| Палата http://newhouse-palata.flyboard.ru/ |
|
| На обратной стороне счастья /Совенок&Muelle/ http://newhouse-palata.flyboard.ru/topic92.html |
Страница 1 из 1 |
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:39 ] |
| Заголовок сообщения: | На обратной стороне счастья /Совенок&Muelle/ |
Название: "На обратной стороне счастья..." Автор: Совенок&Muelle Special for Mantana Жанр: Сентиментальный роман Действующие лица: Наши друзья, а также "сопровождающие их лица" |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:40 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Посвящается дружбе и любви… Эпиграф «Не гоняйся за счастьем: оно всегда находится в тебе самом». Пифагор Пролог …Серый полумрак прокуренного помещения где-то на задворках провинциального клуба ритмично пульсировал в такт прожекторам и маленьким лампочкам раздолбанной светоустановки. Яркие вспышки белесого цвета хаотично выхватывали из темноты то «содрогающуюся» от нудной музыки толпу, то разношерстных посетителей, в одиночестве разбросанных то тут, то там по темным закоулкам зала. Очередной всполох… Уставшее лицо, полуопущенные ресницы… Еще один… Рука медленно тянется к фужеру… И еще… Пересохшие губы машинально прикасаются к стеклу… Опять всполох… Обессиленный глоток… Лысый бармен за высокой барной стойкой мастерски «жонглировал» бутылками и графинчиками с соками, виртуозно перебирая по ним татуированными руками, и одновременно потягивал сигарету… Ее мысли кружились вместе с его пальцами, словно на детской карусельке, то взлетая к затянутому дымом потолку… то резко оседая вниз, на зеркальный танцпол… и обратно… вверх… Да уймись, ты… Сердце… Наплюй на все… «Выпить… Мне надо выпить…» - Вымученный… через силу глоток… …Сознание медленно растворялось в янтарных отблесках на стенках бокала, вяло упираясь в дрожащую на дне жидкость. Оно непонимающе стукнулось пару раз о прозрачные «оковы»… и безвольно скатилось вниз по хрустальной ножке… туда… в пустоту… в холод… и одиночество… Опять… Как много раз до этого вечера… Опять… Как тогда… полгода назад… и семь месяцев до этого… и еще за год… Ну, почему? Почему… Ее снова сбросили с облаков… Жестоко… Болезненно… Сначала вознесли до небес… а потом безжалостно толкнули в пропасть… Опять… Словно насмешница Судьба беззаботно играла ее жизнью, как старой детской игрушкой йо-йо… Туда… Сюда… Вверх… Вниз… Вправо… Влево… Туда… Сюда… Сегодня Даниель объявил… что расстается с ней… Навсегда! Сказал, что они не подходят друг другу… что он не может ее больше обманывать… что он очень устал… и у него есть другая… «О, мон Дьё! Ну и катись отсюда… Придурок! Мерзавец!» - девушка ошалело дернулась вслед вырвавшемуся немому ругательству и, «бодро» закинув в себя остатки спиртного… смешно икнула и стала медленно сползать со стула… на пол… |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:41 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Глава 1 «На перекрестке всех дорог…» - Дьябль! Мммм… Судорожно обхватить дрожащими пальчиками ноющие виски… и сильнее вжаться в подушку… - Как же болит голова… О, мон Дьё*! Устало перевернуться на спину… и, наконец, глотнуть воздуха… потрескавшимися губами… - Как же хочется пить… Моя голова… Мон Дьё… Наивно зажмуриться, будто испугавшись грома небесного… и смахнуть невольно выступившую слезу… - Как же меня угораздило… так сорваться… Амбэсиль**… Дернуться пару раз на кровати, силясь подняться… и снова рухнуть в одеяло… - Дьябль! Почему так болит голова? Рассерженно поерзать на шелковистых простынях… сгребая их в живописную переливающуюся «кучу» … - Где же меня так развезло? Не помню… Обиженно стукнуть по шелковому покрывалу ладошками… и замереть, вдруг явственно вспомнив вчерашний день… - Ненавижу тебя… слышишь? Даниэль! Ненавижу… Я… тебя… ненавижу… Девушка еще раз попыталась подняться… На этот раз ей повезло: сделав титаническое усилие над собой, она наконец-то приняла вертикальное положение. Не открывая глаз, сонно пошарила босыми ногами по мраморному полу в поисках домашних туфелек… еле-еле «попала» в них с третьей попытки… и, отчаянно рванув свое тело с кровати, по инерции «долетела» до двери. Замешкалась на секунду, тяжко вздохнула и, наконец… неуверенно прошествовав по длинному коридору, сплошь завешанному портретами далеких… и не очень далеких… предков… сомнамбулой вплыла на кухню… Просторное помещение с высокими, от пола до потолка, окнами было сплошь расчерчено солнечными лучами, весело прорывающимися сквозь ажурные решеточки на стеклах. Они причудливо перекрещивались под всевозможными углами, образуя собой прозрачную «перинку» для мириадов крошечных пылинок, вольготно покачивающихся на ней, будто в гамаке. Полуденное солнце беспечно отражалось в бесчисленных, ярко надраенных кастрюльках, половничках и ковшиках, развешанных в строгом порядке вдоль карниза над массивным дубовым столом. Легкий ветерок взъерошил кружевные занавески над дверью, впуская внутрь сладковатый запах белых магнолий и роскошных лиловых гортензий, растущих прямо под окнами. Не заметив всего этого весеннего великолепия, наша страдалица неспешно доплелась до холодильника, машинально достала кувшин с соком и, плеснув немного в стаканчик, так же неторопливо развернулась обратно, как вдруг ее «взбодрил» родной голос: - Натали… Привет, мое солнышко! Ну, ты как? - Мама? - от неожиданности «солнышко» чуть не уронила стакан, - Это ты?… Ты здесь? Но как же… так? - Конечно, я! Ты что, меня не узнала? Ну, ты даешь, дочь! - Вы же с Сандрин хотели поехать на море… - Так мы и собирались… если бы не одна… потерявшая над собой контроль… особа… - голубые глаза ласково блеснули под задорной «молодежной» челкой. - Мамаааа! Ну, хоть ты не мучай меня… - Натали! Ты можешь мне толком объяснить… - баронесса де Бриар заботливо обняла дочь за плечи, - …что у тебя стряслось вчера? Это из-за Даниэля, да? Вы поссорились? И ты… из-за него… - Мама! Прекрати! Я не хочу об этом говорить! – девушка инстинктивно сжалась в комочек, готовая вот-вот разреветься, - Не сейчас… Пожалуйста… Мам… - Не хочешь – не говори! Только… мне положено знать, что с тобой произошло… вчера! Ты была в таком состоянии… И этот молодой человек… Кто он? – Патрисия заговорщицки подмигнула растерянному взгляду Натали. - ОН? КТО? Какой молодой человек? – девушка мгновенно «протрезвела» от столь неожиданного заявления. - Тот, который тебя привез домой… Ты что же… совсем ничего не помнишь? - Мама! Я