Вторник, 14 апреля. Ночной клуб. 21.00
– Андрей Павлович, Катя. Просите. Я помешал? Я там, это такси поймал. Кать, мы тебя ждём.
Сквозь рябь волшебной дымки начинают доноситься звуки.
Время набирает скорость, мир приобретает очертания.
Он и она?!
Она и он?
Здесь, в центре города. В шаге от пропасти.
Она вздрагивает и отстраняется.
Что же она делает? С ним. Опять. Безумие.
Освободить ладошку, ещё прячущуюся в тепле его крепких пальцев.
Обжечь его гневным взглядом.
Ты же обещал!
Отвернуться, от внезапно сжавшего грудь спазма. Выдернуть руку.
- Кать, подожди.
Не слушай. Не верь. Не жди.
Беги. Прочь. Не оглядываясь. Как решила. Так будет лучше.
Для него. Для тебя. Для всех.
Что ты ждёшь услышать?
Очередную ложь про любовь, которой, ты же знаешь, нельзя верить. Очередную сказку, про любовь, от которой непроизвольно сжимается сердце.
– Кать, я тебя люблю. Слышишь?! Только тебя.
Люблю
Эхо заветных слов, которые она не произносила, уже целую вечность.
Или же всего мгновение назад? Там, зажатая у стены бара, его рукой и своим предательским сердцем.
Люблю
Она прикасается кончиками пальцев к своим внезапно ставшим сухими и горячими губам, хранящим прикосновение его губ. В том, что поцелуй был, у неё нет никаких сомнений.
Она помнит, их сладкий яд. Слишком хорошо помнит.
Люблю
Неужели она сказала ему?
Нет! Только не это! Только не сейчас! Больше никогда!
Она поворачивается к нему, но по его лицу невозможно прочитать ответ. Он выглядит усталым, почти измождённым.
Она прикусывает губу, прогоняя нахлынувшее желание разгладить морщинки вокруг его глаз, и прижаться к груди.
Довольно. Она повзрослела и поумнела. И никому больше не позволит манипулировать своей жизнью.
– Что же Вы так переживаете, Андрей Павлович, - в это мгновение она ненавидит себя, даже сильнее, чем его. За то, что её голос предательски дрожит. – Ничего не случится с Вашей компанией.
И вздрагивает, почти от звериного рыка, вырвавшегося из его горла.
– Причём здесь, компания? Я люблю ТЕБЯ, слышишь?
Она трясёт головой. Запрещая себе верить. Сознавая, что не имеет на это права.
А он в растерянности.
И не настаивает. Он видит её смятение, и прекрасно понимает, что прояви он настойчивость, она сдастся. Её губы, её щека, безотчётно прижавшаяся к его пальцам, красноречивее всяких слов рассказали, что память о нём не выжгли египетские пески. И прояви он настойчивость, без труда сломил бы её сопротивление, уговорил, заворожил, как бывало не раз. Но что потом? Она должна верить ему. Как верила прежде. И любить его. На меньше он не согласен.
– Я тебя люблю.
Он будет повторять эти слова каждый день, при их каждой их встрече. Сначала у неё войдёт в привычку слышать о его любви, а потом она поверит ему. Обязательно поверит
Но в его радужные надежды, самым бессовестным образом ворвался телефонный звонок.
Плечи Кати дёрнулись, от сдерживаемого горького смешка.
Господи. Она же опять, почти поверила ему.
– Спокойной ночи, Андрей Павлович.
– Кать…
Она уворачивается, от протянутой к ней руки. И почти бежит к преданно ждущему такси.
– Кать, - повторяют неслышно в пустоту губы. – Спокойной ночи.
Невесомый воздушный поцелуй летит по морозной свежести ночного воздуха, и ласковым толчком приникает к макушке девушки.
Люблю
Влекомая его безмолвным призывом, Катя оборачивается.
Даже на таком расстоянии взгляд прожигает до кончиков пальцев. Обещая рай. Пальцы сжимаются на дверце такси.
– Кать, - Маша настойчиво дёргает её за край пальто. – Ты едешь.
Что она делает? У него есть Кира. У неё… . У неё новая жизнь, которая ей нравится. Которую, она не променяет на миражи. Их и так было в её жизни предостаточно.
Жизнь без Андрея Жданова.
– Да Кира. Я занят... В клубе, с Малиновским… Если ты так хочешь. Хорошо буду минут через сорок. У меня есть одно дело… неотложное.
Вторник, 14 апреля. Квартира Пушкарёвых. 22.10
- Что же такое делается?! – Валерий Сергеевич громыхнул кулаком по столу, отчего вилка подпрыгнула и звякнула. – Финансовый директор, будь он неладен, пропал. Дочь – приехать не успела, с родителями повидаться, по кабакам шляется. Сосиска деловая. А тут ещё наша сборная. Футболисты. Красавцы, орлы…, тьфу.
– Валер, ну ты чего…
– Лен, ты помнишь, когда мы служили на Дальнем Востоке. Частенько закатывали матчи. Сосны, свежий воздух. Красота! И по мячу мы попадали чаще, чем эти…, - Валерий махнул рукой.
– Хочешь ещё картошечки, с грибами, - Елена предложила мужу самый надёжный способ успокоения.
– Эх, мать. Всё ты о еде, да о еде.
– А что. Когда хорошо поешь, и на душе становится светлее. Правда-правда.
– Да ну, тебя мать.
– Валер, ты куда? – Елена обеспокоено смотрела на мужа, который натягивал пальто, и, склонившись, с кряхтением завязывал ботинки.
– Пойду, воздухом подышу.
– Но ведь на дворе ночь. Ещё нарвёшься на шпану, какую-нибудь.
– Уж я как-нибудь разберусь, Елена Александровна. Екатерине Валерьевне стало быть, всё позволено: развлекаться до утра, а со мной непременно, что-нибудь произойдёт. Как только выйду из дома, так и сразу и произойдёт.
– Валер…
Там же 22.15
Выпив травяного чая с булочкой с клубничным вареньем, Елена Александровна успокоилась. Подумаешь. Вернётся через полчаса, как миленький, с полторашкой пива и в отличном расположении духа.
А она пока испечёт пиццу. И они славно посидят, вспоминая молодость и старых друзей.
Только где же Катя? Обещала позвонить, и до сих пор молчит. Может быть, Колька знает?
Пока в трубке шли гудки, Пушкарёва ловко раскатывала тесто.
– Алло? Настасья Павловна. Елена Пушкарёва беспокоит. Мне бы с Колькой поговорить.
– А Коли нет. Он разве не сказал Вам, что уехал на несколько дней из города. По делам фирмы.
– Да-да, конечно, - рассеяно пробормотала Елена Александровна. – Я просто забыла. Спокойной ночи.
Вторник, 14 апреля. Здание ЗимаЛетто. 22.40
Валерий Сергеевич Пушкарёв оглядел погружённое во мрак здание, набычился, и решительно забарабанил в стеклянную дверь
– Эй, есть, кто живой?
Толстое стекло жадно глотало звук, ничуть не нарушая тишину.
– Слышите? Тетери глухие, открывайте!
– Тебе чего, папаша.
Увлечённый борьбой с вражеской амбразурой, Пушкарёв не услышал приближения чужого.
Чужой был одет в униформу охранника, и дымил сигаретой. Судя по нахальному блеску в глазах, отрицающему всякое уважение к старшим, ему было лет 20.
– Ты где, служил, рядовой, - Валерию Сергеевичу категорически не понравилось обращение «папаша»
– Тебе чего, дед, - парень явно напрягся, и слегка расслабился, нащупав на поясе дубинку.
– Я спрашиваю, - гаркнул в голос Валерий Сергеевич. – В каких частях служили. Отвечать, смотреть в глаза.
