Палата

Наш старый-новый диванчик
Текущее время: 28-03, 11:13

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Эта тема закрыта, вы не можете редактировать и оставлять сообщения в ней.  [ Сообщений: 3 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Другой и другая /Ата/
СообщениеДобавлено: 02-03, 19:38 
Не в сети
Новый пациент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 25-01, 16:39
Сообщения: 20
Откуда: МО
Название: ДРУГОЙ И ДРУГАЯ
Жанр: наверно точнее всего будет сказать, что это сказка
Герои: Катя, Андрей и др.
Примечание: этот фик я размещала и на оффоруме (там я- Грушка). Честно говоря, очень волнуюсь. Извините, если что... :oops:


Ночь поручает спящим колдовское
Заданье – распустить весь этот мир,
Его бесчисленные разветвленья
Причин и следствий, тонущих в бездонном
Круговороте мчащихся времен.
Ночь хочет, чтобы за ночь ты забыл
Себя, происхождение и предков,
Любое слово, каждую слезу,
Все, чем могло бы обернуться бденье…


…Она выглянула в окно, - солнце только-только встало, и было еще очень холодно. Измороcь покрыла попоны и гривы лошадей. Из их ноздрей шел пар. Слышался лязг клинков – солдаты уже поднялись. Пахло навозом и дымом. На светлеющем небе четко вырисовывались контуры башен, по стене мерно расхаживал часовой.
Позади заскрипела дверь, и она обернулась. Вошла служанка с вязанкой дров.
- Вы уже проснулись? Принести горячую воду?
- Да, и еще мой меховой плащ, только сначала поставь греться отвар.
- Слушаюсь.
Служанка тяжелой кочергой поворошила в огромном камине, пламя сразу рванулось, загудело. Потом работница повесила на толстый крюк начищенный котелок и вышла.
Девушка подошла поближе к огню и вытянула руки. Скоро из котелка повалил травяной пар, запахло чабрецом.


…Катя открыла глаза. Все было как всегда. Рядом тихо посапывал Андрей, тикали часы. Дом наполняла теплая тишина. Все хорошо.
Она ощупала руками лицо, волосы. Опять ее сон…
Повернувшись к мужу, она положила ему руку на лечо, тихонько потрясла. Андрей что-то сонно пробормотал. Катя посмотрела на его лицо, ставшее во сне обиженным, и поправила одеяло. Потом тихо встала, накинула халат. Стараясь не шуметь, пробралась на кухню, поставила чайник, открыла шкафчик и потянулась за чашкой…
- Кать, что опять? Я проснулся, - тебя нет! – Андрей стоял в дверях, щурясь от света. – Ты собралась чаевничать среди ночи?
- Я тебя все-таки разбудила… Мне просто не спится.
- Ну что с тобой, а? – он подошел и обнял жену. – Я же вижу, что-то не так.
- Просто странный сон приснился.
- Сны – это неправда. Главное, у нас с тобой все хорошо. Ведь так? – Андрей заглянул Кате в глаза.
«Будто ждет, когда ему отсыпят кошель монет!» - раздраженно подумала она и тут же испугалась. – «Господи, что со мной?! Андрей же о нас беспокоится!»
Катерина улыбнулась:
- Андрюш, ты – самый лучший муж!
- Катюша…
- А я уже не хочу чая! Пойдем?
…Она долго не могла заснуть, все лежала и думала. Все было хорошо, и нежность не кончалась, и по утрам Андрей будил ее поцелуями, и вечером они просто летели домой, но Катю порой стали раздражать костюмы и галстуки мужа, его дорогие оправы для очков. Однажды, когда он собирался на очередную «важную встречу» и поправлял рубашку, стоя перед зеркалом, она не выдержала и вышла из комнаты.
Тогда и начались эти сны.
Лошади, покрытые разноцветными попонами, лязг доспехов, запорошенные снегом деревянные и земляные крыши, тонкий лед в ковше для умывания по утрам. Здесь Кате все было знакомо до мелочей: от конюшен до кухонного очага и трещин на ступенях каменной винтовой лестницы. Она знала всех домочадцев по именам, любила смотреть, как чистят и кормят лошадей, слушать рассказы своей старой кормилицы, пока готовится ужин…


За неотложными делами прошло утро. Катя положила телефонную трубку и открыла папку с отчетами.
- Катюш, ты все? Пойдем пообедаем! – в кабинет вошел Андрей.
- Пойдем! – Катя улыбнулась, захлопнула папку и встала.
У выхода из здания их нагнал Малиновский.
- Ждановы! Вы обедать?
- Да, Роман Дмитрич. Если хочешь, - присоединяйся, - сказала Катя, и Андрей взглянул на нее с недоумением, они же хотела посидеть вдвоем… Роман, не замечая неловкости, подхватил Катю под руку.
- С удовольствием, Екатерина Валерьевна! Андрюша, не отставай!

