, другой рукой шлёт ей шутовской салют.


– Катя не танцует.
Он толкает Борщева обратно на стул, раскрытая рука замирает в приглашении.
– В конце концов, это - наглость. Я настаиваю, чтобы Вы оставили нас в покое.
– Жданов, ты снова пьян!
Он никак не реагирует на замечание Юлианы.
– Послушайте, - попытка Михаила встать, вновь придавлена, тяжёлой ладонью. – Я же сказал – Катя не танцует.
– Это решать ей, - Андрей даже не смотрит в его сторону. Сейчас всё его внимание направлено на расширенные зрачки девушки.

Дрожь пальцев гасит сомкнувшаяся ладонь. И жгучий румянец заливает ледяную бледность щёк.

– Давай выйдем, и решим по-мужски, - Михаил хватает Андрея за локоть.
Он оборачивается на голос, поражённый такой наглой настойчивостью.
– Кать, одну минутку, - он целует кончики её пальцев.
С леденящей улыбкой, он стягивает кожаный пиджак.
– Ан…, - слова застревают в горле, и она беспомощно захватывает шелк рубашки у него на рукаве.
– Кать…, - обращённая к ней улыбка на мгновение озаряется тысячей искрящихся бликов в глазах, и тут же тускнеет, превращаясь в застывшую маску – обратившись к назойливому препятствию.
Ловкое движение.
– Держи!
Пиджак оказывается в руках Михаила.
Руки на шее, ладони на талии, голова, склонённая на грудь, губы, прижавшиеся к завитку волос у виска. Жар тел через тонкую ткань одежд.
«Что же ты делаешь со мной»
«Хочу свести тебя ума, что бы твои мысли, твои чувства были только обо мне»
«Разве иное возможно?…»
«Я люблю тебя. Веришь?»
«Знаю»
«Я…»
«Я тоже знаю».


Ушли не попрощавшись, не обернувшись, даже не вспомнив о своих спутниках.
Холл, дверь, автомобиль.
Прижимает её к дверце и с требовательной жаждой приникает к губам. Её колени подгибаются, от падения её удерживает мощь тела мужчины, прижавшегося к ней.
Пронзительный клаксон, пронёсшегося мимо автомобиля, пугает их, отрывая друг от друга.
Дыхание толчками вырывается изо рта, разрывая горло болью. А на лице, кажется, больше ничего не осталось, кроме тёмных, бездонных глаз.
Рука, прижатая к груди, вздрагивает от оглушительных толчков сердца.
Взревел мощный мотор, проглатывая назад себя тёмную гладь асфальта; унося две судьбы к вечности счастливых мгновений.


… тебя удерживать не смею…


– Возвращаю вашу спутницу: в целости и сохранности. Благодарю за танец, - кивнул ей в театральном жесте благодарности и издал приглушённый многозначительный смешок, для всё ещё заблуждающихся, поверьте - это был «не просто танец»
Земля вертелась по ногами и она практически упала на стул.
– Всего доброго, - Михаил в очередной раз начал приподниматься, и снова был возвращён на своё место.
– Не дёргайтесь, господин Борщев. Я уже ухожу. Приятного всем вечера.
До сих пор ещё сплетённые пальцы жили своей жизнью, не желая подчиняться воле хозяев и расцепляться.
Чудовищное усилие…, надо взять себя в руки… подушечки пальцев отчаянно цепляются за нить ускользающего единения.
… Всё… связь разорвана.
– Катя?! – Юлиана трясёт девушку за коленко. – Катерина!
– Как ты? – Михаил обнимает её за плечи.
– Я? – напряжённая линия губ. – В порядке.
А взгляд снова магнитом тянется к его столику. Андрей тихо бросает своей спутнице на ухо несколько слов, та радостно вскрикивает, и они вдвоём покидают ресторан, то и дело, оборачиваясь и махая руками, оставшейся девушке и Малиновскому.
– Кать, - Юлиана поворачивает голову девушки за подбородок к себе. – Да не расстраивайся ты так. Не бери в голову.
– Я в порядке, - прерывающимся голосом выдавливает из себя Катя.
Ресницы часто моргают, она прижимает пальцы к ресницам и стряхивает набегающие слёзы


Последний раз редактировалось Izadora 03-11, 22:17, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 03-11, 22:15 
Не в сети
Буйный пациент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02-11, 19:15
Сообщения: 1571
Откуда: Великий Новгород
…мне никто не нужен, кроме тебя...