не понимаю… о чем ты… Вернее, о ком ты… Какой молодой человек? Кто привез меня домой? Я ничего не понимаю… - она натужно потерла виски, силясь вспомнить все, что приключилось с ней за вчерашний день… «Я ничего не помню… Вернее… помню только… нашу с Даниэлем ссору… как я на него кричала… как обозвала его… как чуть не ударила… Помню, как мчалась по автобану… потом… Потом, какую-то богом забытую деревню… и эту дыру… первый попавшийся бар… на окраине… Еще… как просила виски… у этого… монстра-бармена… и… и-и-и… и больше ничего… Я больше не помню ничего! Никакого молодого человека… Если только… если только он… он… О, боже… Но он не посмел! Он не мог… Не мог… Г-ди, что же я натворила?» - Натали… Что с тобой? Тебе плохо? Девочка моя… - Пати взволнованно закружилась вокруг внезапно побледневшей дочери, - Садись… Вот так… Девушка послушно опустилась на ближайший стул: - Мам… не волнуйся… я в порядке… только устала… немного… и голова болит… Можно, я пойду… еще немного посплю… а? - Чудо мое! Конечно, иди! - А вы все-таки съездите на море… Погодка сегодня хорошая… вроде бы… - Натали смешно поморщилась от яркого луча света, случайно попавшего на ее лицо, - Тем более… раз ты уже обещала Сандрин… - Думаю… мне лучше сегодня остаться дома… Мало ли что… - Мамаааа! Со мной все в порядке! Честно! Езжай! Я сегодня никуда не пойду… Клянусь! – она забавно приложила ладошку к груди и… попыталась «эффектно» щелкнуть каблуками. - Ладно, уговорила! – баронесса по-детски залилась смехом при виде неуклюжего движения дочери. - Мам, ну правда… Со мной все в порядке! - Тогда вечером увидимся… Веди себя хорошо! Патрисия заботливо провела рукой по ее светлым, спутавшимся от тяжелой ночи волосам, чмокнула дочь в макушку и выпорхнула в сад… Девушка устало добрела до своей спальни, прошелестела к окну и, толкнув громоздкие деревянные ставни какого-то там седого восемнадцатого века, впустила в затемненную комнату бодрящий свежий воздух. Она аж зажмурилась от ударившего в глаза солнечного света… машинально попятилась назад и, спотыкнувшись о край кровати, рухнула на шелковые простыни. «Как же хорошо дома…» - Натали мечтательно потянулась на постели, широко раскинув руки… Испуганно замерла… дотронувшись до чего-то «инородного»… Распахнула глаза, удивленно уставившись на… одинокий цветок белой магнолии, завалившийся между подушками… и еще это… «Ты прекрасна… моя принцесса! Надеюсь, мы еще встретимся… когда-нибудь… на той стороне… счастья…» Записка… Но чья?… __________________________________ * О, мон Дьё! – О, Г-ди! * Амбэсиль – Дурочка, ненормальная |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:42 ] |
| Заголовок сообщения: | |
…Патрисия задумчиво вглядывалась в размытую линию горизонта над морем, затянутую полупрозрачной дымкой от раскаленного воздуха… Было невыносимо душно! Шутка ли? На береговом градуснике нещадно светились абсолютно сумасшедшие для этого времени года цифры… + 32 C’… Такой температуры в середине мая она не помнила с… с-с-с… Она вообще ее не помнила! Баронесса тревожно обмякла в огромном плетеном шезлонге, старательно закрываясь от палящего солнца полями большой соломенной шляпы. Машинально поправив съехавшие очки, она бросила небрежный взгляд на плескающихся в бассейне малышей с мамочками и вновь погрузилась в какие-то невеселые раздумья. То, что произошло вчера с ее девочкой… было более чем странно: Натали никогда не позволяла себе доводить свой организм до подобного состояния. Да, ей разрешалось ходить в ночные клубы, на дискотеки, самой устраивать молодежные вечеринки у них дома… но… То, что имело место быть прошедшей ночью, никак не вписывалось в привычное поведение ее дочери. «Что-то тут не так… Нати была сама на себя непохожа… Наверняка это из-за Даниэля… Этого лицемера… Я так и знала, что он окажется проходимцем… Никогда он мне не нравился… Вот как чувствовала… что должно было что-то случиться… Ведь Натали не могла просто так… выпить столько спиртного… Не могла! Надо выяснить, где она была? Пусть сегодня немного отдохнет… и тогда ей не отвертеться от объяснений… Еще этот незнакомец… который привез ее… Откуда он взялся? Кто он? Нати вроде бы ни разу не говорила о нем… По крайней мере, я не помню… Все это очень странно… А молодой человек очень приятный… и симпатичный… Рыженький такой… Необычно… Давно я таких ярких «личностей» не встречала… Сразу чувствуется харизма… А характер какой! Надо же, как он резко отказался выпускать мою «проказницу» из рук… Не надо, говорит, я сам ее донесу! Только покажите, говорит, куда!…» - Ну и жара! – ее взволнованный немой монолог был «жестоко» прерван звонким голосом Сандрин, только что выбравшейся из бассейна, - Ты еще не «обуглилась»? - Ну и шуточки у тебя, дорогая! – Пати зажмурилась на секундочку от полетевших в нее соленых брызг. - Если бы не чувство юмора… я уже давно убила бы своего благоверного, застрелилась бы сама… или просто сошла бы с ума от той жизни, которую мне приходится вести… - «возмутительница» спокойствия наигранно-жеманно опустилась в соседний шезлонг. Младшая сестра баронессы, мадам де Бонанкур, супруга одного из видных депутатов Парламента Республики, неугомонная болтушка и хохотушка, позавчера неожиданно нагрянула в гости в их «скромную семейную обитель». В связи с высоким государственным постом ее мужа, Сандрин вынуждена была следовать за ним по всему миру и проводить всю свою жизнь в качестве эффектной «визитной карточки» на бесконечных деловых встречах, светских раутах и важных переговорах. Скука скучная! Но тут случайно «этой особе» удалось «вырваться» на несколько дней из «официозных» оков, … и снова стать самой собой. - Но мне кажется, что тебе «твоя ЭТА жизнь»… – Патрисия ехидно передразнила «театральный» тембр сестры, - …очень даже нравится… Меня не проведешь! - Тогда давай махнемся не глядя… Давай! Вот увидишь… насколько я серьезно говорю… - Да будет тебе… Сандрин! То же мне… Артистка! «Махнемся»… «Не глядя»… – баронесса тяжело вздохнула, - Вот у меня, между прочим… тоже полно проблем… - И что случилось? Что-нибудь с Андре? Или Натали? - Натали… - Пати сплела между собой задрожавшие пальцы, уткнувшись в них подбородком. - И что на этот раз? - Не знаю… Веришь?! Не знаю… Обычно все подробности можно было узнать у ее подружек… А тут… Мне даже спросить-то не у кого… Кроме самой Натали… - Ты думаешь, что-нибудь серьезное? - Говорю тебе… Не знаю… Предчувствие какое-то… странное… - Здравствуйте - пожалуйста… Приехали! С чего такая нервозность? - Просто у меня все не выходит из головы… тот молодой человек… - Ты про кого? – пребывающая в святом неведении Сандрин участливо пододвинулась поближе к сестре. - Ну, тот… который привез вчера ночью Нати домой… У меня такое ощущение… что где-то я его уже видела… Только вот не могу вспомнить… где… - Тогда давай вернемся домой и расспросим нашего котенка… что да как… Ну, пошли? – мадам де Бонанкур резво снялась с места, увлекая за собой не ожидавшую такой прыти Патрисию… …Ярко-красный «Порше» несся на восток по федеральной автомагистрали Е-5 «Rhone-Alpes», лихо накручивая обороты и петляя между окружающими автомобилями. На бешеной скорости, он мастерски обводил «еле плетущиеся» машины, с ужасом разлетающиеся от наглого лихача в разные стороны. В очередной раз громко стрельнув глушителем, «гонщик» резко ушел в крайний правый ряд и, замешкавшись на мгновение у съезда с шоссе, растеряно «нырнул» в узкий рукав дороги, теряющийся за крутым поворотом. «Вроде бы мне сюда… Да… Узнаю тот мост… и этот дом… за деревьями…» Стандартный пост оплаты проезда… Пара секунд, потерянных при торможении перед датчиком электронной «кассы»… Противный зуммер… Зеленая лампочка над шлагбаумом… И вот уже снова огненный «монстр» мчится вперед… Часам к восьми вечера Натали исколесила все близлежащие городишки и деревеньки в радиусе 10 километров в поисках того злополучного бара. Однотипные тенистые, утопающие в одинаковых цветах домики… Похожие друг на друга дороги и улицы… Да-а-а… Ну кто так строит? Захочешь кого-нибудь или чего-нибудь найти… сам заблудишься! Она начинала уже нервничать. Мамины слова… про какого-то незнакомца… брошенные случайно в их разговоре на кухне… не давали ей покоя. А еще эта загадочная записка… И магнолия… Белая… Ее любимая! Как с самого роскошного куста из их сада… Черт знает что творится! Кто же он… Тот, кто привез ее домой? И кто написал ей те слова? «Мама ничего толком и не объяснила… Как обычно, выдерживает паузу… День-другой… Воспитательница… то же мне… Ну, может быть это и к лучшему… Я сама толком не поняла, что произошло… Но обязательно выясню! Дьябль, да где же этот клуб?» - девушка нервно бросила карту на соседнее сидение. Она уже раза три проезжала мимо одного и того же здания; вроде бы похоже… а вроде бы и нет… Натали упрямо вертела головой по сторонам, силясь выудить из глубин памяти «особые приметы» того места, куда ее угораздило попасть вчера на ночь глядя. Вдруг, боковым зрением она выхватила долговязую фигуру в чем-то темном, едва не шагнувшую прямо под колеса ее новенького авто. Парень тащил большую картонную коробку, пятясь спиной к проезжей части. Нати удалось в последнюю секунду вывернуть руль: со злостью выжав педаль тормоза, она остановилась всего в двух шагах от «потенциального» трупа. Резко рванув дверцу, девушка рассерженно выскочила из машины: - Крэтан*! Ну, ты у меня получишь! Что ж ты творишь, а?! – Натали подлетела к опешившему незнакомцу и с чувством ткнула того пальчиком в грудь, - Ты вообще смотришь, куда идешь? Или глаза потерял? Я же чуть тебя не убила! Чтоб тебя, маляд**! – чудом не пострадавший молодой человек растерянно улыбнулся ей в ответ. От такого неожиданного «наезда» он смог выдавить только: - Простите… Вы-ы-ы… Но девушка его уже не слышала: в поле ее зрения попала одна странная личность, в миг приковавшая все ее внимание. Высокого роста, абсолютно лысый мужчина с накачанными бицепсами, сплошь покрытыми темными татуировками, медленно вплывал в соседнее здание, сгибаясь под тяжестью громадных металлических ящиков, груженных, по всей видимости, какой-то сложной аппаратурой. Это был именно он! Вчерашний бармен! Тот самый! Его она запомнила даже сквозь расплывающееся сознание, замутненное чрезмерной дозой выпитого. Вот его-то мне и надо было! Натали, не глядя, махнула парню с коробкой рукой и рванула вслед за громилой, исчезнувшего в темноте бара… __________________________________________________________________ * Крэтан – Кретин, болван (разг.) ** Маляд – Больной, ненормальный (разг.) |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:44 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Тесное помещение, заваленное немыслимыми металлическими штуковинами, пластиковыми трубами и какими-то железками, служило, по всей видимости, мастерской по изготовлению декораций для ночного клуба. Расставленные вдоль стен стеллажи были плотно забиты разноцветными рулонами бумаги и тканей и заставлены разношерстными ящичками и коробочками, набитыми гвоздями, шурупами, дисками и прочей мелочевкой. Воздух здесь был насквозь пропитан запахом красок и растворителей, а еще едким табачным дымом и изрядным количеством пыли. Натали чуть заметно поморщилась и едва не чихнула от стрельнувшего в ее «аристократический» носик сумасшедшего запаха. Но надо потерпеть! Ведь цель так близка! Даром что ли она сегодня прочесала половину Изера* в поисках своего вчерашнего спасителя. В самом дальнем углу явно кто-то копошился… и этот кто-то ей как раз то и был нужен! Огромного роста мужчина скрючился в три погибели, пытаясь протиснуть один из громоздких ящиков под стеллаж. Он старательно пыхтел, толкая застрявшую «емкость» в единственно свободный угол в этом странном помещении. - Здравствуйте! – девушка чуть слышно покашляла, стараясь привлечь внимание богатыря. - … - Здравствуйте! Вы не подскажете?! - Одну минуточку… Я закончу… - он натужно «хрюкнул», и короб наконец-то встал на место, - Уф! Громила вылез из-под полки, стряхнул ладонями попавшую на него пыль и, виновато улыбаясь, протянул одну из них Натали. - Привет! Простите… здесь немного грязновато… Пойдемте лучше в зал… Там и поговорим… - он услужливо дернул ручку двери, пропуская незнакомку вперед… …Жаркое полуденное солнце медленно остывало где-то за далекими пиками Французских Альп, возвращая широким равнинам Прованса* привычную для середины мая прохладу. В вечернем воздухе снова потянуло «молодым» лавандовым «дымком» с бесконечных цветочных плантаций, покрывающих склоны близлежащих холмов, и, как обычно, проснулись ночные цикады, прятавшиеся от незапланированного зноя везде, где можно. Легкий ветерок, разносивший их веселый стрекот далеко по окрестностям, все еще хранил в себе впитавшийся в него за долгую дорогу с юга запах Средиземного моря. Он ласково теребил взъерошенную челку своим соленым дыханием, заставляя