…- Здесь это блюдо готовят неправильно! Не спорь, Ром! Обязательно нужно добавлять корень петрушки и поливать жаркое, пока туша крутится на вертеле!
Малиновский поперхнулся.
- Где, Кать? На вертеле?! Ты ничего не путаешь? – Роман глянул на Андрея и поразился выражению его лица. Жданов побледнел, в его чертах читалась тревога. За весь обед он сказал несколько фраз, а когда Катя завела разговор о кухне, опустил глаза и совсем замолчал.
- Жданов, ты что молчишь?
Андрей неопределенно пожал плечами и посмотрел на часы.
- Нам уже пора, обеденный перерыв заканчивается.
Все встали. «Вот они, подводные камни супружеской жизни! Эх, Андрюха!» - с грустью подумал Малиновский.
Когда они почти добрались до машины, Катерина вдруг остановилась у огромной афиши: «Выставка произведений средневекового искусства»
- Кать, ты что? - Малиновский посмотрел на афишу. – А, рыцари и их оруженосцы! Вот где настоящая романтика, Жданыч!
Андрей опять промолчал.
Катя еще раз окинула взглядом афишу с фигурками в доспехах:
- Когда мужчины возвращались, им было трудно двигаться, потому, что одежда становилась жесткой от засохшей крови и лошадиного пота.
Малиновский открыл рот от удивления. Андрей положил руки Кате на плечи:
-Катюш…
Она обернулась.
- Нам уже пора! У меня важные переговоры в три.
В машине она прикрыла глаза, стараясь успокоиться…