Миша поспешил выскочить из автомобиля, чтобы открыть перед ней дверцу.
Странно, но его неизменное внимание и забота были ей неприятны.
Помогал ли он ей надевать пальто, придвигал ли в ресторане стул, или подавал руку, помогая выйти из автомобиля.
Милый, добрый Миша. Почему же его забота и внимание вызывают в ней волну неприятия.
Он всегда находил возможность прикоснуться к ней: одев, пальто задержать руки на плечах, пододвинув стул, прижаться поцелуем к щеке или макушке, подавая руку, поднести её к губам.
Она не находила никакого логического объяснения, ни оправдания накатывающемуся в такие моменты раздражению.
Но Мише ничего не говорила. Она и сама себе не могла этого объяснить. Он же такой замечательный, всегда такой предупредительный. Он недостоин такого отношения с её стороны. Как взглянуть в его простодушные доверчивые глаза и сообщить, что от его прикосновений по её нервам прокатывается зыбкая рябь отторжения, с которой ей раз от раза всё труднее справляться?
Это жестоко и несправедливо.
Ведь она согласилась стать его женой. Зачем?... И как теперь ей заставить чувствовать себя то, чего нет? Изобразить любовь, которую не испытывает? Что она наделала? ... Нет, всё правильно: как-нибудь утрясётся, она привыкнет.
«Миша хороший», - как заклятие повторяла она слова матери и подруг, находившихся в непрекращающемся восхищении, от владельца ресторана «Мармеладов. «Он настоящий джентльмен: милый, добрый, надёжный».
Миша, конечно, и на этот раз не упустил возможности потереться щекой о её ладонь.
– Спасибо за чудесный вечер, - прошептал он, приближая лицо для поцелуя.
Горло девушки непроизвольно сжалось, и она поспешила увернуться, одновременно высвобождая свою руку. Губы Миши, не найдя искомой точки опоры, скользнули по щеке. И Катя не смогла отделаться от противной мысли, что мужчина сделал это преднамеренно.
– И тебе, Миша спасибо, - улыбкой она смягчила возникшую неловкость. – И спокойной ночи.
– Позволь, я провожу тебя до подъезда, - на неё снова смотрели прозрачные серо-голубые глаза. – Хочу ещё хотя бы минутку побыть с тобой. Никак не могу с тобой расстаться. Я так…
Не в силах дослушивать его признание, она скользнула в подъезд, избегая смотреть в его лицо, пробуждающее в ней чувство вины за собственную холодность.

За спиной хлопнула железная дверь, и она бессильно уткнулась в неё спиной, пряча в ладонях лицо.
Почему, почему, почему? Вопрошала Катя себя. Миша образец идеального мужчины: в нём есть все те качества, которые она ценит в людях: честность, надёжность, порядочность, участливость. Отчего тогда она испытывает облегчение, когда он исчезает из поля зрения?
Да потому, что тебе не нужны забота, внимание и нежность… от Миши.
Если бы на месте Миши был бы ОН. Её кулак в беспомощном отчаянии врезался в металлическую обшивку двери, она прикусила губу, потирая ушибленную ладонь: оглушённая одновременно и физической, и душевной болью.
Она вспомнила их танец, запах туалетной воды, твёрдость пальцев на её талии, жар тела в вороте рубашки.
Даже от воспоминаний на неё накатилась волна слабости.
Она бы пошла за ним, если бы он позвал…, если бы только намекнул…, забыв, отбросив прошлое, как ненужный хлам.
И он знал об этом… .
Но ушёл, уводя за собой шикарную блондинку, с весьма прозрачными намерениям. И сейчас они вдвоём - наслаждаются жизнью.
Она подавила смешок. Боже! Она становится параноиком. Какое ей дело, где и кем он? Разве она не хотела, что бы он отстал от неё? Разве это не она стремилась расставить все точки над i? Разве не она утверждала, что всё в прошлом и иного никогда не будет?
Да, да, да!!!! Она говорила, но она не думала, что будет ТАК больно.

