=сорок шесть=
- А мне что прикажешь делать, Ждан? Что? – Малиновский беспокойно присел в президентское кресло, хлопая себя ладонью по коленке. – Пока вы тут… меня там… - он взмахнул рукой в адрес каких-то неведомых злоумышленников и изобразил неприличный жест. – И заметь, я никогда не отказываю тебе в твоих просьбах, а в итоге расплачиваюсь дороже всех…
Андрей нежно снял со своих плеч теплые Катины ладони и обернулся к другу.
- Для начала успокойся, Ром, и попытайся припомнить, когда в последний раз ты кому-то что-то платил, - попросил он. – А если ты о вчерашнем говоришь, то всё, чем ты пожертвовал, был теплый секс с очередной ранеткой. Извини, Катюш, - он чуть склонил голову перед Пушкаревой, когда заметил, что она нахмурилась, и снова обратился к Малиновскому. - Не думаешь же ты, что я буду использовать Катю, для того, чтобы обеспечить себе алиби? – тихо сказал он, обращаясь к Роману.
И тут же, не удержавшись, посмотрел на девушку, нетерпеливо ожидая ее реакции. Удивление Пушкаревой было таким огромным, что ему даже не хватило места на лице – брови поползли вверх, уголки губ неопределенно задрожали, не зная – расплыться в улыбке, или скривиться в недовольстве. Малиновский замер, с таким же неверием глядя на него. Жданов гадал, чему он будет сейчас возмущаться больше – несправедливости Андрея или его глупости. Он конечно и сам понимал, что безбожно кривит душой. Малиновский ему здорово вчера помог, а вместо благодарности вынужден был теперь выслушивать отповедь. Парень он был честный, старательный, жалко было смотреть, как он мучается. Роман встал, подошел к графину с водой, и наполнил стакан. Правда, отпил совсем немного. Наверняка ему требовалась эта пауза только для того, чтобы осознать происходящее. Он уже открыл, было, рот, но Катя оказалась первой.
- Что ты этим хочешь сказать, Андрей? – с подозрительностью спросила она.
- Жданов, не сходи с ума! – тут же поддакнул Малиновский.
- Нет, - кивнул он в сторону Кати, - и нет, - добавил и кивнул в сторону Романа, разом отвечая на незаданные вопросы.
За появившуюся вдруг легкость мысли и дыхания Жданов в иные дни отдал бы многое. И самое удивительное было то, что решение давалось ему почти без труда. Буквы на кубиках вдруг стали понятными и сами собой складывались в нужные слова. Он молил только об одном сейчас - не впасть в ненужное позерство и театральность.
- Андрей, - начала Катя, делая к нему шаг.
Жданов развернулся к ней, широко улыбаясь, с руками на поясе, похожий на мальчишку, только что мучившего, а тут вдруг отпустившего лягушку:
- Да?
- Ну, в самом деле, к чему эта бравада?.. Сейчас?.. – она потерла лоб ладонью, подыскивая слова. – Пойми, нет никакого смысла скрывать наши отношения. Если я нахожу это ненужным, так почему ты?..
- Не в этом дело, Катюш,.. – все так же с улыбкой перебил ее Жданов, видя, как она напрягается, пытаясь втолковать ему то, что он и так отлично понимал.
- Опомнись, Андрей, опомнись! – возопил Малиновский, подскакивая к нему. – Тут надо думать, как выбраться, каждую былинку хватать, а ты хочешь… усугубить..?!
- Ром, ну хватит, а? – попросил он, досадливо морщась. – Если я говорю, что не собираюсь использовать Катю, значит, так и будет. И я всё сказал, всё, слышите, оба?!– он сверкнул на Пушкареву решительным взглядом. - Я безумно рад узнать, и, заметь, в этом нет ни крупицы сарказма.., рад, что нам теперь не надо будет скрываться…Рад, что Валерий… Сергеевич и Елена Александровна знают о… нас… - Жданов произнес оба имени и почувствовал, как по позвоночнику тонкой струйкой потек противный трусливый холодок, но он набрал в грудь воздуха и продолжил, - Рад. Да! Потому что я тут кое-что решил… но потом, я тебе всё скажу потом, наедине, - заговорщически пообещал он Кате, беря обе ее руки в свои ладони и прижимая их к своей груди. – Я не хочу, чтобы тебя вообще как-то касалось это дело… болезненно…
Лицо Кати теперь отражало высшую степень беспокойства. Чего доброго, она сейчас заговорит про акушерско-гинекологическую экспертизу в слепом желании спасти его. Пушкарева первая попросила его о помощи. Жданов не желал никакой подмены.
- Но зачем? Объясни мне, - попросила она, вглядываясь в его глаза. – Я не пойму, зачем тебе сейчас нужны эти жесты?
- Ну, какие жесты, Катюш!? – немного расстроено спросил Андрей, отпуская ее. – Дело не в этом. Я просто никак в толк не возьму, зачем мне вообще какое-то алиби, - сказал он и засунул руки в карманы брюк. – Ну, посудите сами, если человек невиновен, зачем он вообще будет искать какие-то оправдания? Когда я положил трубку после этого Порфирьева, я тоже начал рвать на себе волосы, соображать лихорадочно, что же теперь делать, и куда бежать. А потом призадумался, успокоился. Чем мне все это может грозить? Подпиской о невыезде? Так мне некуда ехать, да и некогда, мне надо компанию спасать. Если мы тут совершенно не при чем, если никто из нас, - и он шутливо-строго посмотрел на Малиновского, - действительно не имеет ничего общего со смертью господина Васильева, то и… нечего!..
Роман только заворожено смотрел на друга, все еще не веря тому, что слышит.
- От страсти обезумел! – неопределенно воскликнул он, ероша свои светлые волосы, и снова принялся пораженно заводить глаза.
- Да дело не в этом! Понимаете, я подумал, что было бы у Порфирьева что-то серьезное на меня, он бы не стал церемониться, а прислал машину. Как там у них это всё организовывается? Слава богу, я не знаю. А он мне еще и время дал, чтобы собраться с мыслями. Ну куда это годиться? – в возбужденном порыве Жданов хлестнул себя по коленке. – Да будь я на его месте, я бы давно уже заломил подозреваемому руки и тащил его в пыточную. В конце концов, он не в краже колосков меня подозревает, а в убийстве человека! И еще я подумал - если он потрудился мне позвонить, почему он тебе, Малина, не позвонил, не провел такую же разъяснительную беседу? Ведь на пленке, есть она там или нет, нас было двое, - Жданов мгновенье пожевал губами и добавил, - Трое, давайте уж быть до конца честными - Катя там тоже была.
- Если это и безумие, то в своем роде последовательное, - сказала Пушкарева, глядя на Андрея почти с восхищением.
- А что такое КПЗ ты, Жданов, знаешь? Об этом ты ПОДУМАЛ, старичок? – ехидно поинтересовался Малиновский, но уже гораздо спокойнее.
- Ну не в этом же дело! – уже не на шутку разозленный, выкрикнул Жданов. - Ром, пораскинь ты мозгами! Тебе не приходило в голову, что всё это, то есть абсолютно всё, что сейчас происходит, - вдруг спросил он и сам себе не поверил, - ВСЁ может оказаться чудовищной провокацией..?
_________________
|