…Наступил вечер. Снаружи запалили большие костры, чтобы отогнать волков.
В залу вошла кормилица с большой корзиной шерсти.
- Бера, расскажи сказку!
Кормилица улыбнулась ее просьбе.
- Какую же сказку тебе рассказать?
- Любую. Только с хорошим концом!
- Ах ты, моя голубка! Ну тогда садись поближе, держи шерсть, а я буду наматывать, вот так… Ну слушай!
Жил-был на свете человек. Звали его Грим. Однажды на пиру ему выпал жребий сидеть с одной красивой девушкой. Весь вечер они проговорили, а под конец он ей и говорит: «Не хочешь стать моей невестой?» Она ему отвечала: «Ты всем хорош, - и умом, и статью, и богатством, и я стала бы твоей невестой, только попроси моей руки у отца. Если он согласится, то и я соглашусь.» Вот пришел Грим к отцу девушки и попросил разрешения жениться. Отец ему так сказал: «Я вижу, ты хороший юноша, поэтому послушай, - хоть это и моя дочь, и я ее люблю, все равно скажу, она - неродная мне, давным-давно моя жена нашла ее в лесу, совсем маленькую, завернутую в листья, и принесла домой. Уже дома, когда ее развернули, то увидели у нее на плече три зеленых пятнышка, а это означало, что девочка – дитя лесного оборотня. Хотели сразу же отнести ее обратно, но жена воспротивилась, уж очень ей понравилась девочка, так она и осталась у нас. Теперь она выросла, и неизвестно, что может с ней в будущем произойти. Если не боишься, то женись, а если отпала охота, - я тебя удерживать не буду.» Грим подумал и сказал, что любит девушку и ничего не боится… Ката, подай-ка мне вон тот моток, голубка!
- А что было дальше, Бера? Они поженились?
- Да, поженились и зажили вместе. Вот раз посмотрел Грим в кошель, - а там пусто, денег не осталось. Он сказал жене об этом, а та ему отвечает: «Не думай о деньгах, вот увидишь, - скоро мы разбогатеем.» И точно, на следующий день глядит, - а на столе горшок, полный золота. Удивился он богатству, а жена говорит, - это теперь наше, можно пользоваться. Пошел Грим купить быка, а как стал отдавать деньги, его схватили и повели на суд, - золотые оказались украдены у одного купца. Это все жена устроила. Вот высекли Грима, и проработал он на того купца полгода. А когда вернулся домой и стал жену укорять, та и отвечает: «Я ничего плохого не хотела. Думала только тебя порадовать, но больше так не буду! Не ругай меня, я ведь это из-за любви к тебе сделала!» Грим ее простил.
Живут они дальше. Раз муж разговорился, и посетовал: «Почти все мои ровесники уже на важных должностях, а у меня все не идет дело, а вроде не глупее других!» Жена это услышала, и стала его утешать: «Все у тебя будет, займешь скоро должность главного воеводы.» А через три дня главный воевода умер, и Грима выбрали на его место. Да-а… Только не долго ему пришлось воеводствовать, прежний воевода оказался отравлен, и все говорило, что именно Грим его отравил. Он еле избежал смертной казни, понес тяжелое наказание. А все, конечно, дело рук его жены. Вот Грим ей и говорит: «Зачем ты творишь такое?» Жена ему отвечает: «Я делала все для тебя, ведь я же тебя люблю!»…
- Какая же подлая! Столько всего натворила, нарушила все законы… - заговорила с возмущением Ката.
- Она нарушала человеческие законы, но не законы оборотней.
- А зачем тогда она полюбила человека?!
- Потому, моя голубка, что любовь одна на всех, и выбирать не приходится.
- Ужасно! Как же все плохо сложилось!
- Ты недослушала! Да-а… Так вот, Грим не сразу, но все же опять простил свою жену. Она свое слово сдержала, - много потом еще было между ними всякого, но она выполнила свое обещание. И однажды, когда жена переодевалась перед тем, как идти на пир, муж поглядел на ее плечо, - а там пусто, никаких пятен нет. С тех пор уж ничего плохого она не делала, и даже не помышляла о проделках оборотня. Жена стала человеком, и помогли ей его безграничная любовь и терпение.
- Странная сказка!
- Да-а, моя голубка… Если полюбил, то старайся сохранить свою любовь, как бы трудно не было. Любовь как тот заморский стеклянный кубок, что стоял у твоего отца, - всякий был бы рад из него выпить, он красивый, но такой хрупкий! А если разобьешь, легко порезать руку…
- Откуда ты столько сказок знаешь, Бера?
- Сама не знаю. Моя мать тоже была кормилицей, и бабка тоже, они много чего рассказывали.
Ката подошла к очагу и присела, глядя на пламя. В ее зрачках плясали огоньки. Кормилица бросила на нее долгий и внимательный взгляд.
- Бера, а скоро вернутся наши? Ничего нового не слышно?
Все черты лица у старушки смягчились, по губам скользнула ласковая улыбка.
- Должны вернуться со дня на день… Поздно уже, пора бы укладываться спать.
У Каты мгновенно стали закрываться глаза.
- И правда, пора.
- Иди, иди, голубка, - кормилица проводила девушку в спальню, помогла раздеться. – Ложись, поспи…



Андрей закрыл дверь кабинета, бросил папку на стол и подошел к окну. Внизу гудел город, жизнь шла своим чередом.
Как ей сказать? Вернее, как у нее спросить, - что происходит? Когда вдруг, одним прекрасным утром, проснувшись, ты чувствуешь, что рядом – никого нет! И боишься протянуть руку, чтобы не ощутить прохладу льняной простыни, только простыни, и больше ничего!
Последнее время он уже заранее, с вечера, укладываясь спать, начинал бояться утра с его ощущением пустоты и тревоги.
Андрей решительно прошел к двери, но у самого выхода остановился, повернул обратно, подошел к столу, зачем-то поднял трубку телефона, послушал.
Да все нормально! Все нор-маль-но! Что это ему в голову пришло?! Ощущения, чувства… Бред какой-то! Разве что-то серьезное произошло? Нет. Ну сказала Катя что-то не то, ну и что?
Хорош бы он был, если бы сейчас спросил у нее… Что бы она подумала?!
Он перевернул лист календаря, придвинул стопку документов…

…Вечер наступил быстро и незаметно, как всегда. Катерина накинула плащ, взяла сумку, встала и снова села на стул.
- Катюш, ты готова?
Она повернула голову, - Андрей.
- Как-то день быстро прошел, правда?
- Ты тоже заметила?
Они стояли друг против друга и молчали, тишина наполнила комнату, будто вязкая вата.
- Андрей…
- Кать…
Катя засмеялась.
- Андрюш, мы с тобой заработались… Может, не поедем сейчас домой? Поужинаем в ресторане?
Андрей выдохнул, облегченно улыбнулся в ответ:
- Давай!