Пушкарёва! Голос разума взывал к благоразумию. Хватит. Неужели тебе было мало? Неужели ты хочешь пройти через такие испытания ещё раз? Ты правильно решила оставить всё в прошлом. Пусть он делает что хочет, с кем хочет, когда хочет.
Господи, как же больно!

Она взлетела по лестнице, до знакомой двери, где её ждали любящие родители и изученные до малейшей трещинки стены. Увы, надеть на её сердце броню и поставить каменный заслон воспоминаниям они были не помощники.
Нежели он и она…. Не может быть… .
Она не будет об этом думать… ей нет никакого дела…
Связка ключей выпала из рук, гулко стукнувшись о бетонный пол…
Ключ задрожал по ободу замка, безуспешно ища щель… .
Несколько секунд бесплотных попыток и раздался щелчок… .



...и счастье так возможно


Довезя до дому, Лизетту Андрей вернулся к себе.
Он принял душ, зажёг камин, включил кофеварку и вышел на балкон.
Внизу копошился огромный город, а он смотрел на небо, усыпанное звёздами, и пытался привести мысли в порядок.
Он до сих пор недоумевал, что же произошло. Он вёл себя, как мальчишка. Сначала пригласил Катю танцевать, несмотря на буравящие его недовольные взгляды.
И сошёл с ума: от тепла её ладоней, невесомости тела, лёгкого трепета ресниц, и загадочного мерцания, прячущихся за ними глаз.
Он вернул девушку её спутникам, этому сладко-приторному обладателю глаз доверчивого бычка, смотрящего на Катю, его Катю, с нескрываемым немым обожанием.
У него зудели руки, согнать с его лица эту улыбку непроходящего восторга.
Ему нужно было схватить Катерину за руку, запихнуть в автомобиль и стереть из её вздорной головки все сомнения, кто мужчина её жизни.
Нет… . Ему не стоило приглашать её на танец, ему не стоило к ней даже приближаться. У неё новая жизнь, новые друзья. Она не раз ему повторяла и доказывала, что похоронила свои чувства к нему. А он никак не может отпустить её, цепляясь за надежду… Безумную надежду, что такая любовь не проходит.
Но ведь любовь не всегда взаимна?
Они танцевали, и ему показалось, что она испытывает те же чувства, что и он. Он потянет её за руку, и она последует за ним… .
Если бы это оказалось правдой… .
Вместо этого он проводил её к столику и поспешно сбежал с Лизеттой. Он просто не в силах оказался взглянуть в её глаза и прочесть приговор.
А пока у него ещё оставалась крохотная лазейка для чуда. А вдруг однажды… .
Он недоверчиво тряхнул головой, с горечью признавая, что чуда не произойдёт.
После всего, что было.
В прихожей раздалось дребезжание дверного звонка.
Кого там несёт, на ночь глядя?
Звонок повторился… и ещё раз… .
Проклиная, назойливую настойчивость запоздалого посетителя, Андрей направился открывать. С твёрдым намерением, избавиться от ночного гостя, кем бы он ни был. Даже если это родители; у него нет никакого желания нацеплять на себя маску безмятежного благополучия.
– Катя?!!!
Он не поверил своим глазам. Она ли это? Здесь, сейчас, на пороге его квартиры.
Он ущипнул кожу на запястье, но образ перед глазами не исчез.
– Привет.

Глаза обратились навстречу друг к другу, наполняясь лучистым светом радости. Губы непроизвольно расплылись в счастливых, невесомых улыбках.

Он поднял руку, почти коснувшись лица девушки, и сцепил её на дверном косяке, сдерживая пальцы, сведённые судорогой желания.
– Позволишь войти?