жмуриться от приятной свежести. Несмотря на окружающие ее красоты и волшебные ароматы, баронесса де Бриар тревожно замерла на верхней террасе. Выходившая во внутренний сад просторная площадка была сплошь заставлена плетеной мебелью и утопала в многочисленных цветочных горшках и кадках со всевозможными фикусами, пальмами, апельсиновыми деревцами и цветами. Патрисия тяжело вздохнула: «Куда же запропастилась эта несносная девчонка? Сил моих больше с ней нет… бороться… Машины нет… И мобильный молчит… Странно! Говорила же, что будет дома… и никуда сегодня не поедет… Ох, уж этот неугомонный ребенок! И где ее носит?» Она еще раз кинула расстроенный взгляд в сторону сада и, чуть помешкав, пристроилась в ближайшем кресле. Тонкие изящные пальцы заметно дрожали. События последних суток начинали немного пугать ее: вчерашнее происшествие с Натали, таинственное исчезновение дочери сегодня и невозможность выяснить все самой, как обычно, – все это выбивало Пати из привычной, размеренной колеи. Баронесса, всегда славившаяся своей сдержанностью и невозмутимостью, на этот раз не смогла скрыть волнения. Сотни разных мыслей проносились в голове. Она даже не сразу заметила бодрый голос Сандрин. - …Пати… Пати-и-и… Ты меня слышишь? - … - Патрисия! - Да… - Ну, хватит нервничать! Ничего с ней не случится… Не маленькая уже! Совершеннолетняя, между прочим… - … - Пати… Что с тобой? - Знаешь… Я только сейчас осознала… насколько она стала взрослой… - женщина печально вздохнула. Сандрин участливо потрепала ее по руке: - Все образуется… Вот увидишь! - Надеюсь… - Что за пессимизм в голосе? - … - Что еще случилось? - Сандрин… Я… Смотри, что я нашла в ее комнате… Баронесса медленно протянула сестре зажатый в руке клочок бумаги: - Ну, что ты об этом думаешь теперь? …Просторный зал дискотеки был практически пустым: основная масса молодежи подтягивалась в клуб только часам к двум ночи. Парочка посетителей, вальяжно развалившихся за барной стойкой, ди-джей, раскладывающий диски и пластинки за своим пультом, да еще новенький официант, с упоением драивший фужеры, – вот, пожалуй, и все присутствующие. Громила гостеприимно махнул Натали рукой, указывая на свободный диванчик рядом со сценой: - Чего-нибудь выпьете? - Нет… Спасибо… Думаю, вчерашней дозы мне достаточно… - она невесело вздохнула. Лысый здоровяк непонимающе хмыкнул ей в ответ: - Ну, как скажете… Чем могу быть полезен? Мягкий, баюкающий голос и любезный тон этого «монстра» никак не вязались в сознании с его «ненормативной» внешностью: Нати опасливо воззрилась на мускулистые, накачанные бицепсы, густо покрытые живописными татуировками. Блестящая, как зеркало, голова прочно сидела на накачанной же шее, мощные плечи едва помещались в белую, в обтяжку, футболку, практически трещавшую по швам на его скалоподобном теле. Он приветливо улыбнулся застывшей от волнения девушке. - Я-а-а-а… Я… Дело в том… Что… - … - Мне нужна Ваша помощь! - Я уже догадался… Так в чем проблема? - Вы меня не помните? - Простите? - Я была здесь… Вчера… Сидела вон за тем столиком… - Вы? Вчера? Не помню… В клубе столько гостей обычно, что… Хотя-я-я… Постойте! Какая-то девушка упала в обморок… Да! Это было как раз вчера… в мою смену… - Так Вы вспомнили? Думаю, это была я… Только я ничего не помню… что было потом… - И Вы хотите, чтобы я Вам рассказал… Да? - Ну… если это возможно… Я, если честно… Короче, семейные проблемы… Перенервничала… Вот… - Да не переживайте так! Знаете, таких, как Вы, тут пруд пруди! - … - А я Вас вспомнил… Вы еще настойчиво просили меня добавить виски в Вашу текилу… - Правда? – Натали раскраснелась, - Ужас! - Не волнуйтесь… я налил Вам яблочный сок… - А что было… ну, когда… в общем… - …Вы упали? - Да! - ИлиА Вам помог… - ИлиА? - Наш креативный консультант… - Кто? – девушка искренне удивилась наличию такой должности в заведении подобного «класса» … и еще в этой глухомани. - Креативный консультант! – громила был явно обрадован произведенным эффектом. Он просиял, гордо вскинув подбородок к потолку. Натали улыбнулась: забавный он - огромный, а такой наивный… как ребенок. - Русский… работал у нас по контракту… - ЧТО-О-О? Он русский? Где он сейчас? А почему работал? – девушка зачастила вопросами, растерявшись от столь необычного поворота событий. - … - Ну же! Пожалуйста! Мне нужно с ним поговорить! - А что случилось? Он что, поцарапал Вам машину? - Машину? Причем тут машина? - Он же повез Вас домой на Вашей машине. - Так вот как она оказалась в гараже… Постойте! А как этот Ваш Илиа узнал, куда меня везти? – неожиданный вопрос вверг мужчину в ступор. Он аж весь напрягся, силясь придумать ответ. Натали сжалилась над толстяком: - А где он сейчас? - Уехал… Он у нас больше не работает, вчера как раз последний день был. А сегодня… забрал свои вещи… и уехал. Так Вы же с ним разговаривали! - КОГДА? – ее сердце рвануло вскачь, готовое выпрыгнуть наружу. - Так… это… Перед клубом… Минут пятнадцать назад… Я вас видел… краем глаза, пока тащил коробки… - Не может быть… Неужели… это был он? Черт! – Нати порывисто вскочила и, не обращая никакого внимания на возглас удивления собеседника, вылетела на улицу… __________________________________________________________________ * Изер – французский департамент (административная единица территории Франции, что-то вроде наших районных центров) * Прованс – одна из самых крупных французских провинций (административная единица территории Франции, что-то вроде наших областей) |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:45 ] |
| Заголовок сообщения: | |