Парень хмыкнул. Свалился же на его голову этот псих.
– Не служил я, папаша. По состоянию здоровья.
В четырёх словах, но очень ёмко, Валерий Сергеевич помянул и всё племя дезертиров и их родителей.
– Шёл бы ты отсюда, папаша, - охранник развернул Пушкарёва за плечи и подтолкнул от выхода.
– Убери руки, сопляк. Где Потапкин! Отвечать быстро, смотреть в глаза.
– Дома, Потапкин. Дома. Сегодня не его смена.
– Ясно. А может, ты знаешь, где Екатерина Валерьевна Пушкарёва?
– Кто-кто?!
– Кто! – передразнил его Пушкарёв. – Новый президент компании ЗимаЛетто. Знать такие вещи надо.
Парень пожал плечами.
– Понятия не имею. В здании нет никого. Все давно разошлись.
– Ладно, - внезапно покладисто отозвался Пушкарёв. – Тогда я тоже пойду. Нет, значит никого. А с тобой рядовой, мы ещё встретимся.
Он погрозил пальцем и нырнул за угол здания.
Охранник постоял две минуты. Осторожно ступая, последовал по тому же маршруту, где скрылся ночной визитёр.
С той стороны здания было пусто.
Вторник, 14 апреля. Квартира Пушкарёвых. 23.30
– Валер, ну где ты был?
Елена Александровна налетела на мужа, едва он затворил за собой дверь.
– Катя явилась? – вместо ответа спросил Пушкарёв.
– Пришла, пришла, - закивала Елена Александровна. – Спит уже.
Валерий приблизился к комнате дочери и повернул ручку.
– Валер, ну что ты, честное слово. Не буди ребёнка.
– Помолчи мать, - оборвал её Валерий, заглянув в комнату, и убедившись, что дочь спит свернувшись, как и в детстве калачиком, он вынырнул обратно в коридор. – Знаю, я вас – женщин. Вам бы всё интриги плести.
– Валер, давай я тебе чаю налью. Горяченького.
Пока Елена Александровна суетилась на кухне: кипятила чайник и разогревала пиццу, Валерий щёлкал пультом.
– Ты чего такой нервный, - спросила жена, уловив его состояние.
Уселась напротив, внимательно вглядываясь в глаза.
Валерий выключил телевизор и махнул рукой.
– Да день сегодня дурацкий. Не пойми какой. Эх, хороша пицца, мать. Ты у меня – кудесница.
Он обнял Елену за плечи, и чмокнул в щёку.
– Ну, будет тебе, будет, - смеясь, замахала на него руками дражайшая половина. – Валер, а ты где был-то.
– Газету я покупал!!! Спорт-экспресс!!! Вот, гляди! – и он помахал перед носом супруги свёрнутым свежим номером.
Глава 5. Зоопарк
Среда, 15 апреля. ЗимаЛетто. Рецепшен. 10.00
– Кира Юрьевна, я могу с Вами поговорить? – Игорь Викторович перегородил девушке дорогу.
– Чего Вам надо, - серо-голубые глаза Киры холодно блеснули.
Какая женщина! Рассудительная, холодная, и загадочная. Под стать этому преступлению.
И такая красивая. Жаль, если она окажется убийцей.
– Давайте пройдём в бар и выпьем кофе.
– Послушайте, у меня очень много работы. Я рассказала Вам всё, что знала.
– И всё-таки я настаиваю.
Губы блондинки поджались, и она стремительно направилась к стойке.
– Кофе, пожалуйста, - бросила она бармену.
– Мне тоже.
Царственная осанка, нога на ногу. Бирюзовый юбочный костюм, открывающий точёные ножки.
Стоп. Он здесь по работе, а не за тем, чтобы разглядывать сидящую напротив него женщину.
В глазах Воропаевой плясали, льдинки.
– И долго Вы намерены молчать?
– У меня всего один вопрос. Сколько денег была должна Вам убитая?
– Откуда Вы знаете? – слова сорвались с языка, прежде, чем Кира успела подумать.
А Игорь Викторович, поздравил себя с верным заключением.
– У неё было много долгов: свет, газ, салон красоты, а ещё машина, которую отобрали за эти самые долги. Логично предположить, что она занимала деньги. А Вы, как я понял – её ближайшая подруга. Вывод? Так сколько?
– Не знаю. Не считала, - огрызнулась Воропаева.
– И всё-таки?
– Не знаю. 20-30 тысяч. Я, правда, не знаю.
– Большая сумма, Вы не находите?
– Вы считаете – я убила Викторию? – закинув голову, Кира рассмеялась. – Бред!
– Не знаю, - покачал головой детектив, и, отодвинув, так и нетронутый кофе, оставил девушку одну.
Среда, 15 апреля. ЗимаЛетто. Приёмная у кабинета Киры. 10.30
– Амура! Таня!
От резкого окрика Киры Юрьевны Воропаевой, девушки вздрогнули. Из рук Пончевой вывалился пирожок, и вопреки попыткам поймать его шлёпнулся на пол.
– Добрый день, Кира Юрьевна.
Взгляд Воропаевой был прикован к чему-то на столе своей секретарши.
– Как вам спалось после всех этих треволнений? – участливо поинтересовалась Пончева, перехватив взгляд Воропаевой. При этом она не забывала улыбаться во всю ширину Пончевской души. – Знаете, меня всю ночь мучили кошмары. Неужели в ЗимаЛетто завёлся маньяк, как вы думаете?
– Таня! – осадила подружку-болтушку Амура, и чтобы как-то умерить пыл, вложила в её руки упаковку печенья.
– А что я такого сказала?! – закатив глаза, поинтересовалась Таня, уверенным движением, сорвав обёртку и захрустев печенюшкой. – Уж по что, я, не любила Викторию, но даже ей я бы не пожелала, что бы её труп пропал. Хотя так странно, говорить о нашей Вике, как о трупе. Правда, Кира Юрьевна?
Но Кире Юрьевне заговорить зубы оказалось не так просто.
– Амура! Что здесь делает это животное? – для наглядности палец Воропаевой указал в направлении макаки, делающей вид, что дремлет. Однако, заметив указующий на неё перст, обезьянка вцепилась в протянутый палец, и принялась его трясти, заливаясь в чём-то весьма отдалённо напоминающем хохот.
Кира Юрьевна так резко дернула руку, что обезьянка свалилась следом, на пол. И теперь уже жалобно заскулив, шмыгнула под стол, прижавшись, к ноге Амуры.
Понимая, что близиться буря, а до зарплаты ещё целая неделя, Амура затараторила.
– Кира Юрьевна, простите ради бога. Это Локи. Мне её подарил Антон. Мой друг, я вам говорила. Представляете, он привёз её из поездки на Мадагаскар. Он участвовал там в каком-том танцевальном конкурсе. И выиграл! Ну не молодец ли? Его могли посадить за контрабанду, но, слава, богу всё обошлось!
Демонстрируя белизну безупречной улыбки, Амура почесала макаку за ушком. Отчего животное начало довольно повизгивать.
– Вот видите, она такая прелесть!
Но Кира Юрьевна Воропаева, не впечатлилась.
– Это безобразие! Развели зоопарк. Чтобы и духу этой твари здесь не было!
– Но Кира Юрьевна, - взмолилась Амура. – Она воспитанная и смирная. Только ужасно не любит оставаться в одиночестве. Кира Юрьевна, ну Кира Юрьевна, ну, пожалуйста!
– В таком случае не спускайте с неё глаз, - процедила Воропаева, и скрылась за дверью своего кабинета.
– Йес! – выдохнула Танюшка, заедая удачно разрешившуюся ситуацию очередной печенюшкой.
Девушки хлопнули друг друга по рукам.
В эту минуту зазвонил телефон.
