Часть 6.
Только войдя в свою комнату, Катя поняла, как же она устала. Не раздеваясь, она упала на неубранную с ночи постель и тут же заснула глубоким тяжёлым сном.
Её разбудил звонок в дверь. Затем в комнату осторожно вошла мама.
- Катенька, ты спишь?
- Нет, мама, уже нет.
- Там к тебе пришли. С работы. Ты выйдешь?
- Кто?!
- Он представился как Малиновский, Роман Малиновский. Ты вроде рассказывала о нём когда-то.
- Хорошо, мама, ты его пока чаем напои, я скоро выйду.
Катя убрала постель, причесалась и пошла в ванную. Через несколько минут, отдохнувшая и посвежевшая, она вошла на кухню. Роман встал и сделал шаг ей навстречу.
- Ну, как, отдохнула?
- Да, спасибо, мне намного лучше.
- Вот и ладненько. Я поговорить с тобой пришёл. Ты не против?
- Конечно, нет, пойдём ко мне.
Мама попыталась возразить.
- Катенька, ты бы покушала, с утра ведь крошки во рту не было!
- Потом, мама, потом.
Катя почти толкала Романа в сторону двери в её комнату. Мельком взглянув на часы, она удивилась:
- Уже 10 вечера?!
Из глубины кухни раздалось отцовское ворчание:
- Да уж, приличные люди в такое время впервые в дом не приходят.
Катя с Романом переглянулись и закрыли за собой дверь. Роман с интересом начал рассматривать её комнату.
- Рома, не отвлекайся. Что произошло? Он очнулся?
- Нет, Катя, пока нет.
Катя обессилено рухнула на диван и закрыла лицо руками.
- А я так надеялась...
Роман, не дождавшись приглашения, сел рядом с ней.
- Я только что от Киры, - начал он
- От Киры? Она дома? А кто с Андреем?
- Сейчас всё расскажу, по порядку. Кира с самого утра была у Андрея, говорила с врачами, ждала результатов обследования.
- И?!
- Ну, что, ничего очень страшного, необратимого, у него не нашли, но положение всё ещё остаётся крайне тяжёлым.
- А кто сейчас с ним?
- Понимаешь, какое дело. Родители Андрея никак не могут вылететь - нелётная погода там, все вылеты отложены до 6-ти утра. А Кира не может там сутками сидеть, да и врачи говорят, что в этом нет никакой необходимости. Так что этой ночью возле него никого не будет. Кроме врачей, конечно.
Роман надеялся, что последняя фраза подействует успокаивающе, но Катя её не услышала, она была поглощена своими мыслями.
- Кать, я тут подумал...
Роман вдруг понял, что она его не слышит, и дотронулся до её руки.
- Ты меня слышишь?
- Да-да, конечно, извини.
- Так вот. После твоего рассказа про того врача и советы его я подумал: а может, тебе ещё раз попытаться?
- Ром, да я всё время об этом думаю, но как это сделать? Смена сегодня другая, меня никто не знает, а к любому больному, да ещё ночью, только родственников пускают. Я же ему вообще никто...
- Положим, Кира ему тоже пока никто, однако её права на Жданова никто не оспаривал. Чем мы хуже?
- Мы?!
- Неужели ты думаешь, Пушкарёва, что я брошу тебя на растерзание этим больничным церберам! Твоё дело - Жданов, а моё - всё остальное. Когда за дело берётся Малиновский...
- Знаем-знаем, что бывает.
Рома смутился.
- Может человек раз в жизни ошибиться? Так и будешь меня всю жизнь этим попрекать?
- Не переживай, Рома, в жизни есть и более серьёзные проблемы, чем твоё уязвлённое самолюбие. Едем?
- Так ты согласна?!
- А ты сомневался?
И она легонько ткнула его в лоб.
- Раз так, то командовать парадом буду я. Марш на кухню и обрадуй маму - пусть она от души тебя накормит.
- Но мне совсем не хочется...