…Едва захлопнув входную дверь в квартиру, они долго целовались в прихожей, как раньше. Андрей расстегнул ее плащ, кажется, оторвав пару пуговиц, подхватил на руки…
Неожиданная трель телефонного звонка словно оглушила. Бережно посадив жену на стул, Андрей остался стоять рядом. Катерина резко сказала в трубку:
-Да! Слушаю! Что? А без меня нельзя было решить? - Она сделала Андрею знак, он кивнул, наклонился, стал целовать ее за ухом. Катя улыбнулась, но тут же отстранилась, махнув ему рукой. – Откуда это известно?! Мы уже все отправили! …Андрей? А вы вообще-то на часы смотрели?! …Андрюш, тебя!
Он взяла трубку, начал долго и подробно говорить, пытаясь скрыть досаду. Катерина посмотрела на родное лицо, и вдруг почувствовала острый приступ грусти. Не недовольства, ревности, гнева или нетерпения, а неспешно наплывающей и ставшей от этого совсем уж неотвратимой сильнейшей грусти. Чтобы не расплакаться тут же, она разулась и проскользнула в ванную. Там включила воду и присела на эмалированный край, глядя на сверкающую струю.
Он порой бывает недоволен и морщится от досады, злится, - когда поставщики подводят, когда ругают газеты, когда секретарша на корню губит все нужные файлы, нажимая не те кнопки и заливая системный блок кофе, когда его, забыв, сколько сыну лет, пытается по телефону отчитывать Маргарита Рудольфовна…
А тот, другой никогда так не сделает. Даже когда половина их войска не вернулась, и женщины плакали так сильно, что три ночи невозможно было заснуть от их плача, он не подавал виду, только надолго закрылся один в зале.
Господи, что это за мысли, появляющиеся из ниоткуда, так неожиданно, по-предательски?! Что случилось?! Андрей!!
Она резко нажала на ручку крана, распахнула дверь…

…Заснуть было трудно, да она и не старалась. Андрей, кажется, тоже не спал, но не подавал виду. Так они и лежали, закрыв глаза, и делая вид, что все хорошо…


Последний раз редактировалось Ата 02-03, 22:18, всего редактировалось 2 раз(а).

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 02-03, 19:41 
Не в сети
Новый пациент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 25-01, 16:39
Сообщения: 20
Откуда: МО
…Он возвратился ранним утром.
Ката уже проснулась и сидела в столовой зале, перебирая фасоль (говорили, что ее пальцы ловчее, чем у любой работницы), открылась дверь, и вошел слуга.
- Хозяин вернулся!
Ката вскочила, подбежала к окну, и тут же сзади раздались шаги.
- Здравствуй, Ката!
Она подлетела к нему, обняла, но тут же отстранилась.
- У тебя колючая борода!
Он улыбнулся. Голубые глаза сразу смягчились.
- Ката, ты похожа на маленькую птичку! Бороду я сбрею.
- Вы надолго?
- В этот раз надолго.

- Бера, ты слышала? Он вернулся! И надолго в этот раз!
- Ты рада? - кормилица, наливая теплое молоко, не подняла глаз, но Ката уловила в ее голосе искренний интерес.
- Конечно! …А почему ты спросила?
- Потому, голубка, что он приехал НАДОЛГО. Ты понимаешь, что это значит?
Ката ничего не ответила, хотя все стало ясно. Бера продолжила:
- Это значит, что он попросит твоей руки, девочка.
Ее руки! Новость, произнесенная вслух, заставила Кату покраснеть. Никто никогда не просил ее руки, и вот… может быть даже сегодня вечером… К радости примешивалось какое-то смутное, неясное пока чувство…
- Мне страшно, - слова вырвались неожиданно для нее самой, и она с тревогой посмотрела на кормилицу, ожидая мягкого упрека. Но Бера, молча поставив на стол глиняную кружку, ласково обняла ее за плечи и подвела к окну.
- Дай-ка я посмотрю в твои глаза, голубка… О чем ты подумала?
- Не знаю… Я… Мне, наверно, еще рано выходить замуж!
Кормилица покачала головой.
- Скажи-ка, тебе снится что-нибудь?
- Не помню, Бера.
- Ну хорошо. Не тревожься, он хороший человек, Ката. Поговори с ним, просто поговори. Может тогда перестанешь бояться.
Ката почти успокоилась. Кивнув, она вышла из кухни. Бера с невыразимой лаской поглядела ей вслед и перевернула маленькие кухонные песочные часы.