– Свет? Где? Да уже летим…. У девчонок экстренное заседание в туалете, сообщила она Пончевой.
Таня деловито закивала, заворачивая в целлофан остатки пиршества. Но так и не смогла расстаться со своим сокровищем, бережно прижав к груди.
– А ты сиди здесь и будь паинькой, - Амура усадила свою подопечную в кресло. – На звонки не отвечай, и веди себя тихо. И ни к чему не прикасайся, - она с усилием оторвала цепкие лапки от мышки, и они тут же нашли себе новую забаву, принявшись отбивать барабанную дробь по клавишам. – Несносное животное! Сиди тихо, кому я сказала. Я скоро вернусь.
Макака словно поняла, и, сложив лапки на коленях, устремила невинный взгляд на хозяйку. Закатила глаза и причмокнула губами. Но так и не сумела убедить девушку в своих лишённых задних мыслей помыслах.
Амура потушила компьютер и показала кулак, под нос «драгоценному» подарку, на что получила забавную гримасу, истолкованную девушками, как улыбка.
– Зря ты так с ней, Амурчик, - вздохнула жалостливая Таня, когда они покидали приёмную. – Вот я где-то читала, что если десять тысяч обезьян посадить за компьютеры, то они лет через десять, путём случайного тыка напечатают «Войну и Мир». Может в эту минуту, ты лишаешь мир великого произведения.
Вместо ответа Амура расплылась в ухмылке, на секунду став похожей на ту, которую они оставили скучать в приёмной.
Среда, 15 апреля. ЗимаЛетто. Приёмная президента компании. 10.30
– Да ставьте сюда, – Мария Тропинкина прикрыла ладонью трубку, и указала молоденькому курьеру на столик в приёмной. – Да я всё записала. «Мода Люкс», Кирилл Михайлович Спиров. Между прочим, моего дедушку тоже зовут Михаилом, так что не беспокойтесь, я не перепутаю, - девушка издала горловой смешок. С вами обязательно свяжутся, как только закончится совещание. Спасибо, что обратились в нашу компанию, и до свидания.
Знакомая фамилия, Спиров. Но вспомнить она не успела, привлечённая робким покашливанием.
– Чего ещё, - вскинула она голову на паренька, замершего по стойке смирно, и устремившего взгляд в её более, чем глубокое декольте.
– Я э…э…
– И куда это ты уставился?! – взвилась Машка. – Знаешь, мой бойфренд - дзюдоист, он так отметелит - мало не покажется.
Молодой человек отпрянул и очень осторожно сунул девушке под нос свой блокнот.
– Распишитесь, пожалуйста, о доставке.
Мария чиркнула размашистую закорючку, и затараторила.
– Расчёт получите в бухгалтерии. Как выйдете налево по коридору, потом направо и до конца. Там будет женщина по имени Света, она с Вами рассчитается. Чего встал, живо марш отсюда, у меня много работы.
Оставшись одна, Мария Тропинкина заглянула в принесённые пакеты и с удовольствием принюхалась. Полюбовалась в свете лампы аппетитной розовой ветчиной, крупнозернистой красной икрой в баночке, пощупала золотистого цвета булочки, которые даже через целлофан хранили тепло недавней выпечки. Отвесила щелбан огромному красному яблоку.
Как же обидно смотреть на эту роскошь, зная, что тебе не достанется ни крошки. А они пойдут в Ромашку, возьмут рассольник, и рис с тушёнкой и будут радоваться жизни.
Оказалось, сынишка сильно вырос за две недели, проведённые с бабушкой на море. Пришлось покупать новые брюки, футболки, ботинки, и распрощаться с мечтами о походе в spa-салон, о котором она мечтала весь последний месяц. А с зарплаты нужно будет оплатить кредит за обучение, внести аванс за ресторан и свадебное платье.
Если Федька после вчерашнего спектакля в ресторане не передумал на ней жениться. А если и так, чёрт с ним! Ему же хуже будет. Мириться с ним первая она не намерена. Пусть не расслабляется. Но аванс она всё-таки внесёт.
Тропинкина на всякий случай заглянула в кошелёк. Чуда не произошло, там по-прежнему лежали последние 500 рублей, которые она вчера сняла с банкомата.
Но на том неприятности не закончились. Девушка вспомнила, что ей поручили организовать сегодняшний обед для акционеров. Она хлопнула себя по лбу и едва не расплакалась от досады. Значит её сегодняшний рацион: капустный салат, и гамбургер с бумажной котлетой. Вот, что значит не везёт и как с этим бороться.
– Машут, ты идёшь? – раздался в телефонной трубке жизнерадостный голос Светы. – Разговор есть. Как где? Конечно, в курилке, не в конференц-зале же!
– Сейчас буду.
Тропинкина спрятала принесённые пакеты в холодильник. Катя с Андреем Павловичем на какой-то важной встрече, значит, до полудня она совершенно свободна. И с чистой совестью девушка поспешила на не менее важные переговоры.
Среда, 15 апреля. ЗимаЛетто. Приёмная президента. Где-то около полудня.
На своё рабочее место Мария Алексеевна Тропинкина возвращалась спокойная и умиротворённая.
Сначала они обсудили вчерашний вечер. Признали удачным, несмотря на появление Жданова и Федьки.
Повздыхали, что все без исключения мужики – страшные эгоисты. Будь их воля, они бы заперли бедных женщин на кухне, и не выпускали бы.
– Ничего, я его проучу, - Мария потрясла кулаком в адрес отсутствующего Федора. – Он у меня попляшет, как миленький.
По недоумевали над появлением Жданова. Но решили, что увольнение Кати, смещение Андрея с президентства, вчерашнее неожиданное назначение и появление Андрея в клубе – события одного порядка.
Самое сладкое они оставили напоследок.
Света под большим секретом сообщила, что с утра снова приходил детектив. Облазил весь этаж, спускался на производство. Приставал к рабочим, когда и при каких обстоятельствах сломался вышивальный станок.
Долго беседовал с Потапкиным, выясняя, кто приходил в тот день в ЗимаЛетто. А главное, кто выходил. Трупов и прочих ужасов Потапкин не заметил. Всё как обычно. В здании чужих не было. А это значит, убийца – свой человек в ЗимаЛетто.
Но, дамочки, Света буквально подпрыгивала от нетерпения, выяснилось, что в ЗимаЛетто приезжал Николай Зорькин. И почти сразу уехал. Но никто в ЗимаЛетто, кроме Потапкина, его не видел. А сейчас, телефон у финансового директора НикаМоды заблокирован.
– Неужели Зорькин убил Викторию? - высказала догадку Танечка.
Света отмела эту идею:
– Ну что ты Пончита. Ты что Николая не знаешь? Он парень серьёзный и положительный.
Но Пончита не сдавалась:
– Именно такие серьёзные и положительные и оказываются самыми хитроумными убийцами. Так во всех детективах так пишут.
– Надо обязательно рассказать Кате. Чёрт бы побрал эту Викторию. Будь моя воля…, - Тропинкина сжала кулаки.
– И тут нас опередили, - рассмеялась непосредственная Шурочка. – Вот ведь досада, правда, девочки?
– Ой, я побежала, - Маша взглянула на часы, и обнаружила, что её пять минут переросли в полчаса. – Мне ещё обед для акционеров готовить.
– И мне пора, иначе Милко устроит мне персональный фильм ужасов. - Ольга Вячеславовна тяжело поднялась с пуфика, держась за поясницу. – Девочки, я бы посоветовала вам сейчас, как никогда прежде держать язык за зубами. Мало ли чего.
– Вы совершенно правы, Ольга Вячеславовна. Что ещё взбредёт в голову убийце, - деловито закивала Таня. – У убийц, у них своя психология. Вот, к примеру, обольёшь костюм коллеги кофе. Совершено нечаянно, - и она почему-то покосилась на Амуру. – А он вечером подкараулит тебя у подъезда. Чик-чик и готово. И потом и ведь не объяснит, зачем это сделал. Вроде, как не со зла.