- А кто тебя спрашивает?!
Катя улыбнулась и послушно пошла на кухню.
Часть 7.
Катя с Романом подъехали к больнице около полуночи - Катина мама не отпустила парочку, пока не только основательно не накормила их, но и не собрала кое-что с собой в дорогу, как будто они собирались в поход. Катя не сопротивлялась - ей не хотелось ссориться с родителями.
У знакомого приёмного покоя стояла неотложка, возле которой суетились врачи.
- Будем ждать, - скомандовал Роман.
Вскоре неотложка уехала, и Роман с Катей подошли к входу в больницу. Через застеклённую дверь было видно, что привезённый больной всё ещё лежал неподалёку, а стоящие рядом врачи о чём-то спорили.
- Кать, а где здесь дежурная сидит, покажи.
Катя показала на едва видимую с улицы большую стойку, за которой белел головной убор какой-то женщины.
- Она там одна вчера была?
- Да, - подтвердила Катя.
- Тогда без моей команды не стрелять. В смысле не высовываться, договорились?
Катя улыбнулась. Она была очень рада обществу Романа в такой момент.
Наконец большой вестибюль приёмного покоя опустел.
- За мной, - решительным шёпотом скомандовал Малиновский.
Они вошли внутрь.
- Стой здесь. - Малиновский кивнул на небольшую тёмную нишу у входа.
- Кто там ещё! - Раздалось из-за стойки и прокатилось раскатистым эхом по пустым коридорам.
Роман малость оробел: из-за стойки возникла дама гренадёрской наружности, немного за 30, впрочем, не лишённая привлекательности. Малиновский справился с неожиданным смущением и решительным шагом направился к даме.
- Сударыня! - донеслось до Кати.- Вы позволите...
Роман подошёл вплотную к женщине и перешёл на доверительные интонации, так что слов Катерина уже расслышать не могла. Довольно быстро Малиновский оказался уже за стойкой и разговор его и дамы стал совсем свойским и весёлым, поскольку до Кати то и дело доносились её громогласные смешки. Затем дама куда-то позвонила, вышла вместе с Романом из-за стойки, и они направились к Кате.
- Сестра, говоришь?
Вблизи дама казалась ещё больше. Она с ног до головы самым пристальным образом изучила Катерину.
- Двоюродная. - уточнил Роман, не без труда выглядывая из-за плеча дамы.
- Ладно, шагай к своему братцу, я предупредила, что ты придёшь. Но учти, чтобы к семи утра ноги твоей здесь не было, поняла?
Дама грозно глянула на Катю.
- П-поняла.
- И лишний раз не светись, мне неприятности не нужны. Иди.
Катя послушно пошла к лифту.
- Я на минуточку, - ласково сказал Роман даме и пошёл за Катей.
Катя вызвала лифт.
- Как настроение? - с беспокойством в голосе спросил Рома.
- Боевое. - Катя даже смогла улыбнуться.
- Удачи!
- Спасибо, Рома. За всё спасибо.
- Да ладно. Я тебя дождусь. Либо здесь, либо в машине, ладно?
- Если выживешь - съехидничала Катя.
Двери лифта распахнулись. Катя шагнула внутрь.
- Ромушка! - прокатилось эхом по коридорам.
- Лечу, Наталья Львовна! - Крикнул в сторону стойки Малиновский.
- На крыльях любви... - тихо сказала Катя.
Рома показал ей кулак, а потом помахал вслед закрывающимся дверям лифта.
Катя поехала на 7-й этаж...
Часть 8.
Выйдя из лифта, Катя сразу направилась было к Андрею, но, подумав, подошла к столу дежурной сестры и попросила халат. Та неодобрительно посмотрела на девушку, сунула в руки халат и угрюмо спросила:
- Куда идти, знаешь?
Катя утвердительно кивнула.
- Ну, шагай. Только смотри, приборы не трогай.
Кате очень хотелось побежать к заветной двери, но она сдержалась, подошла осторожно и тихо её открыла.