Вечером похолодало, в очаги добавили дров, и все стены были изрисованы причудливыми дрожащими тенями. Ката сидела в главном зале, у самого большого очага. Потрескивали поленья, в трубе тихонько гудело, и эти уютные звуки успокаивали.
- Ката! Ката! – он вошел в зал, приблизился к огню, возле которого примостилась маленькая девичья фигурка. – Греешься?
- Да. Здесь очень уютно.
Он подошел поближе, задумчиво посмотрел на пламя, погладил нагревшуюся каменную кладку.
- Я все время вспоминал наш дом…
- Мы тоже думали о тебе.
- Ката, я хочу спросить…
- О чем? – не успев договорить, она уже поняла, - что он сейчас скажет…
Он, не ответив, протянул ей руку и ждал. Ката взглянула на его большую обветренную ладонь, всю в рубцах, с набитыми костяшками, вложила свою руку в его и встала. Он с мягкой нежностью взглянул на маленькую белую кисть, показавшуюся невесомой. Твердые бугорки мозолей царапнули ей кожу. Ката почувствовала горячую силу, исходившую от этой руки, и краска бросилась ей в лицо.
- Ката, я не умею говорить красиво… Как только ты поселилась здесь, этот дом стал для меня настоящим. Ты сделала его таким, – теперь он смотрел ей прямо в глаза. Стоял, не выпуская ее руки. -Ты… Ты как ладья в бурном море, - надежда среди злых волн, единственная моя любовь. Ты – очаг среди зимнего холода. Теплый хлеб, который ставят в центре праздничного стола…
Он замолчал на полуслове, через загар на скулах проступили багровые пятна, было видно, как нелегко ему дается каждое слово. Ката не могла отвести от него взгляд. Наконец он собрался с силами:
- Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
- Ты… чтобы я…
- Не отвечай сразу. Я подожду.
Он опустил взгляд к ее руке. Она задрожала. Мужчина долго смотрел на маленькую ладонь (Кате показалось, - ее окатило мощной, горячей и, одновременно, ласковой, волной), потом бережно опустил, и направился к дверям. Уже выходя, обернулся…
Ката ахнула, пораженная, - на нее с пронзительной нежностью глянули темно-карие глаза под темными бровями, и лицо… лицо совсем не скуластое, вытянутое, без бороды и усов…
- Подумай, Ката…
И голос другой!! Более мягкий…
Она замерла, потом с силой выдохнула, вылетела в узкий коридор и бросилась на кухню.
- Бера! Бера…


…Катя открыла глаза. Сердце бешено колотилось, грозя вылететь из грудной клетки.
Постепенно приходя в себя, она подвигала руками и обнаружила, что Андрей во сне крепко держит ее за запястье.
- Андрей…
Он что-то пробормотал во сне, но не проснулся.
-Андрей!
Он наконец открыл глаза.
- Катюш? Кать! Я… Постой! Ты давно проснулась?
- Только что. Андрей…
- Сегодня все по-другому. Ты со мной.
- Я всегда с тобой. Андрюш…
Он отрицательно покачал головой.
- Кать, я уже давно хотел поговорить…
- Сейчас, сейчас, Андрюш… – она поднялась и села в кровати, вся в смятении. – Ты прости, я хочу спросить… Ты… Тебе сейчас ничего не снилось? – и Катя посмотрела на мужа, стараясь уловить выражение его глаз.
- Не помню. Что-то снилось… Да что случилось?!
- Ничего не помнишь? Совсем ничего? – она еще пыталась что-то прочесть на его лице.
- Нет! Катя…
Катерина остановила его жестом и торопливо откинула одеяло, отвернулась. Он ничего не помнит!
- Катя, постарайся спокойно все объяснить… – Андрей начал очень мягко, пытаясь скрыть тревогу и досаду, но голос его выдал. Катя обернулась к нему и сбивчиво заговорила:
- Андрюш, мне очень трудно объяснить, - я сама еще не разобралась… Сегодня во сне…
- Опять сон! Я очень за тебя волнуюсь! Вернее за нас!
Катя замолчала. Все не то, не то… Андрей не понимает.
КАК в их уютной, современной квартире, с удобной и красивой мебелью, шкафами, набитыми злосчастными рубашками, рассказать о бесконечном ожидании и глубоком отчаянии, о безграничной надежде и о переполняющей душу радости, о звоне весенней капели и победных звуках трубы, о чем-то простом и сильном, как пламя, как нагретое молоко в глиняном кувшине или протянутая к тебе рука… Она не знала.
- Кать, прости, прости. Что мне сделать? Может тебе мятного чая? – Андрей встал.
-Не нужно, Андрюш. Все нормально. Ты, наверно, прав – сон, - это только сон.
Она легла на самый краешек кровати, спиной к мужу, натянула на себя одеяло.
Андрей с минуту смотрел на свернувшуюся под одеялом фигурку, потом устроился рядом, погладил Катино плечо…
- Не надо, Андрюш. Не обижайся.
Жданов лег на спину. Она даже не обернулась. Что он сделал не так? Чем-то обидел? Да неужели Катя не понимает… Он с такой силой сжал челюсти, что суставы хрустнули. Как же невыносимо вот так, по каплям, терять ее! Говорить, и не слышать ответа. Слушать ее… и не понимать.
Андрей снова повернулся к Катерине. Почему-то не осмелился протянуть руку и просто долго смотрел на нее. Что-то шевельнулось в памяти. Что-то там было… Как же это?
Кажется, была зима…Да, точно. Он, кажется, только что вернулся из похода… Андрей невольно закрыл глаза…