– Что-то ты слишком много разглагольствуешь о убийцах и преступлениях. Пончик, признавайся – ты укокошила нашу милейшую Викторию, - Амура смеясь, тормошила подругу. – А труп куда дела? Унесла в подоле юбки? Да не бойся, мы тебя не выдадим. На то мы и друзья.
– Да ну вас, - обиделась Танечка.
Глава 6. Безумный день или…
Среда. 15 апреля 14.10 Конференц-зал.
– Саша, а разве ты не останешься на обед?
– Нет. Вынужден вас покинуть, - Александр сгрёб со стола бумаги. – У меня сегодня назначена ещё одна встреча, на которую, кстати, я уже опаздываю.
– Спасибо, что заглянули, Александр Юрьевич, - подал голос Андрей. – Всегда рады Вас видеть.
– Теперь, я буду доставлять Вам это удовольствие чаще, - то ли пообещал, то ли пригрозил Александр. – Если вы думаете, что меня удовлетворили эти писульки, - он помахал в воздухе прогнозным планом развития. – Вы глубоко заблуждаетесь. Плавали, знаем!
– Ну, в Ваших способностях, Александр Юрьевич, никто здесь не сомневается.
– Нет, Андрей Павлович, мне далеко до Вас. Только не понимаю, почему все вдруг забыли, о роли Екатерины Валерьевны в истории с липовыми отчётами. Она же – главный мозговой центр этой затеи.
– Простите, я пойду, - Катя поднялась с кресла.
– Екатерина Валерьевна, останьтесь, - остановил её Павел Олегович. – А тебя, Саша, я бы попросил держать свои комментарии при себе. Из твоих уст они звучат совершенно неуместно.
– Хорошо я заткнусь. Даже больше – я уйду. Но вы ещё вспомните мои слова, когда будете печально взирать на руины, в которые превратиться ЗимаЛетто под чутким руководством Екатерины Валерьевны.
– В-Р-Е-М-Я! – протараторил Андрей, постукивая по циферблату часов. – Лифт уходит по расписанию.
– До скорого, - Воропаев изобразил пистолет из пальцев и чуть улыбнулся уголком губ. – Мои дорогие кролики. Продолжайте разводиться.
Следом поднялась Маргарита.
– А я пока пойду, загляну к Ольге Вячеславовне. Посплетничаем немного.
– Марго, что за срочность? А как же обед?
– Ну, обед это не страшно. И даже для фигуры полезно, - с мягким смешком прошелестела она. – Не волнуйся, Паша, я быстро. Ах да, надо будет не забыть бы взять у неё рецепт пирога… с корицей и орехами, да, да…, давно собираюсь, но всё, как-то из головы вылетает. Эх, Паша, где же наши 18 лет.
– Постарайся недолго, - попросил её муж. – У нас ещё остались незатронутыми кое-какие вопросы. Мне бы хотелось, чтобы ты присутствовала при их обсуждении.
Марго прижалась лёгким поцелуем к щеке мужа и заверила.
– Я только туда и обратно.
Девица, сцепив руки, изучала крышку стола. Сын смотрел на девицу с блаженной улыбкой, объевшегося кота. Неужели они помирись? Если да, то почему он вчера поехал к Кире, если нет, почему выглядит таким довольным, можно даже сказать счастливым. Вон глаз с неё не спускает. Все это заметили. Роман качает головой, явно не в восторге. Кира кусает губы… Кира, Кира… тебе потребуется много мудрости, и гибкости, если хочешь, чтобы Андрей остался с тобой. Увы, прежде ты не обладала избытком женского чутья.
Кивнув мужу одними глазами, Маргарита вышла.
– А куда пошла Маргарита Рудольфовна, - в конференц-зал заглянула Маша. – Там столько вкусностей привезли.
– Маша, собирайте на стол, - вместо ответа попросил Павел Олегович.
Урядов окинул быстрым взглядом присутствующих, на него никто не обращал внимания. Он сделал шаг к двери, но уйти незамеченным ему не удалось.
– Георгий Юрьевич, вы-то куда?
Голос Павла Олеговича настиг начальника отдела кадров у дверей. Надев самую любезную из улыбок, Урядов обернулся.
- Простите меня великодушно, - он резвым сайгаком метнулся от двери к Павлу и отвесил картинный джентльменский поклон – Я только что вспомнил, об одном важном деле. Работа с персоналом, знаете ли, требует неусыпного контроля. Но обещаю, оно не займёт у меня много времени. И я сразу весь Ваш.
- Моё почтение! – пробормотал он, перед тем как скрыться за дверью.
Среда, 15 апреля 14.25 Кабинет Урядова.
Так она и знала. Чуяло сердце – дело нечисто. Урядов, конечно, ещё тот фрукт. Но слишком уж подозрительно выглядела такая внезапная общительность.
– Александр Юрьевич, то, что Вы мне предлагаете… это просто… это просто… ноу комментс. Совесть честного гражданина не позволяет мне…
– Да бросьте Вы, Георгий Юрьевич. Мы-то с Вами знаем, что совесть дело наживное.
– Вы предлагаете мне молчать!!! Когда наш сотрудник убит!!! Наша Викуся, свет ясный, убита!!! И её труп, о, ужас, исчез!!! Бесследно!!! Это не просто так!!! Ради безопасности вверенного мне коллектива я не могу скрывать важные детали от правосудия!!! Да здравствует наш суд – самый гуманный суд в мире.
Воропаев терпеливо ждал окончания патетической тирады, и вместо уговоров полез в портмоне и вытащил чек.
– Сколько вы хотите. Называйте сумму, я выпишу чек.
– Александр Юрьевич, - Урядов безупречно разыграл возмущение. – Как вы можете предлагать мне такое! Урядов не продаётся!
– Десять тысяч будет достаточно? – поинтересовался Воропаев, доставая ручку.
Кадык у кадровика судорожно дёрнулся. Воропаев ухмыльнулся.
– Только из огромного уважения к Вам, Александр Юрьевич. И только потому, как уверен, Вы не имеете никакого отношения к происшествию с нашей несчастной Викусей.
– Получите! – процедил сквозь зубы Воропаев, издав неприятный смешок. – Надеюсь, я могу рассчитывать на Ваше умение держать слово.
– Безусловно, Александр Юрьевич, - аккуратно сложив чек, Георгий спрятал его во внутренний карман пиджака. – Вы же знаете, как я Вас уважаю.
Заслышав за дверью приближающиеся шаги, она едва успела нырнуть за кадку с фикусом.
К её счастью, Александр был слишком взбудоражен и не заметил, постороннего присутствия.
Постояв с полминуты в своём укрытии, Маргарита решила вернуться к своим делам, пока её не хватились, размышляя, какие такие секреты могут быть у Сашки с Урядовым, за которые тот отвалил такие деньги. И мог ли Александр убить Викторию?
Теоретически, да.
Он звонил из конференц-зала вызывал скорую, и несколько минут оставался совершенно один. Павел звонил в агентство, и давал распоряжения, чтобы детектива пропустили в здание. А Саша вполне мог вытащить тело Виктории из каморки и спрятать.
Но как труп исчез из здания ЗимаЛетто? Или же не исчез? Лежит себе, где-нибудь преспокойненько. В таком огромном здании, без сомнения осталось место, которое забыли осмотреть.
Самое вероятное, этого где-нибудь на производственном этаже. Большие пространства и вечный беспорядок. Там легко можно спрятать вещь гораздо более габаритную, нежели труп.
На ресепшен вчера весь день было пусто, а значит, преступник легко мог незаметно замести следы.