Андрей лежал всё в той же позе, но Кате показалось, что отёк на лице немного спал, отчётливее проступили скулы, мелкие ранки затянулись и побледнели. Одним рывком Катя оказалась рядом с Андреем и только теперь заметила женщину, колдующую возле приборов, к которым был подключён Жданов. Женщина обернулась, и Катя несказанно обрадовалась.
- Тётя Поля, Вы?!
- Я милая, я. А ты, значит, опять пришла?
- Да, меня пустили. А почему Вы сегодня опять дежурите?
- Так вышло, милая. Мне отгулы нужны - к сестре хочу съездить, в Вязьму, приболела она. Вот и подменяю тех, кто попросит.
- Тяжело, наверное?
- Да я привычная. А он ждал тебя, соколик твой.
Катя покраснела.
- Почему Вы так думаете?
- Я ж говорю, давно я тут работаю, многое повидала. Он вот и вчера тебе обрадовался, и сейчас тоже... У него ж всё измеряется - и давление, и пульс, и дыхание. Ты вошла - все кривые дрогнули. Чуть-чуть, конечно, и врачи этому значения не придают, но я-то знаю, что это значит, видала такое здесь и раньше. А та, другая, пришла - и ничего...
Катя опустила голову.
- Тебя он ждал, милая, тебя.
Тётя Поля поправила Андрею подушку.
- Красивый он у тебя?
Катя смутилась.
- Угу.
- Ты на синяки да шрамы не смотри: раны заживут, кожа новая нарастёт, кости срастутся, лучше прежнего будет твой сокол, вот увидишь...
Катя обняла женщину и уткнулась ей в плечо.
- Ну, ну, милая, будет, будет. Ты лучше поговори с ним, ждёт ведь...
Тётя Поля вышла из палаты и закрыла за собой дверь. Катя села близко-близко к Андрею, насколько было возможно, и заговорила.
- Здравствуй, Андрюша!
Она осторожно погладила его по щеке.
- Соскучилась как... А меня Рома привёз, он сейчас там, внизу ждёт, волнуется за тебя. Мы с ним, кажется, подружились, кто бы мог подумать... А раньше я его боялась немного, потом ненавидела... Как давно это было! Как в прошлой жизни...
Катя осторожно взяла руку Андрея в свою.
- Разная она была, эта прошлая жизнь. Я вот сейчас всё вспоминаю, вспоминаю... Помнишь, как я на работу к тебе пришла? Думала, просто работу хорошую нашла, а на самом деле судьбу свою... Как тебя увидела - сердце зашлось... Влюбилась сразу - как тут не влюбиться! Потом мечтать начала... Не о том, чтобы вместе когда-нибудь с тобой быть, нет, разве я могла о таком подумать? Знаешь, как девочки в детстве о всяких киногероях мечтают? Посмотрят фильм и представляют себя на месте главной героини... Так иногда размечтаются...
Катя прижалась щекой к безжизненной руке.
- Вот и я своё кино придумывать стала. То представлю, как ты у нас дома на кухне сидишь, чай пьёшь с мамиными пирогами... В тапочках, представляешь? А то как будто мы едем с тобой в поезде куда-то, по делу. Далеко-далеко... Куда, зачем - не знаю, главное - в купе мы вдвоём, смотрим в глаза друг другу и говорим, говорим, говорим... А потом... Только не смейся, ладно? Потом я представила, какой бы у нас с тобой мог ребёночек быть... Я бы хотела мальчика... Чтобы глаза лукавые, как у тебя, и улыбка светлая, и руки сильные... А назвали бы мы с тобой его Андреем. И не спорь, я так хочу... Хотела бы...
Катя отпустила руку Андрея и придвинулась поближе к его лицу. Нашла место, где не было видно явных ран - на шее, почти у самого уха - и поцеловала его туда.