Она ещё не успевает договорить фразу, как он сгребает её в объятия и буквально втаскивает в квартиру.
Зарывается лицом в шею, и с силой, граничащей с грубостью, прижимает к себе, опасаясь, что она растает.
Её объятие так же лихорадочно и настойчиво.
«Катя!»
«Андрей!»
Некоторое время, губы способны выговаривать только имена.
И каждая клеточка тела трепещет от сладкой неги голоса, шепчущего звуки имени.

Прохладные ладошки прижимаются к щекам с пробивающейся щетиной, скользят к подбородку.
– Кать…
Он ласково целует её в кончик носа, и стягивает очки. Огромные глаза беспомощно моргают навстречу его взгляду. Теперь она совершенно беззащитна перед ним.
Лёгкое соприкосновение губ.
– Пойдём, я как раз сварил кофе.


Они не разговаривают. Он зарывается лицом в её ладошки, она расплавляет пальцами разлёт его бровей.
Веки, щёки, губы всё во власти этих нежных бархатных прикосновений.
Они сидят на диванчике в гостиной, её голова покоится у него на плече; одна рука на торсе, другая приютилась на шее, пробравшись через расстегнутый ворот рубашки.
Он гладит её по волосам, целуя в макушку.
«Мне так тебя не хватало».
Сплетясь в невинном объятии долгожданной встречи, они засыпают.



…сон или реальность?…


Резкий звук врывается в сновидения. Нет, она не будет просыпаться, ещё немного этой сказочной неги. Ещё чуть-чуть.
Рука скользит по простыне, в поисках….
Что-то не так…
Она крепче зажмуривается.
Сейчас она проснётся, и всё встанет на свои места.
Андрей…
– Тёть Лен, дядь Валер, - из прихожей несётся жизнерадостный голос Николая Зорькина. – Чудесное утро. Чем тут так восхитительно пахнет?
– Льстец, - Валерий Сергеевич смеётся. – Проходи на кухню, боец. А я сейчас разбужу Катюху, иначе она всю жизнь проспит.


Катя садится на постели и прячет лицо в коленях. Ей становится нестерпимо холодно


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 03-11, 22:23 
Не в сети
Буйный пациент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02-11, 19:15
Сообщения: 1571
Откуда: Великий Новгород
...миражи или …

Обжигающий чай.
Ядовитый привкус горечи на губах.
Взмах туши вдоль линии ресниц.
Контур губ под кончиком карандаша.
Щётка в волосах. Облачко лака.
Вздёрнутый подбородок.
Заученная улыбка.
Она успешна, уверена, спокойна.
Ей просто приснился сон.
О нежности, любви, счастье.
Только глупый сон.
Ключи, мобильный.
Рев мотора. Светофоры. Повороты.
Как всегда. Вчера. Позавчера. Неделю назад.
«Я люблю тебя».
Просто сон.
– Доброе утро, Екатерина Валерьевна.
Потапкин. Стеклянные двери. Лифт.
«Пойдём со мной».
Голос в ушах. Безотчётный порыв дрожащих пальцев.
Зажать уши. Спрятаться.
Сон! Только сон!
– Кать, привет.
– Доброе утро, Маша.
– Кать? Всё в порядке…
- …
Захлопнуть дверь. Упасть в кресло. Сдавить виски.
«Мне так тебя не хватало».
Я не хочу! Замолчи! Ничего не было!
«Я люблю тебя»
Грохот телефонного звонка. Испуганно забившееся сердце.
– Алло?!! Коля?!
Что-то говорит. Слова плывут, теряются мимо сознания.
– Ты меня слушаешь…
– Да, конечно.
Сосредоточиться. С головой в работу.
«Ты будешь моей? Только моей»
– Пушкарёва! Что «да»?
– Да? Что…
Ругательство сквозь зубы. Гудки.
Уронить голову на крышку стола.
Я его не люблю… Не хочу любить…
Неужели?...
Глаза в глаза.
До мельчайшей крапинки огненного пожара.
Стук в дверь. Влетевшая, ураганом Тропинкина.
Пулемётная очередь речи.
Поставщики… Конференц-зал… ОН ещё не пришёл.
С той, с другой. На что ты надеялась? Так было, так есть, так будет.
– Я сейчас приду.
Махнуть рукой. Маша скройся!
Ногти, впившиеся в ладонь. Почему так саднит горло? Забыла дышать.
Лёгкие судорожно сжимаются, выталкивая кислород.
«Я тебя люблю»
Не в этой жизни. Не в этот раз. Не меня.
Переговоры. Вопросы-Ответы.
Ещё один контракт. Рукопожатие. Улыбка.
– Катя?!
Взмах руки – не сейчас.
Захлопнуть дверь, уткнуться лбом.
«Кать, Катенька, Катюш…»
Загнать мечты в тесную клетушку, завесить покрывалом, и забыть там. Навсегда…
Прошёл час? Два? Мгновение?
– Кать… Кать… Кать…Кать…
«Я хочу быть с тобой»
– Кать… Кать… Кать…
Кто там ещё? Ей так хорошо. Почему она не может хоть минуту помечтать о несбыточном?
– Кать… Кать.. Кать!!!!
Её теребит Тропинкина.
Вынырнуть в неприветливую реальность.
– Да…
Даже не сбивчивая речь – набор мало связанных между собой слов. Утро… Мост… Авария… Андрей… Летальный исход…
Или она не хочет воспринимать их как единое целое?
Рот Тропинкиной не переставая двигается, но она слышит только шесть слов. Утро… Мост… Авария… Андрей… Летальный исход…
Затылок сдавливает раздирающей на части болью.
Её ладонь непроизвольно сжимает горло.
Всё могло быть иначе?
Веки многотонным грузом обрушиваются на глаза.
Всё могло быть иначе.
Темнота и блаженная тишина пустоты.
Всё могло быть иначе…