И почему она не подумала об этом раньше.
Но теперь уже поздно. У убийцы или убийц был в запасе вчерашний вечер и сегодняшнее утро. Утром, кстати, ушла машина, развозить товар по торговым точкам. И среди коробок и вешалок, Виктория Аркадьевна Клочкова, могла преспокойно уехать в неведомое далёко.
Да, стареет она всё-таки.
Неужели всё-таки Сашка? Нужно обязательно выяснить, что за тайны у этого несносного мальчишки.
Среда 15 апреля 14.50 Конференц-зал.
Скажи, что произошло вчера? А разве, что-то произошло? Твои глаза смотрели на меня с нежностью… Тебе показалось… Твоя кожа трепетала…, твои ресницы дрожали Было очень холодно…, я замёрзла. Я помню запах твоих губ, они пахли весной (Прикасается к ним кончиками пальцев, судорожно выдыхает) Ты меня с кем-то спутал, той девушки больше нет. Её ладошка прижималась к моему лбу. Простое участие, не больше. Она сказала, что простила меня… Я, и правда, простила тебя. Значит, мы можем… Нет… . Кать, Кать, Кать…
– Признавайся, что ты с ними сделала! – в кабинет влетел Милко и замер перед стулом Екатерины Валерьевны.
Руки дрожат, сминая красный шейный платок. Волосы всклокочены. Меховая жилетка болтается на одном плече, ядовито зелёная рубаха расстёгнута до середины груди.
– Милко. Я так рада тебя видеть. Садись, пообедай с нами и поболтай.
– А уж я-то как рад, как рад, - гений зарывается лицом в ладони Марго. – Но это ужасно, это просто ужасно.
– В чём дело, Милко.
– Ах, в чём дело? Они спрашивают, в чём дело. Конечно. Они сидят в свОём светлом просторном кабИнете, и не ведают, какие бЕсчинства творятся на свете.
– Твои мОдели располнели и не желают садиться на диету? – выдал ехидное предположение Жданов.
Метнув на него презрительный взгляд, Милко склонился над креслом Кати.
– Признавайся, куда ты их дела.
– О чём это Вы Милко Вуканович? – Катя в недоумении смотрела на великого дизайнера.
– О чЁм это я! О чём! Ей ещё хватает наглости спрашивать! ПОхитительница душ невинных. Убийца искУсства высокого. Я то думал, зАчем она вчера приходила в мою мАстерскую. Прикинулась этакой овечкой. Милко то… Милко это… А сама!
– Милко. Прекрати истерику. И объясни, что случилось.
– ЭскИзы, мои гениальные эскИзы прОпали. Пуф, словно их и не было. Где теперь мОи бедные деточки. И всё – она. Пришла вчера ко мне и стащила! Признавайся, куда ты их спрятала?!!
– Милко!!! Подумай хорошенько. Зачем Кате это нужно. Ты сам засунул их куда-нибудь, и забыл.
Гневный взгляд, подаренный гением бывшему президенту, можно было потрогать руками.
– Думай, что ты гОворишь, Жданов. Засунуть! мОи эскизы! Их Украли.
– Андрей прав, - согласился Павел. – Зачем Кате это нужно?
– А зАчем ей было покупать дЕвёвые ткани и брать дЕшёвых мОделей? Она меня ненавидит, впрочем… как и… как и все здесь.
– Милко, давай сядем, успокоимся, и всё обсудим, - предложил Андрей. – Спокойно, без лишней истерики. Ты хорошо смотрел, они могли куда-нибудь завалиться
–Мои чудесные Эскизы на полу, или в тёмном пыльном шкафу, - поза Милко выражала скорбь. - Материалисты, несчастные. Слушайте меня внимательно. Даю время до вечера. Либо мои детки возвращаются кО мне, либо у вас больше не будет дИзайнера.
Среда 15 апреля 17.15 Конференц-зал.
– Что за чертовщина у вас здесь происходит?!!
Игорь Викторович оглядел собравшихся, и так как никто не отозвался, продолжил сам.
– Сдаётся мне, что вы разыгрываете передо мной спектакль. Но уверяю вас, это весьма дурное представление. Пропавший труп, исчезнувшие эскизы, тёмная история с отравлением.
– О, да, только такой рекламы нашей компании и не хватало. Отличный пиар, вы не находите?
– Марго, прошу тебя! Сейчас не время.
Женщина фыркнула и откинулась на спинку кресла, принявшись крутить на пальце кольцо с сапфиром.
Так.
Кира Воропаева. Бледна, почти лежит в кресле. Ей пришлось тяжелее всех. Врач сделал промывание желудка, но в больницу девушка ехать отказалась наотрез.
Екатерина Пушкарёва – ещё одна жертва. Отделалась лёгкой рвотой.
Остальные не пострадали. Странно всё это.
А ещё его очень интересовала игра в гляделки. Что связывает Андрея Жданова с его бывшей помощницей.
Вон как взгляды сверкают, но тут же торопятся укрыться за прикрытыми веками и склонёнными головами.
Блондинка косится на них, недовольно поджав губы. Или же сказывается плохое самочувствие?
Что связывает эту троицу? А он готов дать руку на отсечение, что связывает.
- Детектив, простите нас, мы все просто в шоке. В ЗимаЛетто никогда не было ничего подобного. У нас никогда ничего не пропадало. А тут ещё и убийство. В голове не укладывается.
– Позвольте мне не поверить, - покачал головой детектив.
Больно уж вы спокойны.
Особенно, Маргарита Рудольфовна хотел он добавить, но сдержался. Он глядел на женщину, которая несмотря на свои 55 лет, выглядела безупречно и старался разгадать, что таится за это маской спокойствия. Выглядела она явно скучающе, словно чехарда последних дней навевала на неё, пресыщенную светской жизнью, только скуку. Он почти поверил, её равнодушному виду. Если бы не её короткие, прострельные взгляды, бросаемые на остальных участников действа.
Она кого-то подозревает, или что-то скрывает.
– Это Ваша профессия.
– Марго!
– Прошло два дня. А дело не только не прояснилось, но ещё больше запуталось. Что я должна думать? А детектив?
- Если бы вы все, были со мной более откровенны, дело бы скорей сдвинулось с мёртвой точки.
Он медленно обвёл взглядом присутствующих. Но милейшие люди лишь недоуменно отводили глаза и пожимали плечами.
Среда 15 апреля 18.20 Бар у рецепшена.
Игорь Викторович задумчиво крутил по блюдцу чашку кофе, пытаясь обобщить полученную информацию.
Обед привёз курьер в 10.30. Девушка по имени Мария Тропинкина приняла заказ, а потом пошла болтать с подружками. Вернулась около полудня. К тому времени, в здании находились все сотрудники ЗимаЛетто и акционеры, за исключением Екатерины Пушкарёвой. В приёмной было совершенно пусто. И любой мог воспользоваться случаем.
Нужно будет тряхнуть лабораторию, чтобы они поскорее сделали химический анализ. Некоторые вещества, способные вызвать пищевое отравление, быстро теряют способность к обнаружению. Но почему отравились только девица обнаружившая труп, и блондинка с холодными, но такими завораживающими глазами? Случайность? Или тщательно спланированный акт.
И кому это было надо? Андрею Жданову? Одна была его невестой, другая помощницей. Бог весть, какие секреты они могли о нём знать, о чём теперь могли рассказать, когда их не связывали ни служебная лояльность, не любовные узы.
Или язвительный рыжеволосый молодой человек, который не смог присутствовать на сегодняшнем обеде, сославшись на важное совещание.
Или же сами девицы… друг друга.
Или же… Признавшись, что это мог сделать кто угодно, Игорь Викторович отхлебнул кофе, обнаружив, что он почти остыл.