…В этом году все расцвело как-то уж слишком рано: из-за нечаянно нагрянувшей в начале мая жары все растения словно обалдели, за считанные дни вытянув к солнышку свои побеги. Самой шустрой из всех оказалась белая магнолия, буквально за два дня покрывшаяся густой шапкой ярко-зеленых листиков, а еще через неделю сад наполнился ее дивным ароматом от сотен белых плотных цветков. В оранжерее, под пристальным наблюдением садовника, пышно шли в бутоны красные и белые розы, ирисы и королевские лилии. Обычно заторможенные и слабенькие гортензии решили «блеснуть» своей красотой и пышностью задолго до их привычного времени цветения и уже к середине месяца пышно усыпали себя мощными зонтиками бледно-сиреневого и голубого цветов. Патрисия неспешно прохаживалась по каменистой дорожке возле своих любимиц, благодарно тянувших к хозяйке свои раскидистые, в складочку, листья и окутывавших ее терпким сладковатым ароматом. Она в задумчивости остановилась около одного из кустов; время приближалось к полуночи, а от ее вертихвостки не было никаких вестей. Куда же запропастилась это неугомонное чадо? Пати заметно нервничала, да еще ко всему прочему, она до сих пор не могла избавиться от воспоминаний о том молодом человеке… внезапно появившемся у них на пороге вчера ночью, с ее дочерью на руках. Яркая картинка этой встречи почему-то настойчиво всплывала в ее памяти сегодня весь день… Точеный профиль… широкий «упрямый» лоб… волевой подбородок… пронзительный взгляд темных глаз из-под решительно вскинутых бровей… и еще этот необыкновенный… с бронзовым отливом… рыжий цвет волос в полумраке гостиной… Гремучая смесь! Если не сказать – адская! Баронесса слегка вздрогнула: внезапная вспышка в памяти… осенний ветерок, залетевший с улицы в распахнутые двери террасы… отдаленная мелодия вальса… танцующие пары… и это лицо… застывшее в немом восторге в арке у окна… тогда… месяцев пять-шесть назад… здесь же, в замке… Точно! Так и есть! Это он! …В тот вечер все должно было быть на высшем уровне: в виду особой значимости приглашенных гостей, устроенный Патрисией прием смог бы поспорить своей пышностью и размахом с традиционными балами у английской королевы. Барон Андре де Бриар, потомственный дворянин в седьмом колене, был удостоен в этом году неслыханной доселе в их древнем роду почести – ему вручали орден Почетного Легиона* за неоценимые заслуги перед Французской Республикой. А именно, за сохранение и приумножение одних из самых старых виноградников во всей Франции. Их семейное достояние - это чуть более двухсот гектаров земли, засаженных редкими и почти исчезнувшими в других районах страны сортами винограда. Отец Натали днями и ночами пропадал на своих «плантациях», вкладывая в них не только душевные и физические силы, но и изрядную порцию финансов. Но, благодаря мягкому южному климату и беззаветной любви барона де Бриара к делу всей своей жизни, его старания и «жертвы» оказались вознаграждены сторицей – их семейная фирма лет шесть назад смогла громко заявить о себе, выйдя впервые на мировой рынок. Она даже сразу стала экспортировать элитные сорта вин из собственных погребов во многие страны по обе стороны Атлантики. Вот для этого-то знаменательного события в замке ВалянсЕ, родовом гнезде Бриаров, и была устроена знатная вечеринка. И именно для нее Патрисия «выписала» из Парижа группу артистов-аниматоров, так рекомендованную ей Сандрин. Дескать, что мадам Бонанкур часто встречала этих молодых людей на различных великосветских приемах и раутах, и что они ни разу никого не разочаровали своим появлением. Баронессе сразу же бросился в глаза высокий медноволосый парень, выступавший в паре с очаровательной кудрявой девушкой: они изображали одну из сцен «Ромео и Джульетты», да так здорово, что многие из гостей долго не отпускали актеров, устроив им бурю оваций. А потом… Потом, в какой-то момент Пати случайно поймала тот восхищенный взгляд «Ромео», обращенный к кому-то в заполненном людьми зале. Тогда ей было не до подробностей… Но сейчас… В ее душе поднималось странное чувство, что вчерашнее появление того молодого человека… далеко не случайное совпадение… а нечто более загадочное… и тревожное… …Обратная дорога заняла у нее еще больше времени. Еле «плетущийся» по скоростной автомагистрали «Порше» вызывал удручающее впечатление, но ей было все равно – так гадко на сердце Натали не было очень давно! Странно, но даже ссора с Даниэлем и последующий разрыв не вызвали в ее душе настолько мерзопакостного ощущения, как после того, что случилось сегодня возле того злополучного бара. «Ну, зачем я на него налетела… зачем, а? Дурында! Злюка! Что он тебе сделал?! А? Молчишь?! Ну, молчи, молчи… Стыдно, поди… Ты так его искала… и на тебе… устроила этот кошмар… Ну и что, что испугалась? Но не задавила же! А как он на тебя смотрел! Глазища-то какие… карие! Обалдеть… Неужели вчера это был все-таки он? А интересно… записка тоже его рук дело? Больше вроде бы некому… Даниэль не мог… он и словами-то неясно выражается, а записками и подавно не умеет… Но если это все же незнакомец… из бара… то… Странно, он даже виду не подал… что удивлен… Неужели он, правда, русский? Не похож… Совсем не похож! ВиталИ был совсем другой… а этот… ИлиА… И-л-и-А… Красивое имя… Мужественное… Необычное…» - она даже не заметила, как пропустила нужный съезд с трассы. Меланхолично протянув до следующего поворота, сделала внушительный крюк по граничащим с замком полям, пока, наконец, не доплелась до дома за полночь. Кое-как припарковав машину в гараже, Натали уже было дошла до подъезда, когда ее «вспугнул» встревоженный голос матери. - Солнышко! Где ты была? - Мама? Что ты здесь делаешь? – девушка вздрогнула от неожиданного появления Патрисии откуда-то из темноты сада. - Это я у тебя хотела спросить? В такое время… одна! Носится неизвестно где! Я же волнуюсь… - баронесса обрадовано обняла дочь. - Мам… Давай сегодня не будем… ладно? Я устала… Чертовски устала… Лучше завтра поговорим, хорошо? – Нати умоляюще посмотрела на маму, скользнула по ее щеке легким поцелуем и почти уже развернулась, чтобы исчезнуть… когда услышала: - Ты ведь его не нашла, да? - Его? Кого? Мам, ты о чем? - О нем… О том парне… вчерашнем… Знаешь… - Мамаааа, можно мы не будем об этом говорить… по крайней мере, сейчас… пожалуйста! Ладно? - Хорошо! Только утром тебе все равно не отвертеться… Смотри мне! – и она наигранно «зло» пригрозила Нати пальцем, - Ладно, договорились! Иди уже… спи… постреленок, до завтра! …Ночная прохлада не принесла облегчения: истратившая последние силы на попытку уснуть, Натали устало вжималась в горячую от слез подушку. Такое с ней было, пожалуй, впервые! Никогда в своей жизни она не плакала из-за мальчишек… Никогда! Обычно, наоборот… А сейчас… Необъяснимое отчаяние сжалось в душе мокрым плаксивым котенком… Оно впилось своими тоненькими острыми коготками в ее растормошенное сердце и безжалостно съехало по нему вниз, оставив болезненное ощущение одиночества и пустоты… Словно она потеряла сегодня что-то очень значимое… словно что-то очень важное прошло мимо нее из-за ее взбалмошного, несдержанного характера… Ну, почему? Почему? Девушка порывисто села на постели… Вдохнула терпкий влажный воздух, лившийся в комнату через распахнутое окно… Измождено поднялась… Молоденький серп луны прочно держался за звездное