... только будь рядом...

Стук в дверь.
Оставьте меня в покое! Я не хочу назад! Мне хорошо.
Стук в дверь.
Я не слышу. Меня нет!
Стук.
– Кать!
Не может быть?! Сон или реальность? Или она сошла с ума.
– Кать?!
Скрип двери. Его фигура в проёме. Если это и сумасшествие, она согласна на безумие. Лишь бы с ним.
– Кать!!
Подняться. На негнущихся ногах, приблизиться к нему.
Он ловит её, почти теряющую сознание. Испуганно встряхивает, прижимает к груди, целует щёки, губы, дрожащие ресницы. Баюкает в объятиях.
– Кать!!! Кать!!!!
Отчаянный шепот.
– Я люблю тебя! Слышишь? Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.
– Я знаю, иначе просто не может быть.
Холодные ладони, согретые теплом губ. Ледяные губы, оттаявшие под теплом пальцев.
Я тебя люблю...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 03-11, 22:25 
Не в сети
Буйный пациент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02-11, 19:15
Сообщения: 1571
Откуда: Великий Новгород
… от судьбы не уйдёшь…

Лампочка несколько раз неуверенно замигала, то загоралась, то гасла. И, поколебавшись, решила засветиться, но как-то неуверенно - только в полнакала.
Следом дрогнула и поехала вверх кабинка лифта.
В короткие секунды подъёма она постаралась максимально привести себя в порядок, вглядываясь в стальную поверхность кабинки.

Всё, решительно всё вокруг протестовало её приходу в ЗимаЛетто.
Не прозвонивший из-за севшей батарейки будильник.
Поехавшая перед самым выходом, стрелка на колготках
Пробка, в которой на добрый час застряло такси.
И вот теперь, зависший между этажами лифт.

– Упс. Здравствуйте, - дверцы распахнулись на этаже, где располагались кабинеты рекламной фирмы, и на неё уставился взъерошенный техник. – Сломался, ведь паразит. И это второй раз за месяц. Ума не приложу, с чего бы это.
– Бывает.
– Сорок минут в этой клетушке. Бр-р, - техник сморщился. – Невесёлое утро. А Вы молодцом держались. Другие впадают в истерику, барабанят по стенкам и вопят.
Девушка неопределённо пожала плечами. У неё тоже была истерика, загнанная под оболочку внешнего спокойствия.