И в довершении ко всему, история с промышленным шпионажем. А дела с кражей особо ценных документов, как успел он вынести из своей практики, самые неприятные.
Стоически выдержав двухчасовую истерику великого дизайнера, Игорю Викторовичу удалось выяснить, что мастерская никогда не запиралась, чтобы музы могли беспрепятственно проникать в келью художника.
Так что, выкрикивая свои обвинения в адрес Екатерины Валерьевны, дизайнер сильно грешил против истины. Прикарманить его эскизы мог кто угодно.
А мог ли Милко, пойти на отравление, под влиянием порыва «праведного» гнева?
Надо будет немного покумекать с охранником. Приглашу я его сегодня пропустить по рюмашке, авось тот вспомнит ещё какую-нибудь пикантную подробность.
Он расплатился с барменом и шагнул в кабину лифта.
В это мгновение его привлёк крик.
– Стой! Стой! Поймайте её кто-нибудь!
Игорь Викторович застыв, глядел на несущуюся прямо на него странную процессию. Во главе, вжав голову в плечи, и задрав над головой лапу с зажатой в ней папкой, неслась мартышка; следом, уступая в скорости, гордому жителю джунглей следовали худая и очень длинная рыжая девушка и мулатка в разноцветных пышных одеждах.
Мартышка впрыгнула к Игорю Викторовичу в лифт, двери захлопнулись, и кабинка понеслась вниз.
Детектив с любопытством глядел на свою спутницу, а она совершенно не обращала внимания на присутствие постороннего человека. Плюхнулась на пол, одной рукой прижала к груди папку, а второй принялась усиленно вытирать со лба пот.
Широкая жизненная практика сыщика, как-то прошла мимо радости общения с племенем приматов. Ничего разберёмся по ходу дела.
– Покажи, что тут у тебя? – Игорь Викторович взялся за край папки, и потянул на себя.
Мартышка бросила на него подозрительный взгляд, но позволила забрать у себя своё сокровище.
Инструкция…
Баланс…
Так… Стоп…
Инструкция по совращению Пушкарёвой Е.В.
Чёрт!
- Тебе чего, - недовольно зыркнул детектив на свою мохнатую пассажирку, усиленно дёргавшую его за штанину.
Мартышка задрала голову, закатила глаза и гордо ткнула себя в грудь. А потом заскакала по кабинке в отчаянной свистопляске, хлопая над головой в ладоши.
Среда 15 апреля 18.20. ЗимаЛетто. Подземная автостоянка.
– Андрей… Павлович, что… что Вы тут делаете?
– Жду тебя… Вас…
– Я спешу. Пустите.
– Ты хорошо? Хорошо себя чувствуешь? Я так испугался.
– Не стоило. Я крепкая. Я же дочь военного.
– Кать позволь я отвезу тебя домой.
– Не нужно беспокоиться.
– Если хочешь, я буду всю дорогу молчать, только скажи «да»
– Нет. Почему Вы не оставите меня в покое
Грустно усмехается:
– Не могу. Думаешь, я не пытался.
Жмурится, прогоняя нахлынувшее воспоминание. Море, романтическая музыка, роскошный лайнер.
И её первый, настоящий танец.
И его крик, отозвавшийся глубоко внутри, разрывающей сердце болью.
Не думай!
Собрать волю в кулак, и бежать, бежать пока не поздно. Господи, как пережить эти полгода?
– Это пройдёт. Рано или поздно.
Твёрдо взглянуть ему в глаза, и дать понять… дать понять… дать… .
Господи!
– Ты ещё такой глупый, котёнок.
Он убирает руку с дверцы машины, и она поспешно ныряет в безопасное убежище.
Он провожает глазами удаляющийся автомобиль и улыбается.
Среда 15 апреля 19.15 Ресторан «Логово дракона»
– Валер, а ты уверен, что заказал столик именно здесь.
Елена Александровна неуверенно озиралась, присматриваясь к мягким пуфикам из пурпурной кожи, круглым столикам, стилизованным под слоновую кость, затейливым абажурам из дерева и чёрно-белым картинам-зарисовкам, рассказывающим о жизни средневекового императорского дворца.
– Обижаешь.
– Здесь так роскошно, - восхищённо выдохнула Елена. – А я то думала, к чему мне приснилось, что ты рубил дерево, а в меня щепка попала. Значит, это не щепка была, а палочки китайские.
– Батюшки!!! Ну и цены!
– А мы сегодня о деньгах не думаем. Мы сегодня жизнью наслаждаемся. Имеем право! А вот и Катюша.
– Пап, здесь просто роскошно. Простите, что задержалась.
Валерий вытащил из рук жены и дочери папки с меню и обратился к официанту.
– Будете так добры, любезнейший: нам сегодня только фирменные блюда, и бутылку шампанского – самого лучшего.
Официант удалился.
– Валер, всё-таки по какому поводу у нас праздник.
– Подожди мать, - Пушкарёв порылся в карманах и положил перед женой маленький плоский футляр.
– Просто чудо! – в руках у Елены оказался золотой браслет с бриллиантами. Она приложила браслет к своему запястью и залюбовалась игрой света.
– Рад, что тебе понравилось.
– Валер, - Елена поспешно спрятала браслет в футляр и подозрительно уставилась на мужа. – Откуда такие деньги. Ты что банк ограбил?
– Ну вот! Так я и знал! Почему, как что – так сразу банк?! В тотализатор я выиграл. В спортивный.
– Валер?!
– Да правду я говорю. Давайте за это и выпьем! Он поднял бокал с шампанским, чокнулся со своими притихшими женщинами, и пригубил напиток. – Восхитительно!
Среда 15 апреля. 23.20. Квартира Колесникова.
Игорь Викторович стоял на балконе и дымил сигарой. Натренированный взгляд привычно отмечал обычные мелочи: залаявшую, собаку 23.10, припарковавшегося соседа с 4 этажа, владельца синего Опеля – 23.12, прибывшую весёлую компанию из двух молодых людей и двух девушек. Серебристая Kia 7321 МНХ. Это к Пашке, с первого этажа. – 23.19. Хлопанье входной двери и несущийся вслед из окна женский крик «Бабник. Подлец!». Снова в 24 зажигают. 23.20.
На улице было довольно прохладно. Колесников ёжился, но не спешил возвращаться в квартиру.
Мозаика пополнялась новыми пазлами, но картина не прояснялась.
Какая-то деталь прошла мимо него.
На душе было мерзко.
Он трижды перечитал три листка исписанные размашистым подчерком Малиновского. Сначала бегло, подозревая, что это дурная шутка. Второй – недоумённо, с чувством гадливости. В третий раз, как и полагается – медленно и внимательно. Выискивая знаки, которые бы помогли ему добраться до разгадки.
Кто же убил Викторию Клочкову?
Екатерина Валерьевна. Бронзовой птицей Андрея Жданова. Что бы отомстить любовнику-обманщику, повесив на него убийство.
Андрей Жданов. С той же целью… . Или чтобы припугнуть бывшую помощницу, держать язык за зубами.
Кира Воропаева. Вполне могла подставить или бывшего жениха, или его помощницу. Если ей стало известно об этой инструкции.
Но и у других… у других… тоже были не менее весомые мотивы.
Малиновский, которому Виктория Аркадьевна пыталась навязать несуществующего ребёнка.
Александр Воропаев, которые за непонятные заслуги пытался задушить девушку несколько дней назад.
Странный тип, разыскивающий прошлой ночью в ЗимаЛетто Екатерину Валерьевну.
Или друг Пушкарёвой, Николай Зорькин. Исчезновение которого, удачно совпало с убийством.
Он, по-прежнему, топтался на одном месте.
Остаётся только надеяться, что убийца на время затаился. И у него будет время поймать преступника прежде, чем тот нанесёт очередной удар.