небо своими молочно-белыми рожками, источая вокруг серебристое мерцание. Его полупрозрачный свет еле слышно опускался к остывающей от дневной жары земле, покрывая сонные растения в саду волшебным покрывалом спокойствия. Натали подтянулась на руках и привычным с детства движением вскарабкалась на подоконник. Прислонилась к широкой оконной арке спиной… обхватив руками колени, задумчиво уткнулась в них щекой… Сколько раз она сидела вот так… одна, в тишине ночи… поверяя свои тайны и мечты верному другу – старому раскидистому кусту магнолии, растущему прямо под ее окнами. Он все знал про ее детские секреты… и, даже сейчас, повзрослев, Нати частенько разговаривала с ним, пока все спали… Она ласково провела по причудливо изломанным веточкам ладошкой, дотронулась пальчиками до толстенького белого бутона, недовольно скрипнувшего в ответ ее прикосновениям… Улыбнулась… отчего-то… Легкий ветерок, налетевший на нее из темноты сада, игриво растормошил светлые волосы, раскидав их по плечам золотистой волной… От его дуновения прозрачные кружева ночной сорочки нежно «зашептались» у ног ажурной «пеной», медленно упав вниз шелковым водопадом… Натали грустно вздохнула… «Ну, что скажешь… мон ами*? Ты что-нибудь понимаешь… в том, что произошло? Я – нет! Я первый раз в жизни… не знаю, как себя вести… представляешь?! Не знаю! У меня до сих пор перед глазами его взгляд… И улыбка… кошачья… Там, возле бара… Брр… до дрожи пробирает… И ведь ничего не сказал… Ну да! Конечно! Знаю! Я сама не дала ему ничего ответить! Ну, глупая я! Да, глупая! Невоспитанная, избалованная девчонка! А знаешь… мне до чертиков надоело быть такой… Почему-то все воспринимают меня только как наследницу громкого титула… ходячее воплощение большого наследства… выгодную партию для женитьбы… Не хочу! Я живая! Я просто человек… обыкновенная девушка… которой тоже очень хочется, чтобы… ее любили… просто потому, что я такая, какая есть… смешная… наивная… взбалмошная… Ну и что, что я дочь барона де Бриара? Разве богатая родословная – это приговор… общаться только с теми, кому позволительно по статусу находится рядом с тобой… Один Даниэль чего стоит… Ненавижу! ИпокрИт*! Зря я маме не верила… С самого начала… А, ну его! Пусть катится… ко всем чертям… со своей Сьюзи… Может, и к лучшему… что мы расстались… Хорошо… Все будет у меня хорошо! Слышишь?! Все будет хорошо! Потому что я так хочу! Я тебе обещаю! Ты мне веришь? Ну ладно… Я пошла… думаю, теперь я засну… До завтра… мон шерри*…» - Натали звонко щелкнула по спящему цветку, махнула кусту магнолии рукой и, соскользнув с подоконника, исчезла в комнате… …Печальный полувдох-полустон… И похолодевшие в миг пальцы… Мокрая испарина на висках… И пожар в груди… О, боже… Со стороны она была похожа на лесную нимфу… купающуюся в лунном свете… Точеная фигурка в белом кружевном облаке… там, в окне… Золотой водопад волос по плечам… Тонкие пальчики едва касаются листьев… Нежные губы шепчут что-то в ночь… И ее глаза… То бушующие, то ласковые… то печальные, то решительные… И ее улыбка… еле уловимая… почти эфемерная… сводящая его с ума бессонными ночами… преследующая его вот уже который месяц… С той самой первой встречи… тогда, на приеме… Когда он, как завороженный, застыл на месте, увидев ЕЕ на широкой лестнице, царственно спускающуюся вниз к гостям под руку со своим отцом… Мммм… Остынь! Она не твоя! Она не твоя… Она создана для другой жизни… Красивой, эффектной… у всех на виду… Для балов и приемов… Для дорогих машин… Для замков и богатых домов… Она принадлежит всему миру… И никогда - тебе… Она не твоя… Смирись… _________________________________________________________________________________ * Орден Почетного Легиона – высшая государственная награда Франции. Присуждается за выдающиеся заслуги перед Французской Республикой или мировым сообществом (в различных сферах человеческой деятельности). * ИпокрИт! – Лицемер! * Мон ами – мой друг * Мон шерри – дорогуша, дорогой (фр. разг.) |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:47 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Глава 2 "По дороге в Парадиз" Все совпадения, случайные или нет, которые вы обнаружите в этих строках, являются авторским вымыслом и не более. Все, кроме одного факта. Илья возвращался домой. Домой. Наконец то. Домой… Как громко сказано. Домой - это в собственную двухкомнатную квартирку, купленную на первые заработанные им деньги. Шальные легкие деньги, заработанные игрой на бирже - азартном увлечении юности. Но там… Там его никто не ждет, кроме кактуса на окне, который прожил без полива все полгода, проведенные им во Франции. Планировал три месяца, проторчал полгода. Что ж, кто виноват, что он перестал владеть собой? Кто виноват…. Домой – это в Питер, где его тоже никто не ждет, кроме компании таких же сумасшедших любителей погонять на мотоциклах среди ночи по городу, которые сбились в одну банду, когда им было по 15, и с тех пор никогда не встречались по отдельности, а только вместе. Среди них был банкир, нефтяник, хирург- офтальмолог, скандально известный журналист и парочка безработных. И он, актер-неудачник. Пожимали друг другу руки, вскакивали на мотоциклы и уносились в даль. Пили пиво днем и колу ночью у фонтанчика, который служил местом сбора, обсуждали политику, экономику, историю и никогда – женщин. Домой - это еще к воспоминаниям…. Из дому он ушел в девятнадцать. Гордость родителей, умный, воспитанный в интеллигентной семье юноша, прекрасно владевший тремя языками, безукоризненно играющий на фортепиано, имеющий приятный баритон и светские манеры… бросил престижный факультет международной экономики и поступил в Щукинское училище. Мать слегла с кризом от подобной дерзости. Ее сын – АКТЕР? Ее сын? Боже, она не знала, куда деваться от позора. Слишком занятая сама собой, она не заметила, что сын по ночам гоняет на мотоциклах в драных джинсах, играет на гитаре сомнительные песенки и про себя способен держать все котировки на бирже. Но право, он мастерски это скрывал. Отец, всегда покоряющийся ей, ничего не ответил на причитания, которые Илья терпел ровно трое суток. Потом хлопнул дверью и уехал в Москву. После окончания Щуки, он все же вернулся в Питер. Нет, ни к родителям. Мать проигнорировала приглашение на его выпускной спектакль, и уж тем более - восторженные отзывы в прессе. Она опять слегла с кризом, а потом укатила подлечить нервы в Швейцарию. От пересудов. А он вернулся… Слонялся