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 02-03, 19:42 
Не в сети
Новый пациент
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 25-01, 16:39
Сообщения: 20
Откуда: МО
Едва дождавшись восхода солнца, он позвал слугу.
- Узнай, не проснулась ли Ката… Хотя, нет, постой, я сам.
Он прошел к ее двери и тихо постучал.
- Ката, ты уже встала?
За дверью послышались легкие шаги, раздался звук отодвигаемого деревянного засова. Сейчас она выйдет… Он неотрывно смотрел на дверь.
Ката появилась на пороге немного бледная, осунувшаяся, отчего ее глаза казались больше и ярче. И такая же красивая…
Поймав его взгляд, она растерялась.
- Ката… поднимись наверх, я тебя там подожду.
- Хорошо, я сейчас.
Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. В ушах звучали вчерашние слова кормилицы…

- Бера, у него другое лицо! Он напугал меня! – Ката влетела в кухню и подбежала к кормилице.
Та, помешивая что-то в котелке, не глядя, указала рукой на скамью.
- Садись, голубка. Так он тебя напугал? И только? Или обрадовал тоже?
Ката удивленно взглянула на нее.
- Ты так говоришь, будто все знаешь заранее!
- Расскажи-ка, что случилось?
- Мы… разговаривали, и вдруг у него изменилось лицо. Глаза и волосы стали другими. И голос.
Кормилица наконец оторвалась от своего варева.
- О чем вы говорили?
- Он спросил… не выйду ли я за него замуж.
- И что ты ответила?
- Я… ничего.
Бера подошла поближе и ласково поправила прядь Катиных волос.
- Если он тебе так сказал, моя голубка, значит, действительно любит. Ты немножко растерялась, не страшно. Говоришь, что увидела, как изменилось его лицо… это значит, отвечала ему не ты, а твое сердце. А у сердца другой взгляд… Скажи-ка, раньше ты мне говорила, что боишься выходить замуж, а теперь, когда увидела все по-другому, ничего не изменилось?
- Не знаю.
- Прислушайся к себе, не спеши.
Кормилица ушла в другой конец комнаты и загремела там посудой, а потом, пошарив на полке под салфеткой, подала девушке еще теплую румяную лепешку. Ката невольно улыбнулась, - сколько она себя помнила, Бера всегда хранила все самое вкусное на этой полке в углу, второй снизу, и едва взяв лепешку в руки, сразу же почувствовала ее тепло и аромат.
- Я уже не боюсь.
- Вот и славно. Значит, все будет хорошо.
…Всю ночь Ката просидела в кровати, вспоминая те, другие, карие, глаза и новый голос, и когда он постучал, она обрадовалась и испугалась одновременно, с бьющимся сердцем открыла дверь, увидела его и… ничего, все было по-прежнему.