- Я же не могла представить, что мои сны, мои наивные фантазии вдруг начнут оживать. Мне сейчас уже совсем не важно, почему это произошло - главное, что произошло. Ты был рядом, совсем рядом, такой родной и весь-весь мой... Мой Андрей...
Катя наклонилась к самому уху и продолжала:
- А помнишь, как...
Она заговорила шёпотом, как будто её кто-то мог подслушать. Катя повторяла ему все те самые тайные, самые личные слова, которыми одаривала любимого в их сокровенные минуты, слова, предназначенные только ему, ему одному. При этом рука её невольно скользила по его телу, едва касаясь некогда смуглой, а сейчас ставшей совсем светлой, коже.
К горлу подступили слёзы. Катя ещё несколько раз поцеловала Андрея, очень-очень нежно, встала и отошла к двери, чтобы прийти в себя и справиться с нахлынувшим волнением.
Успокоившись немного, она вновь подошла к кровати, села и осторожно взяла руку Андрея в свои, как будто хотела её согреть.
- Я ведь не смогу без тебя, Андрей, никак не смогу... Ты для меня... Жизнь моя, радость моя, любовь моя... Всё-всё-всё... Ты же мне как воздух нужен, ну разве может человек жить, не дыша? Вот и я не могу... Тебя не будет - и меня не будет, понимаешь? Не смогу я так, сердце надорвётся от непомерной ноши... Вернись, Андрей, ну пожалуйста, вернись...
Она больше не могла говорить и просто сидела, опустив голову.
Вдруг Кате показалось... Да нет, точно! Неужели Андрей пытается сжать ей руку? Катя во все глаза стала смотреть на пальцы его руки в надежде уловить хоть какое-то движение. Есть! Совсем чуть-чуть, но... А вдруг это просто бессознательное, рефлекторное движение?
Катя вскочила с места и ринулась было к двери, но вдруг остановилась, и, повернувшись к Андрею, тихо сказала:
- Подожди, пожалуйста, я скоро.
Затем она выбежала в коридор, огляделась и на своё счастье увидела тётю Полю, несущую инструменты на стерилизацию.
- Тётя Поля, тётя Поля! - громким шёпотом закричала Катя.
Та оглянулась и по возможности быстрым шагом направилась к Кате.
- Что случилась, милая?
- Мне показалось, что он попытался сжать мою руку! Но может, это ничего не значит?
- Ну, пойдём поглядим.
Тётя Поля первой вошла в палату и направилась к мониторам. Что-то нестерпимо долго изучала, несколько раз переключала какие-то тумблеры, потом начала внимательно смотреть Андрею в лицо. Наконец тётя Поля повернула к Кате улыбающееся лицо и сказала:
- У тебя всё получилось, дочка.
- Получилось?! Но ведь он... Он же не пришёл в себя?!
- Успокойся, милая, он просто спит.
- Спит?!
- Да, милая, и это лучшее, что с ним могло случиться. Когда слишком быстро, то могут быть осложнения, иногда серьёзные. А так, постепенно... Человек во сне всегда силы набирает, а ему они сейчас ой как нужны...
- А Вы уверены, что это сон, а не...
- Уверена, дочка, не сомневайся - спит твой сокол богатырским сном. Ожил, касатик - кровушка по жилкам растекается и силой его наполняет, сердечко бьётся как надо, дышит вон полной грудью, видишь?
Катя только сейчас заметила, как разительно изменился Андрей - исчезла так пугающая её бледность, дыхание стало свободным и ощутимым, а глаза (вернее, тот единственный, не прикрытый повязкой, глаз, но остальное-то можно было домыслить)...
- И на глаза посмотри, видишь? Двигает он ими во сне - значит, сон какой-то ему сниться, хороший, похоже...
И правда: Андрей во сне... улыбался!
Катя бросилась на шею тёте Поле.
- Спасибо Вам, добрейшая Вы моя тётя Поля!
- Да мне-то за что? Это всё ты, милая...
- А когда он теперь...