по городу, снимался в рекламе, играл в полуподвальном скандальном театре Гамлета в современной абсолютно наркоманской трактовке… Купил квартиру после того, как поиграл на бирже с зерном, в доме, где почти век назад родилась его прабабка, всего двумя этажами выше ее детской. Обстановку он приобрел после игры с нефтью. В период, когда режиссер Гамлета обратил на себя внимание правоохранительных органов и театр был закрыт, Илья своими руками восстанавливал лепнину на потолке и клал черную мраморную плитку в ванной. Из дома родителей в свою новую квартиру он привез одну единственную вещь. Потемневшее от времени зеркало в кованной ажурной раме. Раньше оно висело в комнате его прабабки, и он еще помнил, как она, морщинистая, но с королевской осанкой, садилась перед ним каждое утро и заплетала свои иссиня-черные волосы с одной седой прядью на виске, в две косы и закалывала их на затылке тяжелым черепаховым гребнем. В доме было много других зеркал. В прихожей, в комнате матери, в ванной, но бабка признавала только это, висевшее в ее спальне, пропахшей лекарствами и лавандой. Перед смертью она сказала ему, почему. В этом зеркале она все еще видела себя юной, восторженной, сгорающей от любви к давно умершему прадеду.... Тогда он начал всматриваться в него и сам забыл, что есть другие зеркала. Те, другие, нужны были лишь для бритья. В этом - кипела жизнь. Странно, но когда он смотрел в него, он никогда, с самого детства не видел своего отражения. Он видел в себе - других. Горделиво выпрямляясь и чуть отставив ногу, он видел треуголку у себя на голове и серо-голубой сюртюк, и он мог опереться на воображаемый эфес простой дворянской, не императорской шпаги...Еще бы, ведь он- Наполеон! Пока еще просто бригадный генерал, но в его глазах уже предвкушение блестящего будущего. Прищуриваясь в даль и улыбаясь только уголками рта, он видел себя в порванной кружевной сорочке, распахнутой на груди, а над ним - гордый оскал Веселого Роджера, а за спиной – толпа лохматых оборвышей ... Капитан Блад? В детстве его это пугало. Потом стало интересным. Потом он кривлялся перед этим зеркалом, и герои начинали с ним разговаривать. Голос менялся : от звонкого мальчишеского до хриплого мужеского, от чувственного шепота до истерического крика. Потом... Потом перед этим зеркалом он репетировал. Так сложилось, что это зеркало, да пара уголков в Питере - все, что осталось для него дорогим и незыблемым в его суматошной жизни. И еще воспоминания.. И в них, особенно самых ранних, главной героиней неизменно выступала прабабка…Бабуля. Баба Ната. Вот они то и проносились перед Ильей, пока он ехал домой на таски из аэропорта. Маленький Илюша за руку с бабулей шествует в поликлинику. И там, в кабинете у пахнущей сиренью и камфорой милейшей Маргариты Альбертовны, он сидит на кушеточке и рассматривает веселые картинки на стенах, а дамы, неторопливо обсуждают его миндалины, купленный с большой переплатой томик стихов Гиппиус и рецепт струделя с корицей. По пути домой они заходят в гастроном на углу, покупают из- под полы у дородной тети Таси с усиками над верхней губой желтое сливочное масло, пахнущую югом корицу и отборные антоновские яблоки. Потом, дома, пока бабуля колдует над тестом, Илюша пьет молоко из чашки с олимпийским мишкой и слушает неторопливые бабушкины рассказы. Когда она уже умерла, Илья часто задумывался.. Баба Ната родилась в 1895. Пережила революцию, войну, блокаду, но о них она никогда ему не рассказывала. За то он в подробностях знал о лете 1905 года, когда Наташенька с родителями гостила у друзей отца, на Украине, в местечке Тальное. Там, вокруг поместья был разбит громадный парк, было семь прудов, в которых росли желтые кувшинки и белые лилии. Между третьим и четвертым прудом был водопад, а около него, на пригорке, под огромным дубом - беседка, и в ней, пятилетняя Наташенька и семилетняя Даша, дочка управляющего и кухарки, устраивали торжественные чаепития для своих кукол в платьях с кринолинами, которые им шила Наташина мать. Розовое, с воланами - для куклы Наташи, голубое с кружевом, срезанным с одной из выходных шляпок – для Дашиной. И к концу лета Даша освоила беглый разговорный французский, а Наташа стала бойко говорить на украинском. О Дарье Ищенко бабушка ничего не знала с сентября 1942 года, когда она попала в германский лагерь под Краковом из-за того, что в подвале почти разрушенной старой усадьбы она выхаживала русских раненых. Это Илье рассказал отец еще на бабушкиных похоронах. И о лете и осени 1913 он тоже был наслышан. Юная Наташа провела его в Крыму, в усадьбе княгини Голициной, которая приходилась дальней родственницей ее матери. В то лето у нее была совсем другая подружка. И чаепития проходили в беседке над морем в Ливадии, и розовое в воланах платье было на самой Наташе…. И волею случая она стала единственной поверенной в первой и пылкой влюбленности Ольги Николаевны и капитана яхты ее отца. Павел Воронов – был почти героем этого лета. По воле Божьей он побывал в аду Мессинского землетрясения, но выжил сам и принес спасение многом несчастным, объятым смертельным ужасом людям. Легкий флирт между хорошенькими великими княжнами и младшими офицерами императорской яхты вполне допускался. У последних была особая роль в жизни Семьи. Но была граница, которую никто не переступал. Но были крохотные записочки, которые Наташа предавала Павлу и длинные послания, которые она приносила Оленьке от него. Несколько недель были безоблачны. 