Накинув плащ, Ката поднялась наверх и вошла в зал. Он стоял у окна и смотрел на чуть заметную в снежной дымке линию леса.
- Снег пошел хлопьями, значит скоро потеплеет. Посмотри, Ката.
Девушка подошла поближе.
- Да, уже скоро.
Они помолчали, глядя на тяжелые снежные тучи за окном.
- Что ты решила?
Она посмотрела на его четкий профиль. Почему он отвернулся?
- Ката… Ты ведь знаешь, мои отец и мать умерли уже давно, тогда я был совсем мальчишкой. И я их не очень хорошо помню. Но два события сохранились в моей памяти навсегда, и ничего не померкло с годами.
Первое – это когда отец впервые посадил меня на лошадь. У нас в то время была кобыла, очень добрая и уже не молодая. Мне запомнилась его рука, очень сильная, на лошадиной спине, и голос. Даже лица его тогда я не запомнил, а голос и руку – да.
А второе – когда родители собрались на теплый источник. Они тогда уже состарились и ходили с трудом, - их отвозили туда на телеге. Они брали большие палки, чтобы опираться. Две – на двоих. И вот они шли к телеге, поддерживая друг друга под руку, опираясь на эти палки – мать правой рукой, а отец – левой, и я тогда в первый и последний раз очень сильно им позавидовал, хотя они были уже дряхлыми стариками, а я – молод и полон сил… Ката…
Он наконец повернулся к ней (Ката ахнула – опять теплые карие глаза!), заговорил, путаясь из-за охвативших его чувств, хмуря темные брови.
- …Когда я смотрю на тебя, я вижу, наших детей, внуков… правнуков. И как мы идем, поддерживая друг на друга… Даже когда ты будешь старой, ты останешься самой красивой, Ката, даже наши дочери не смогут сравниться с тобой…
Фразы получались корявые, слова теряли окончания, но в звуках его голоса слышались глубокое волнение и сила. И смотрел он на нее так же - со страстью. Под этим взглядом растаяли все ее страхи и сомнения, потекли теплыми струйками по щекам. Он заметил ее слезы и рванулся к ней, стал вытирать их руками, начал целовать ее глаза, щеки.
- Ката!! Прости! Прости … Если я обидел…
- Ты меня не обидел. Я плачу, потому, что… счастливая, очень счастливая…
- Ката!...Катюша...
Все, что было с ней раньше, волновало и было или представлялось важным, –теперь исчезло, она, казалось, ничего не помнила, не знала, - все началось заново, здесь и сейчас.



Малиновский повесил пиджак на спинку стула и потянулся. Та-ак! Что день грядущий нам готовит, вернее уже приготовил? Он нажал нужную кнопку.
- Шура, принесите мне кофе. И позвоните… подтвердите встречу. Катерина Валерьевна уже пришла? Нет? Странно… А Андрей Палыч? …Ну хорошо.
Роман в задумчивости прошелся по кабинету. Ждановы опаздывают. Он взглянул на часы. Ого! Что случилось?
В дверь постучали, и вошла Шурочка с подносом.
- Кофе, Роман Дмитрич!
- Шура, никто из Ждановых не звонил? Почему они задерживаются?
- Нет. Про Катерину Валерьевну уже два раза спрашивали. Из банка.
- По вопросу?
- Не знаю. Они хотели с ней лично поговорить.
Разговор прервался стуком распахнувшейся двери. В кабинет влетел возбужденный Милко.
- Роман! Я не могу творить в такой обстановке!
- Что такое, Милко? Что случилось?
- Где Жданов? Где его жена?
- Успокойся! …Они задерживаются …такие обстоятельства.
- Почему? Почему мое творчество должно зависеть от… каких-то обстоятельств!
За ним маячили лица Урядова и Ольги. Малиновский резко выдохнул. Та-ак! Ну что ж…
Дальше были долгие объяснения с Милко, банком, неожиданно позвонившей Виноградовой, поставщиками, магазинами. Урядов тоже не остался в стороне. И каждый час Малиновский набирал телефонные номера Кати и Андрея. Ответом были длинные гудки.