- Проснётся-то? Кто ж его знает: может, часа через 3-4, а может и все 12 поспать, это у кого чего организм требует. Но только чем больше, тем лучше. Поэтому тебе сейчас лучше бы уйти, ты своё дело уже сделала.
- Но...
- Да не бойся, с ним всё теперь будет хорошо! А ты ему сейчас только мешать будешь, тревожить понапрасну. Он тогда твоё присутствие чувствовал, а теперь и подавно, вот и будет стараться проснуться, а ему лучше бы поспать. Так что иди-ка ты домой, отдохни хорошенько, потом и приходи. Глядишь, к тому времени и проснётся твой соколик. Ну, иди, иди, милая...
Кате стоило огромных усилий заставить себя выйти из палаты. Ещё около минуты она смотрела из дверей на улыбающегося Андрея, облегчённо вздохнула и закрыла дверь.
Выйдя из лифта, Катя огляделась. Романа нигде не было видно. За стойкой дремала Наталья Львовна, трогательно, совсем по-детски положив голову на немаленький кулачок. Катя тихонько вышла на улицу.
Малиновский спал, уронив голову на руль. Катя открыла дверь машины и тронула его за плечо. Роман мгновенно проснулся, и, увидев Катю, выскочил из машины.
- Ну, как?!
- Ромка!
Катя бросилась Роману на шею. Тот прижал её к себе и закружил. Затем поставил девушку на землю, схватил за плечи и почти закричал:
- Очнулся?
- Давай-ка сядем в машину, и я всё тебе расскажу, ладно?
Они долго и бурно обсуждали подробности этой ночи, смеялись, подначивали друг друга - в общем, были абсолютно счастливы. Однако усталость сделала своё дело, разговор иссяк, и они поехали к Катиному дому. Уже у самого дома Роман весело спросил:
- И когда мы в следующий раз навестим господина Жданова?
Катя так долго молчала, уставившись в одну точку, что Роману стало не по себе. Наконец, она промолвила, растягивая слоги:
- Ни-ко-гда...
Часть 9.
Хорошо, что к этому моменту машина уже почти остановилась, иначе бы Малиновский точно во что-нибудь врезался.
- Я что-то не понял: мы о ком сейчас говорим, Пушкарёва?! О троюродном дяде приятельницы твоего соседа или о мужике, которого ты 2 ночи подряд самоотверженно с того света вытаскивала, да к тому же ещё и любишь как ненормальная, а?
- В том-то всё и дело, Ром, что с того света... Ведь теперь самое главное - чтобы он оправился от всего случившегося побыстрее, на ноги встал... И чем помогут ему в этом мои посещения? Кира начнёт нервничать - чего это Пушкарёва так настойчиво пытается прорваться к её жениху? А ведь именно ей выхаживать его, ей, а не мне! Кто ж мне позволит...
Катя опустила голову.
- Поэтому я не стану Кире поперёк дороги становиться, всё сделаю, чтобы она спокойная была, уверенная в себе и полностью могла посвятить себя Андрею.
- А о нём ты подумала?
- Вот глупый, о ком же я ещё думаю, как не о нём? Ну, позволят мне разок-другой посидеть возле него. Рядом либо Кира, либо кто-то из родных - ни поговорить, ни объясниться нормально. А он не будет знать, как себя со мной вести, переживать начнёт... Кому это нужно, скажи?
- Ну, я бы мог устроить Вам разочек встречу наедине - увести куда-нибудь Киру...
- И что? Говорить с оглядкой, боясь прикоснуться, опасаясь быть непонятыми друг другом... А потом он останется наедине со своими вопросами, на которые некому ответить, разволнуется... Да мало ли что может после такого случиться, неужели ты этого не понимаешь?! Нет, пусть уж спокойно лечится, без потрясений, без сюрпризов, пусть у него всё будет легко и просто - тогда я буду уверена в том, что с ним всё будет в порядке. Я не стану больше причиной его встрясок, мне одного раза хватило...