За эти 40 минут она, прожила несколько жизней. Всего за две третьи часа её то возносило до небес, то сталкивало в пучину реальности, в которой нет места чуду.
Будущее было туманным и безнадёжным.
Если бы он могла, сесть в лифт, нажать кнопку первого этажа и навсегда покинуть здание, она бы так и поступила.
Но она поднимется на нужный этаж. Войдёт в кабинет. И выполнит выдвинутые условия. И только потом уйдёт. И ни словом, ни жестом не покажет, как ей нелегко. Она справится.

Ресепшен, как обычно пуст.
В баре Клочкова привычно пьёт кофе и жалуется бармену на тяготы безденежья.
Откуда-то несётся громогласный голос Милко, утверждающего, что буквально все желают его смерти.
Всё на своих местах. Ничего не изменилось.
И не изменится.
Очередные подтверждения, что ей не следует строить иллюзии.
Она торопливо проходит мимо. Быстрее. Она мечтает покончить с этим, как можно скорее.
Она не хочет встречать людей из своего прошлого. Этого прошлого. По возможности.


Но в коридоре натыкается на Свету. Локтева полуиспуганно-полуудивлённо вскрикивает.
– Катя, ты?
– Да, я. Извини, Света, я очень спешу. Потом, всё потом.
Она торопится скрыться, точно зная, что через 5 минут о её появлении будут знать даже те, кому знать, совсем не следует.



Остановиться перед дверью на мгновение, зажмуриться, глубоко вздохнуть, и повернуть ручку ….


Как бы она не успокаивала себя, как бы ни готовилась, но сердце при встрече замерло, подскочило к горлу и понеслось вскачь, как сумасшедшее. Он оказался много живее и желаннее того образа, который она старалась стереть из памяти.
Серый костюм без галстука, две расстегнутые верхние пуговки на белоснежной рубашке, и грусть и усталость в карих глазах.
Напридумывала!
С чего бы? Если только из-за страха, что она покусится на его расчудесную компанию.
– Здравствуйте, Павел Олегович, Маргарита Рудольфовна.
С остальными обменивается поспешными молчаливыми кивками.
– Добрый день, Екатерина Валерьевна. Слышали об инциденте, приключившемся с Вами. Пренеприятная история.
– Ничего страшного.
– Присаживайтесь.
Наткнуться на его пристальный взгляд, обмерев с головы до пят. Заправить несуществующий выбившийся локон за ухо, пряча свою растерянность за нервным жестом.
Разбить свою улыбку о мимолётную насмешливую линию его губ, и лёгкое пожатие плеч.

Отвернулся, склонившись к Малиновскому, что шепчущему на ухо.
Сцепила пальцы на коленях, чувствуя, что начинает дрожать.

– Давайте начнём, - это Павел Олегович. – Опаздывающие присоединяться к нам потом, если пожелают.
Ты же хотела забыть, вычеркнуть его из памяти. Словно между вами ничего и не было.
Тогда почему же тебя так задевает его равнодушие?
Зачем тогда ты то и дело бросаешь на него взгляд, и каждый раз разочаровываешься, что он смотрит не на тебя. Почему пальцы Киры, сжимающее его ладонь, режут по её натянутым нервам нейлоновой леской.

– Нет, я не могу!
Совершенно невозможно, чтобы она управляла компанией. Каждый день видеть его, слышать его голос.
– К сожалению, у нас нет другого выхода. Работы много, а времени очень мало. Найти достойную кандидатуру за столь короткий срок практически невозможно.
Она беспомощно шепчет:
– Я не могу. Пусть кто-нибудь, кто угодно. Вы, Павел Олегович, Андрей… Павлович, Кира Юрьевна займут президентское кресло. А я… я буду помогать, когда потребуется.
– Екатерина Валерьевна, Вы же знаете, дела такой большой компании требуют неусыпного внимания к малейшим изменениям.
Катя смотрит на Андрея, но тот безучастно, смотрит в стол.
– Я не могу...
– Другая работа, или что-то личное?
Она качает головой. Павел Олегович понимает её без слов.
– Не волнуйтесь. Вас больше никто не обидит ни словом, ни делом. Меня все слышали?
– Не в этом дело… Вы не понимаете, - в её голосе обречённость.
– Я знаю только одно, - голос Павла звучит твёрдо. – Вы нам необходимы.
– Что угодно, только не это, - она понимает, что фраза бессмысленна. Всё уже решено за неё.
– Эта компания…, - начинает Павел Олегович.
– Я знаю, - она останавливает мужчину. – Я согласна.
Павел Олегович молча кивает.