…Наконец постепенно затихла чудесная музыка, звучавшая у них внутри, уснули скрипки, стало остывать и замедляться сумасшедшее время. Но они по-прежнему смотрели друг на друга, - оторваться было невозможно.
- Катя…
- Андрей.
- Ты прости…
- Нет, это ты, ты прости! Я не хотела…
- Я не замечал…
- Я даже не представляла…
- Мне надо было…
Их прервал звонок. Возникший из ниоткуда, нездешний, неуместный, похожий на громкий треск разрываемой ткани.
Они одновременно вздрогнули. Музыка исчезла совсем. Их окружали знакомые стены, за окнами шумела Москва. Катя и Андрей стояли обнявшись, в центре их собственной гостиной. На столике разрывался телефон.
- Андрей? …Что …Нам звонят?
- Кажется, да… звонят.
Жданов взял трубку.
- Да! Это я… Что?! …Сколько?! Два дня?! Это что, твоя очередная шутка?
Катя вопросительно взглянула на него. Андрей со странной усмешкой покачал головой.
- Малина, мы сейчас приедем, и мало тебе не покажется!
Он грохнул телефонной трубкой.
- Что-то случилось?
- По словам Романа, нас уже два дня не могут найти. Собирались заявлять в милицию!
- Что? Два дня?!
- Если верить Малиновскому… Нужно идти, – он подошел к жене. – Но я хочу, Катюша…
Телефон разразился очередной громкой трелью. Андрей чертыхнулся.
- Алло! Да! Уже идем!
Он с сожалением посмотрел на жену.
- Катюш, нам действительно нужно идти.
В прихожей Андрей с удивлением указал на две суковатые длинные палки, стоявшие в углу.
- А это что такое? Кать, посмотри.
Она взглянула на палки, погладила шероховатое холодное дерево. В памяти тут же возник зимний пейзаж, каменные заснеженные стены… Запах дыма… Там еще был… Катя посмотрела на Андрея и все вспомнила. Это ИХ палки, ее и Андрея. И он тоже все вспомнил.
- Это…
- НАШИ палки, Катюш. Я – твой муж, а ты – моя жена. Вот так.
Именно в эту секунду все окончательно встало на свои места, стало ясным и понятным. Их прошлое, настоящее и будущее, все.
Разом зазвонили мобильные.
- Опять телефон! Катюшка!
- Пора, Андрюш?
- Пора. Мы теперь сможем горы свернуть!

… Через минуту они выбежали из подъезда и направились к машине, но не успели до нее добраться, как внезапно, почти без редких предупреждающих капель, хлынул дождь. В небе вовсю сияло солнце, а на них выливались целые потоки воды!
Державшиеся за руки Ждановы одновременно посмотрели на небо, потом на мгновенно образовавшиеся лужи, потом друг на друга и вдруг захохотали. Это был не дождь, - это было счастье, льющееся через небесный край, и которое наполняло и их тоже. Его потоки смыли шелуху мелких ссор, серый налет скуки, оставив главное. Главное, которое вмещало в себя звук родного голоса в телефонной трубке и тепло их постели, усталость после бессонной ночи у детской кроватки и радость от первых шагов маленьких ножек, кучу разномастных велосипедов у дачного крыльца и толстые альбомы с фотографиями. В нем было место даже для пары заштопанных верблюжьих носков и такого же шарфика, хранящихся на самой нижней полке гардероба на случай простуды.


-Палыч!!! Где вы пропадали?!!
- Потом, потом, после работы! Все нормально Роман.
- Нормально!!
Но Андрей уже вырвался из его рук.
- Кать! Подожди! – и Жданов стал что-то тихонько говорить жене, вдруг покрасневшей и взглянувшей на мужа так, что у Малиновского внезапно гукнуло в грудной клетке. Неожиданно для себя он засмущался и, фыркнув, скрылся за дверью своего кабинета.
Блин. Блин! А не зависть ли это, дружок? А? Внутри опять гукнуло и Роман усмехнулся. Что это он? Совсем расслабился, растекся. Даже сны стал видеть странные… Истеричка.
Малиновский сел за стол, резко выпрямил спину. Так, все. Андрей и Катерина на месте, все в порядке. Работаем. Работа – это то, что сейчас ему нужно.

Эпилог.

В квартире стояла тишина. Ночь. У прикроватной тумбочки возник абрис женской фигуры. Дама неслышно, как тень, прошлась по комнате, прислушалась к спокойному дыханию спящих Ждановых.
- Спи, моя голубка.
Она оглядела фотографии в рамках, стоявшие на полке. Одно групповое фото особенно привлекло ее внимание: Ждановы-старшие, Ждановы-младшие, Роман, Юлия Виноградова, улыбающийся Милко, нахмурившийся Воропаев, в кадр попал даже Урядов. Дама улыбнулась.
- Ах, вот как! Роман и Юлия… Монтекки и Капулетти… Узкие улицы Вероны, звон шпаг, игра со смертью… Хорошие декорации!
Она задумчиво взяла фотографию в руки и поднесла к глазам.
- Да, несомненно. Монтекки и Капулетти. Ну что ж!
Дама поставила фотографию на место, аккуратно поправила уголок рамки и постепенно растаяла в воздухе.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Эта тема закрыта, вы не можете редактировать и оставлять сообщения в ней.  [ Сообщений: 3 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти:  
cron
Powered by Forumenko © 2006–2014
Русская поддержка phpBB