Глава 7. Вне зоны доступа
Здравствуй. Давно ждёшь? Вечность. Но что такое вечность, если потом мне обещан миг случайной встречи с тобой. Знаешь… Видеть твои глаза… счастье.., и мука…. Поговори со мной. Тихим щебетанием птиц, оглушительным рёвом водопада. Смейся…. Плачь… Грусти… Радуйся… Только не молчи. Вспоминать о тебе больно. Забыть? Невозможно… . Пытаюсь... . И понимаю, что умираю. От тебя. Без тебя. По тебе. Ты помнишь? Ту луну? Те звёзды? То небо? Я нет. Лишь твоё лицо, обращённое ко мне. Твою улыбку. И снежинки на ладонях. Мы тогда думали – зима… Мы ещё не ведали, что зима это… Когда ты… когда я… Не надо. Не думай. Хотя бы этой ночью. Я рядом. С тобой. Склони голову ко мне на грудь. Позволь обнять тебя. Не говори мне тех слов. Самых важных. Самых сладких. Самых нежных. Ставших проклятьем и благословением. Как ты?… Мне хорошо. Мне давно не было так хорошо. Два месяца… . И всю жизнь. И не нужно поцелуев. Ты же знаешь… тогда наша сказка растает. И наступит утро… Где мы не вдвоём. Закрой глаза, и позволь тёплым волнам счастья убаюкать нас. А я буду охранять твой покой. Хочешь, я расскажу тебе о нашем будущем? О нашем прекрасном будущем. Поверь мне. Я знаю. Ты плачешь? Не надо. Лучше поцелуй меня. Поцелуй. И пусть весь мир подождёт. Поверь, у нас всё будет хорошо. У нас с тобой. Всего один поцелуй….
Четверг. 16 апреля. 08.10. Кухня Пушкарёвых.
– Едрён батон, директор финансовый. Где же носит его голову садовую. Мать, вторые сутки носа не кажет. Проштрафился что ли? Тогда мне очень интересно знать в чём.
– Кто, Колька-то? – Елена Александровна, суетилась на кухне, подкладывая мужу оладушков. – В командировке он, по делам фирмы. Я думала ты знаешь.
– В… в Петербурге, - рассеяно кивнула Катя, размешивая сахар.
– И почему мне не доложили. Мы же всё-таки как-никак одна семья, одна команда.
– Мы просто забыли, па… . Прости... . Всё я побежала.
– Кать, - Елена Александровна перегородила дочери входную дверь. – Что происходит? Бледная… Кофе недопила… Оладий не доела. И где Колька?!
– Я плохо спала мам. А Колька… он и, правда, в командировке…
Должен быть.
– Мам, я очень спешу.
Четверг 16 апреля. 08.55 ЗимаЛетто. Проходная.
Абонент не отвечает, или временно недоступен…
– Колька, куда же ты делся! Здесь такое творится.
– Это Вы мне Екатерина Валерьевна?
– Что? Нет, Сергей Сергеевич. Я сама с собой. Как у вас дела?
– Не жалуюсь, Екатерина Валерьевна. Только не идёт у меня из головы эта история с Клочковой. Как Вы думаете, кто её убил?
– Не знаю, Сергей Сергеевич. Простите, мне надо идти.
Четверг 16 апреля. 09.15 Кабинет Киры.
– Доброе утро, Кира Юрьевна.
– Здравствуйте.
– Могу я с вами поговорить?
– Простите, у меня много работы.
– И всё-таки я настаиваю.
– Вы ведь всё равно не уйдёте?!!!
Резкий тон девушки почему-то вызывает у Игоря Викторовича приступ веселья, с которым он с трудом справляется. Воропаева подозрительно косится на него и показывает на стул.
– Чем Вы занимались вечером. 14 апреля?
– Какое отношение это имеет к делу?! Это допрос?
– Вопрос, - поправил её детектив. – Допрашивать Вас будут в суде.
Кира зябко поёжилась.
– Я поужинала с Маргаритой и Павлом Ждановыми. Они настояли. Не хотели оставлять меня одну. Потом я поехала домой.
Кира замолчала.
– А дальше?
– Приехал Андрей.
Ещё одна пауза.
– Значит, он не ужинал с вами.
– Нет. А какое это имеет отношение к делу?
– Никакого…, а возможно самое прямое… . Когда он к Вам приехал?
– Где-то около полуночи. Может раньше… Может позже…
– Попробуйте вспомнить точнее…
– Я смотрела новости… . Они закончились в 10 минут первого. Я пошла и налила себе стакан сока. Вернулась в комнату, и тут прозвенел звонок.
– Зачем приезжал Андрей Павлович?
Кира многозначительно улыбнулась, но улыбка вышла кривой.
– Позвольте мне умолчать об этом.
– ….
– Он забрал свои вещи и уехал.
– В котором часу?
– Я не знаю, - на него смотрели совершенно больные глаза.
– Спасибо. Больше вопросов нет.
Четверг 16 апреля. 10.05 ЗимаЛетто. Кабинет Президента.
Абонент…
Колька. Ведь это не ты убил Клочкову. Ты не мог. Даже несмотря на то, как жестоко она с тобой обошлась.
Только почему тогда ты не звонишь…
– Доброе утро детектив.
– Я бы хотел задать Вам несколько вопросов.
– Спрашивайте. Я постараюсь ответить.
– Скажите, у Вас есть предположения, кто бы мог убить Викторию Клочкову?
– Абсолютно никаких. Не представляю, кто в ЗимаЛетто мог это сделать.
– Может Андрей Жданов.
– Простите?…
– Я просто пытаюсь размышлять…
Цепкий взгляд отметил испуг, мелькнувший в глазах.
– Андрей…, - коротенькая заминка. – Павлович… он не мог.
Неужели он был прав, подозревая этих двоих в сговоре? Обидно. Они ему нравились. Несмотря на чехарду с липовыми отчётами, и совершенно дикую историю с инструкцией.
– Вы в этом уверены?!
– Да, уверена.
– Ладно, пока оставим эту тему. А куда делся ваш друг и по совместительству директор НикаМоды Николай Зорькин?
– Он в командировке.
– А вы знаете, что он приходил в ЗимаЛетто в день убийства? Правда, слишком поспешно ушёл.
– Значит, у него появились более срочные дела. К чему Вы клоните, детектив?
– Я расследую убийство, - напомнил Игорь Викторович. – И пока у меня больше вопросов, чем ответов. Кстати, Вы не знаете, почему его мобильный телефон не отвечает?
– Через два дня Николай вернётся, и Вы сами спросите у него.
– Вы думаете, он вернётся?!
Четверг 16 апреля. 10.55 ЗимаЛетто. Кабинет Малиновского.
– Да, я не любил Викторию. Как я должен был к ней относиться, если её специально навязали мне в секретари, чтобы шпионить за мной? Но разве это повод её убивать? Да и зачем мне это?
– Припугнуть Екатерину Валерьевну…
– Вы бредите!!!
– Тогда это она отправила Викторию Клочкову на тот свет.
– Катя? Глупости…
– Думаете? А может, она Вам так отомстила? У Вас же был роман… весьма неудачный…
Андрей как-то сразу сереет на глазах, а Игорь Викторович давит в себе лишние сантименты – это его работа.
– Катя бы никогда не сделала это, - тихий, но очень твёрдый тон.
Детектив только пожимает плечами.
Четверг 16 апреля. 11.25. ЗимаЛетто. Кабинет Малиновского.
Роман развалился в кресле, нога на ногу. И весело хмыкнул.
– Да, детектив, нелёгкая Вам выпала задачка. Кто же убил Клочкову. Не дело, конфетка. Подозреваемых – выбирай, не хочу.
– А что Вы думаете по этому поводу, Роман Дмитриевич. Вы кого-то подозреваете?