- По-моему, ты перегибаешь палку, Катерина. И потом, думаешь, легче ему будет в полной неизвестности: что ты да как ты, не выходишь ли замуж за Зорькина...
Катя усмехнулась.
- Знаешь, Ром, меня ведь пока никто не убедил в том, что он меня любит, действительно любит, а не притворяется...
- Ну, я ж тебе...
- Да ничего ты не знаешь, Роман! Ты, наверное, и не любил-то никогда по-настоящему... Тебе что-то показалась, мне что-то пригрезилось... А правду знает только он, и только ему я поверю. Если, конечно, доведётся...
Роман напрягся.
- В каком смысле - если доведётся?
- Да не пугайся - в том смысле, что если обманом всё было, то ничего ему мне и доказывать не придётся.
- А оправдываться?
- Не думаю, что после всего этого ему захочется ворошить прошлое... Да и ты его совесть успокоишь.
- Каким это образом, интересно?
- Ром, ты, как друг, должен взять на себя роль его... даже не знаю, как сказать, исповедника, что ли.
Роман вытаращил глаза.
- Кого?! Что-то ты, Катерина, заговариваться по-моему начала. Ты бы ещё сказала проповедника... Классные бы у меня проповеди получились...
- Ну, уж нет, к проповедям тебя и близко подпускать нельзя, такому научишь... А вот выслушать то, что он ни Кире, ни родителям сказать не может, но что его очень волнует, ты просто обязан, причём как можно раньше, лучше прямо сегодня - тебе же Кира позвонит, когда он проснётся, вот ты сразу и напросись на посещение больного друга. А заодно расскажешь ему и про меня: что я всё это устроила только потому, что узнала о ваших кознях, и что я всё уже простила, и тебе, и ему. Узнала, мол, о том, что он разбился, разревелась и всё тебе выложила, как на духу.
- Чего-то я не понял: я разве не должен рассказать ему про эти 2 ночи, про то, что ты для него сделала?
- Ни за что! Обещай мне, Рома, что ни Андрей, ни кто другой никогда не узнает об этом, слышишь?!
Роман оторопел.
- Похоже, я в этих любовных делах как-то не очень... Может, объяснишь дураку, что всё это значит?
Катя немного помолчала.
- Понимаешь, Рома, не нужна мне его любовь ни из благодарности, ни из-за чувства вины, ни ещё по каким-то веским причинам. Если когда-нибудь он и будет любить меня, то не за что-то, а просто потому, что я - Катя Пушкарёва, такая, какая есть, другая любовь мне не нужна...
У Романа как-то странно защемило в груди - уж больно напомнили ему Катины слова то, что говорил ему Жданов после их с Катей первой ночи. И почему-то именно в этот момент, а не тогда, когда впервые узнал о том, что Кате всё известно, Малиновский особенно остро ощутил, что он сделал со своим другом и этой маленькой сильной женщиной.
Катя взглянула на слишком молчаливого Романа и испугалась.
- Рома, что с тобой? Ты весь побелел!
- Нич-чего, всё в порядке, просто немного устал...
Давно, а может, и вообще никогда, не видела Катя его таким серьёзным.
- Да, Ромочка, потрудился ты сегодня на славу, пора бы и отдохнуть. Я пойду, а ты поезжай домой и поспи. Только телефон рядом положи и как только позвонит Кира, сразу бегом к Андрею, договорились?
- А если не позвонит?
- Уверена - позвонит.
Катя вышла из машины, сделала несколько шагов, потом вернулась и, наклонившись, сказала:
- Помни, Роман, ты мне обещал. Ведь обещал?
- Не волнуйся, всё сделаю, как ты хочешь. Обещаю.
Катя вновь удивилась необычной серьёзности Романа, послала ему воздушный поцелуй и поспешила домой.
Роман ещё долго сидел, не шевелясь, и смотрел туда, где давно уже не было Кати. Потом вздохнул, завёл машину и поехал восвояси.
Часть 10.