А Катя, торопливо прощаясь, выходит из кабинета. Оказавшись в приёмной, без свидетелей, она обхватывает себя руками, точно пытаясь согреться.
Впереди её ждут полгода добровольного, персонального ада.
Целых полгода, которые ещё не начались.


Женсовет в полном составе поджидал на ресепшене у лифта.
В один момент она оказалась окружённой весело щебечущей толпой девушек.
Как здорово, что Катя приехала. Где она так долго пропадала. Как она похорошела. Чем занималась всё это время. Почему не звонила. Им нужно обязательно всё обсудить: в красках, в деталях, как можно скорее.
Потом. Всё потом.
Кать, ну куда ты. Не успела прийти, и вновь исчезаешь.
Завтра. Всё завтра.
Она разрывает окружающее её кольцо и дотягивается до кнопки лифта.

Дверцы почти сомкнулись, как между ними вклинилась нога. Дверцы щёлкнули, автоматика отработала, пропустив внутрь догонявшего.
– Андрей, - пробормотала она, краска ударила в лицо.
За его спиной сомкнулись дверцы, и кабинка с лёгким завыванием понеслась вниз.
– Что ты делаешь?
– Нам нужно поговорить!
Его пальцы коснулись кнопки экстренной остановки, и кабинка, дёрнувшись, зависла между этажами. От толчка она потеряла равновесие, но его руки предотвратили её падение.
– Вы сошли с ума!
Она высвободилась из удерживающих её рук.
– Возможно, - согласился он, опираясь на стенку, и скрещивая руки на груди.
– Выпустите меня немедленно! – она ринулась вперёд, в надежде дотянуться до кнопки вызова техника.
Но ей никак не удавалось, так как он, так и норовил спеленать её в объятиях. А ей уже приходилось вырываться из сладкого плена его рук.
Убедившись в тщетности попыток, она заняла воинствующую позу: руки в боки, вздёрнутый подбородок.
– Я закричу!
– Давай, - согласился он.
– Ты…!!!
– Да я спятил. Слышал. Знаю. А с сумасшедшими лучше не вступать в пререкания. А то мало ли что.
– Чего Вам нужно?
– Поговорить, - он задумался и добавил. - Просто поговорить.
– И для этого нужно было устраивать целое шоу?
– А по-обычному ну никак не получалось общения. Вы, Екатерина Валерьевна, всегда вне зоны доступа. И никто, какой парадокс, не знает где Вы, и когда будете.
– Коля просто…
– Да причём тут Николя ЗорькИн!!! Твоя мама, Юлиана – все словно сговорились: знать не знаем, ведать не ведаем.
Она во все глаза смотрела на него. Он точно сошёл с ума. Он искал её? Нет. Мама ни словом не обмолвилась. Он определённо врёт. Как пить дать. Она не поведётся на эту удочку.
– Только не говори, что ничего не знала!
– Выпусти меня.
– К твоему новому интересному молодому человеку?!
– К кому?! – она с непонимающим недоумением уставилась на него.
– Светловолосому, бесцветному хлюпику. Бойцу кастрюльного фронта.
– Откуда ты знаешь?
Он надтреснуто рассмеялся.
– О! Этой информацией со мной с удовольствием делились. Теперь я знаю о положительных качествах твоего обожаемого повара, лучше его самого. Кладезь добродетели, а не мужчина, - он даже не потрудился спрятать иронию.
– Не смей так говорить о Мише!
– А кто мне запретит? Видел я твоего положительного героя. Ничего особенного.
– Миша…, - от возмущения ей перехватила горло. – Он добрый, он замечательный, он надёжный, он….
Он вообще не чета мужчине, стоящему перед ней, от которого неизвестно чего ждать.
– А каков он в постели?!
Она вновь вспыхивает, обожженная волной воспоминаний. Его руки, его губы…