– Я всех подозреваю, - скорчив серьёзную мину, словно раскрывает большой секрет, сообщил Малиновский. – Катю, Андрея… . Женсовет… . Сашку Воропаева… . Я даже себя подозреваю… . Да, наша Вика была бы счастлива. Столько шума из-за неё.
– Это меня и смущает. Слишком много у неё было недоброжелателей. Слишком многие имели возможность отделаться от неё.
– Только кто-то оказался более удачлив? – Роман хохотнул. – Если это слово здесь уместно.
– Этот кто-то будет сидеть в тюрьме.
– Если труп найдут. А меня терзают смутные сомнения. Что сидит сейчас наша Викуся где-нибудь и потешается над нами.
– Когда, труп найдут, - поправил детектив, и ушёл, отказавшись от предложенного кофе. – Поверьте моему опыту.
– Труп, так труп, - согласился Малиновский. – Вам детектив виднее.
Четверг 16 апреля. 12.30. ЗимаЛетто. Рецепшен.
Игорь Викторович надорвал прибывший пакет и быстро пробежал глазами содержимое.
Так, одной проблемой меньше. Лаборатория отрапортовала, что проблему плохого самочувствия вызвали некачественные продукты, и сообщали, что вынуждены поставить в известность СЭС о полученных результатах.
Игоря Викторовича мало волновала судьба недобросовестного ресторана.
А вот сегодняшние разговоры не давали покоя.
Кто-то из присутствовавших, в тот день на совещании, врал.
Четверг 16 апреля. 16.00. ЗимаЛетто.
Шурочка обмирала от страха, но героически не оставляла свой стратегический пост: прильнув ухом к двери. А за дверью бушевали страсти.
– Андрюша, разуй глаза! Подумай головой, а не тем, чем ты обычно думаешь!
– Малиновский! Ты - кретин.
– Может я и кретин! Но я – живой кретин! И пока таким и хочу оставаться!
– Кто вбил тебе в голову эту дурацкую мысль? Кира?! Детектив?!
– Нет! Но если они так думают, я вынужден с ними согласиться. Давай будем опираться только на факты! Не успевает Катя вернуться в ЗимаЛетто, как на него обрушиваются семь Казней египетских. Вика, эскизы, отравление. И не говори мне, что это просто так! Совпадения!!!
– Зачем Кате это надо?!
Злой ироничный смешок.
– Ты и, правда, не помнишь? Мой дорогой друг и президент… . А теперь, послушай меня внимательно! Моя радость будет безмерной, если выяснится, что я ошибаюсь. Но мне почему-то кажется, что я прав. И ты бы со мной согласился, если бы задумался хотя бы на минуту. Больше ни у кого не было такой шикарной возможности…, ну может, ещё у тебя. Но ведь ты не убивал Клочкову?!
– Что ты несёшь Малиновский!
– Что и требовалось доказать. Держись на чеку с нашей мисс президент. Неизвестно, что твориться у неё в голове. Как друга прошу.
– Иди к чёрту, Малиновский.
– И вам не болеть, Андрей Павлович. Приятственных выходных!
– Осторожней на дорогах! – крикнул вдогонку Жданов.
Четверг 16 апреля. 16.30. Ресторан.
Игорь Викторович с аппетитом поглощал обед в китайском ресторанчике, напротив ЗимаЛетто.
Что же дело можно читать раскрытым.
Он только недоумевал, как можно было так глупо проколоться.
14 апреля в 23.30 Андрей Павлович Жданов внезапно нагрянул в ЗимаЛетто. Охранник пустил его в здание. Молодой человек пробыл внутри 10 минут, и вышел, держа в руках помятый зелённый пакет, сомнительного вида.
Что понадобилось Жданову в такой поздний час в здании?
Вывод напрашивался только один.
Осталось только найти труп, и дело можно считать завершённым. Но рано или поздно, и эта проблема разрешится – вопрос времени.
Интересно, он сам это провернул, или девица тоже замешана. Но какое спокойствие!
Теперь главное не спугнуть преступника.
Четверг 16 апреля 17.20 ЗимаЛетто. Кабинет Президента.
– Они так орали, Катя. Я думала, что умру от страха.
– Да. Андрей Павлович с Роман Дмитриевичем, как разойдутся, только щепки летят.
– На этот раз, что не поделили?
Женсовет судачил словно у себя в курилке, совершенно не обращая внимания на владелицу кабинета.
– Девочки, вы меня просите, но у меня очень много работы. Может, поговорим в другой раз.
Шурочка насупилась.
– Но ведь речь шла о тебе.
– Обо мне?
– Ну да, и об Андрее Павловиче… и об Викусе, царство ей небесное.
– Не понимаю.
– Роман Дмитриевич считает, что этот ты убила Клочкову. Представляешь? Андрей Павлович на дыбы встал: что за дела, и ещё кое-что такое, что я не решусь повторить даже под угрозой пистолета. А Роман Дмитриевич тоже в долгу не остался. Тогда, говорит, это твоих рук дело. Больше-то некому. А Андрей Павлович… он так кричал, так кричал. Почему-то сегодня ему не давали покоя умственные способности Роман Дмитриевича. А Роман Дмитриевич говорит, видишь, значит - это Катя. Я думала – подерутся. Обошлось. Но Роман Дмитриевич из кабинета разозленным выскочил – жуть!
Пончева запустила руку в пакет с засахаренным арахисом. Набила рот и прошмякала:
– А может это Роман Дмитриевич, сам и убил Клочкову. А теперь от себя подозрения отводит? Так во всех книжках пишут…
– Заткнись, Пончик, - ощетинилась Шурочка. – Роман Дмитриевич не мог никого убить. Поняла?!!
Не обращая внимания на вспыхнувшую разборку, Катя набрала номер.
– Роман Дмитриевич? Екатерина Валерьевна. Не могли бы сегодня с Вами встретиться в 18.00. Хорошо, пусть будет «Красная лиса». Жду Вас.
Четверг 16 апреля 19.10 Кутузовский проспект.
… Я буду вместо, вместо, вместо неё… ,твоя невеста…
На проспекте лениво дремал неподвижный змеиный хвост автомобильной пробки.
Предвкушая отличные выходные, Роман Дмитриевич ерошил пятернёй чёлку, стараясь рассмотреть себя в автомобильном зеркальце.
И насвистывал мотивчик, в такт лившейся из радиоприёмника мелодии.
Неплохо.
Можно даже сказать отлично.
Всё-таки он парень хоть куда.
Стильный, неглупый, успешный. И девчонки за ним табуном ходят. Чего ещё желать мужчине в полном рассвете сил?
Удовлетворённо усмехнулся, услышав трель мобильника. И ласково проворковал в трубку, перемежёвывая в нужных местах шелестящим хихиканьем
– Да, моя сладкая. Конечно, я по тебе скучал. Сильно. А ты по мне? Честно? Какая ты у меня умника умница… И красавица, разумеется… . Неужели в природе ещё встречаются такие девушки… . И ничего я не льщу, это истинная правда. Ты, правда, хочешь меня видеть? Ну,… перед таким предложением я не могу устоять. Сдаться тебе в плен, это ли не предел мечтаний? Рыбка, птичка, солнышко. Считаю минуты, когда смогу осыпать тебя миллионом поцелуев.
Разве жизнь не восхитительна!
Автомобильная процессия пришла в движение, и Рома плавно вдавил педаль газа. Машина рыкнула и медленно поползла вперёд.
Привлечённый чем-то на тротуаре, молодой человек на долю минуты отвлекся от дороги.
– Чёрт!!!!
А затем резкий удар по тормозам и сопротивляющийся писк шин….
_________________ Добро всегда побеждает зло. Поэтому, тот кто победил и есть добро.
|