Заснуть Роману так и не удалось, хоть он и очень этого хотел. Всё перебирал и перебирал в памяти события последней ночи, утра, затем вернулся к тому злополучному дню, когда затеял всю эту игру в обольщение Кати. Как получилось, что он, Роман Малиновский, всегда с такой лёгкостью относящийся к своей жизни, начал с той же лёгкостью относиться и к жизни других людей? Ведь он не был злым, не считал себя снобом, но вот появилась девушка - умная, добрая, простодушная, но далёкая от эталонов красоты, и Роман Малиновский, ничтоже сумняшися, пустил её под жернова своих гигантских планов, справедливо полагая, что тот прекрасный мир, в котором живёт он и ему подобные, ничего не потеряет от небольшого потрясения в душе этого кроткого и неприспособленного к жизни создания. Поделом тебе, Малиновский, любуйся на плоды своего вдохновенного труда! Лучший друг едва не расстался с жизнью, а девушка... Малиновский, где были твои глаза, уши, мозги наконец?! Куда ты вообще смотрел?! На брекеты, смешные очки, мамину юбку? Почему не слышал своего друга, очень быстро понявшего, с кем он на самом деле имеет дело? Ах, Катя-Катерина, что ты со мной делаешь...
Его грустные думы прервал телефонный звонок. Звонила Кира!
- Роман, он очнулся! Ты слышишь? Он очнулся!
- Правда? Это здорово, Кира. Как он?
- Говорит, что всё ужасно болит, но уже шутит с медсёстрами.
- Узнаю твоего женишка, быстро он набирает форму.
- Роман, Андрей очень хочет тебя видеть. Уж не знаю, что у вас там за секреты, но он просто извёлся весь, говорит - мечтаю лицезреть Малиновского!
- Мечты президентов должны сбываться. Вылетаю первым самолётом.
- Давай быстрее. Кстати, ты не знаешь, почему Пушкарёвой нет на работе?
Роману потребовалась пара секунд, чтобы найти нужный тон.
- Пушкарёвой? Вообще-то она немного приболела и отпросилась домой.
- Как некстати.
Малиновский терялся в догадках.
- А что случилось?
- Понимаешь, Андрей решил назначить её исполняющей обязанности президента компании на время его отсутствия...
Малиновский выронил трубку.
- Роман, ты слышишь?
- Да, Кира, это что-то на линии. Так что ты говорила?
- Надо, чтобы Пушкарёва срочно приступила к своим обязанностям, там вроде с банком надо что-то срочно решить. Но если она заболела...
- Да нет, просто у неё голова разболелась. Она сейчас дома. Я ей позвоню и попрошу приехать в офис, а потом сразу к Андрею, идёт?
- Хорошо, Рома, давай быстрее.
- Уже еду.
- Не зная адреса больницы? Малиновский, я тебя не узнаю.
- Да, конечно, что это я в самом деле... Давай адрес.
Закончив разговор с Кирой, Роман, не долго думая, поехал к Кате. Ему хотелось видеть её глаза, когда он сообщит о том, что Андрей не просто пришёл в себя, но и срочно требует его к себе. Ну, и про президентство, конечно.
Катя, как и ожидалось, несказанно обрадовалась новости об Андрее и уже по привычке бросилась Малиновскому на шею с её неподражаемым "Ромка-а!" На этот раз Роман подержал девушку в объятьях чуть дольше, чем того требовал момент, но Катя этого не заметила. Она ещё раз проинструктировала Малиновского, что и как он должен говорить про неё, затем быстро собралась, и Роман отвёз её в ЗимаЛетто. По дороге в больницу он пытался представить, как пройдёт его встреча со Ждановым.
_________________ Я тяжело больна: могу обращаться ко всем только на "Вы". Болезнь хроническая и не поддаётся лечению - пытались многие. Поэтому просто смиритесь.
История одного города - неофициальный сайт добровольного общества НРКоманов.
Последний раз редактировалось Филуме 29-01, 17:00, всего редактировалось 1 раз.
|