– Да как ты смеешь!!!
Он перехватывает её руку, готовую залепить пощёчину.
– Пусти меня! Слышишь, пусти!
Она отчаянно дёргается, бессильная разорвать стальной захват.
– Я тебя не отпущу, - тихо говорит он, раздельно выговаривая слова.
Его губы прикасаются к её запястью.
– Отпусти меня, умоляю, - шепчет она, чувствуя, как слабеют ноги.
– Я не могу, Кать, - тихо отвечает он, откидывая голову на стенку лифта. – Я пытался. Но не могу.
Его пальцы держат её руку совсем легко, но теперь она сама не спешит вырваться.
– Мне не выносимо думать, что ты можешь быть с кем-то другим. Что кто другой может прикасаться к тебе. Я люблю тебя, Кать.
Только не поддаваться. Ревность, любовь. А на самом деле всё намного банальнее. Это она уже проходила. Но почему даже сейчас она не видит наигрыша в его глазах, не слышит фальши в его голосе?
– Твоя компания…
– Причём тут ЗимаЛетто!!! – он срывается на крик, но сразу же успокаивается. – Прости.
Я понимаю, ты мне не веришь. Не могу тебя в этом упрекать. У тебя нет никаких причин думать, что я изменился. Ведь ЗимаЛетто по-прежнему принадлежит тебе.
Боже, помоги. Она же близка к капитуляции. Ей нужно бежать от него. Иначе ещё немного и она сдастся ему: презрев всё, что было между ними, забыв о гордости. Проклятая любовь!
– Тогда к чему этот разговор.
Одной рукой он сжимает её пальцы всё ещё лежащие в его ладони, другой ерошит волосы на затылке.
– Я не знаю. Всё давно и далеко не так. Дело во мне. В тебе. В нашей …
– Не говори этого слова! Слышишь?! Не говори! Выпусти меня.
– Хорошо, - тихо соглашается он.
Он поворачивается к ней спиной, в поисках нужной кнопки. И только сейчас она осознаёт, что всё это время её ладонь провела во власти его пальцев. Безотчётно прижимает пальцы к губам, собирая остатки тепла его кожи.
– Я люблю тебя, Кать, - отчаянный шепот последней надежды.
Зажмуриться, зажать уши. Не слышать, не слушать, не верить.
Отнимает её руки от ушей, заглядывает в глаза.
– Я люблю тебя…
Ну, сфальшивь же, отведи взгляд. Не позволь мне снова поверить в твою любовь. Почему ты так искренен? А мне так хочется тебе верить.
– Я люблю тебя…
Совершенно неправильно позволять ему себя целовать, обнимать, гладить по волосам. Но это как наваждение, которому она не в силах противиться.
Абсолютное сумасшествие, но она готова утонуть в нём с головой. Ведь она…
– Я тебя люблю…


– Упс. Здравствуйте.
Они ещё несколько секунд продолжают увлечённо целоваться, не заметив, что дверцы лифта распахнулись, и на них смотрит пара удивлённых глаз техника.
– Вот те на! Это снова Вы!
Она краснеет, смущённо пряча лицо у него на груди, он обнимает за плечи и улыбается, уткнувшись в её макушку.

___________________________________________________________


Остановится перед дверью на мгновение, зажмуриться, глубоко вздохнуть, и повернуть ручку…
Тряхнуть головой, что бы хоть немного разогнать сладкий дурман грёз. Впереди трудный день.


– Здравствуй, любимая.
Опереться на косяк, счастливо утонув в свете его глаз.
– Привет.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Эта тема закрыта, вы не можете редактировать и оставлять сообщения в ней.  [ Сообщений: 9 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти:  
Powered by Forumenko © 2006–2014
Русская поддержка phpBB