3 ноября Ольге исполнялось 18 лет. В честь этого события был устроен большой обед и танцы на юте «Штандарта»… Тут баба Ната начинала грустить. В тот вечер Оленька была так безоблачно и искренне счастлива. Яхта была украшена иллюминацией, палуба - гирляндами зелени, музыка, смех, друзья., и конечно, конечно, он.. . Она танцевала с Павлом целый вечер и улыбалась ему, но вот беда. Мать не отводила от них глаз. Единственная деталь, ускользнувшая от ее внимательного взора, поцелуй у капитанского мостика. Наташе пришлось отвлечь на себя внимание, уронив на свое муаровое розовое платье бокал с белым крымским вином. Наутро Наташа и Ольга гуляли по парку. Праздник принес столько радостных эмоций, что они говорили без умолку, перебивая друг дружку и смеялись. Наташа уехала из Крыма в начале декабря и такой - веселой, улыбающейся, счастливой, она запомнила великую княжну навсегда. Уже в Петербурге она узнала о скоропалительной помолвке Павла Воронова и Ольги Клейнмихель. Яхта « Штандарт» привезла Семью в Царское Село в конце декабря. Ольга была тихой, грустной. В феврале она со всей своей семьей была на его свадьбе. Они редко виделись, Ольга грустила и Наташа, как могла, пыталась ее подбодрить. Зачастую, ей это плохо удавалось. На этом история бабули обычно заканчивалась. Она тяжело вздыхала и в чашку Илюши наливалась новая порция молока, из духовки доставался пирог и щедрый ломоть укладывался на тарелку с таким же мишкой, как и на чашке, а потом он шел спать И ему снились огни яхт и бабушка в розовом платье. Он никогда не видел ее в розовом. Черное, темно–синее, по большим праздникам - строгий темно–серый костюм. О страшной судьбе великой княжны он узнает уже в школе и в тот день, прибежит к бабуле и будет долго трясти ее и спрашивать : « Это правда?» И горько, взахлеб рыдать вместе с ней. Это будет потом, а тогда… Вечером, до прихода родителей бабуля продолжала свои рассказы. В феврале 1918 Наталья Дмитриевна работала медсестрой в госпитале…. Однажды ей пришлось поздно возвращаться домой. Операция затянулась, больной был почти на грани смерти, но врачу удалось почти невозможное. Раненый был спасен. Наталья, ассистирующая ему с обеда, была вынуждена потом бежать домой сквозь февральские морозные сумерки в хорошеньком легком пальто, которое было уже мало ей в груди и плечах. В подворотне, у самого дома за ней увязалась парочка изрядно выпивших матросов. Они не отставали от нее, отпускали скабрезности в ее адрес. Наталья помалкивала и бежала быстрее. Потом один из них нагнал ее у самого подъезда. Того самого, в котором теперь живет Илья. Бабуля тогда жутко боялась. Было поздно, никто из соседей не высунулся на улицу, и мерзавец уже прижал ее к стенке и … Был отброшен сильной рукой прадеда в снег. Матросы удрали. Егор провел Наташу до двери и там, при свете тусклой лампы, она впервые рассмотрела его. И русую непокрытую голову (дед никогда не носил головного убора, даже в самый страшный мороз), и голубые глаза, и сильный подбородок… В следующий раз они встретились в 1922. Раненого капитана Красной Армии доставили с пулевым ранением грудной клетки в ее госпиталь. Эта история заканчивалась нравоучением. Бабуля через всю жизнь пронесла убеждение, что если человек встречает свою половинку, то ему дается благословение свыше. И нужно это не пропустить. С дедом они прожила счастливую жизнь. Безоблачную – до 1939 года. Надежда на то, что она продолжится после войны, умерла в ней 9 мая 1945, когда почтальонша Шурочка передала ей два письма - фронтовой треугольник от деда и похоронку, подписанную его генералом. Для всех День Победы был праздником, для бабули – днем скорби. А в окнах такси уже мелькнул Казанский собор и вон он дом. Ее дом. Его дом. Из багажника таксист вытаскивает ему его легкую сумку, и он поднимается по мраморной лестнице с кованными старинными перилами. Заходит в свою квартиру, швыряет ключи на столик со стеклянной столешницей, а сумку так и оставляет у двери… Что ж еще мгновение и его паломничество в прошлое будет завершено. К зеркалу… Тусклому, покрытому пылью полугодовой давности, почти вековой. К зеркалу…. Висящему между двумя высокими окнами, выходящими на канал Грибоедова… К зеркалу… Илья посмотрел в него и отшатнулся. На него смотрела… Охмелевшая до обморока аристократка… Разъяренная владелица красного порше… Утонченная девица в белом платье с магнолией в волосах… Его принцесса…. Натали. |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:48 ] |
| Заголовок сообщения: | |
«…Не уходи… Слышишь?! Не уходи… Останься… Пожалуйста! Не можешь? Почему? Я не твоя? Что ты такое говоришь?! Это не правда! Я – твоя… ТВОЯ! Слышишь?! Ты мне не веришь… Не веришь?! Почему? Ты знаешь про меня все? Откуда? Ах, да… я же… Но это все в прошлом! Поверь! Мне никто не нужен… Никто! Нет! Не надо! Не уходи! Молю тебя! Я так долго тебя искала… Чтобы вот так потерять… в один миг… Что?! Всего лишь один день?! Ты все знаешь?! Боже… Прости меня! За все… прости! Нет! Не уходи! Не надо! Не бросай меня! Только не ты! Почему? Я знаю… ты мне не веришь… Но я другая… не такая Какую меня привыкли видеть… Не такая… Какую увидел меня ты… Я другая… Другая! Я просто… устала… Помоги мне… Я задыхаюсь… Спаси меня! Молю! Ведь… я… тебя… Люблю! …Нервное подрагивание ресничек… и горячая испарина на висках… Разметавшиеся по подушке золотистые волосы… и это влажное дыхание… как будто спотыкающееся… через раз… «Помоги мне… Я задыхаюсь…» Дрожащие пальчики, с исступлением сжимающие мятую простынь… Напряженное тело… неосознанно мечущееся на огромной кровати… и этот оглушительный стук внутри… как будто набатный бой… тревожный… «Ведь… я… тебя… Люблю…» Кинуться к тебе, замерев на секунду в двух шагах… Попытаться удержать взметнувшееся сердце… Напрасно! Оно уже мне не принадлежит… Оно твое! Зажмуриться от страха и… надежды… Вздохнув, распахнуть глаза и увидеть твой взгляд… Растерянный… сомневающийся… осознающий… Разгорающийся… О, Г-ди… Ну же! Иди ко мне! Прижаться к рвущемуся из груди сердцу… Твоему сердцу… Заглушить его грохот своим… и провалиться в параллельное измерение… Боже, что это со мной? Я схожу с ума от жгучих, пылающих глаз… потемневших в миг… от обжигающего дыхания… От горячих рук… Твои пальцы на моей щеке… такие теплые, родные… Как долго я тебя ждала… Задержались на мгновение… и вот уже… Сдержанно скользят вниз… неторопливо перебирая по остывающей коже на плече… руке… оставляя за собой дорожку из мурашек… Сплетаются с моими… Ну же… Иди ко мне… Запустить ладошку в твои безумные… сводящие с ума… огненные волосы… Прильнуть щекой к твоей щеке и соскользнуть ниже… притянуть к себе твои губы… робким поцелуем… Не бойся… И ты ответишь! Трепетно… Испуганно… Ласково… Ласково? Страстно! Испепеляюще! Пьяняще! О, боже… Меня никто так не целовал… Никогда! Слышишь?! Зажмуриться вновь от нахлынувшего тепла… и твоей страсти… И снова пропасть… там, на той стороне счастья… Счастья? Как долго я тебя ждала… Такого нежного… сильного… желанного… таинственного… Своего! Ну же! Иди ко мне! Да… Да! Я твоя… навеки! Навсегда! Не-е-е-ет! Взлетев на постели, Натали непонимающе хлопала ресницами… медленно соображая, что происходит. Это сон? Сон… Только сон? Только… сон… Все еще спящее сознание эхом вторило разбушевавшемуся сердечку. Намокшие от слез глаза… и вот они уже прохладной струйкой стекают по измятым щекам… Больно… Не хочу… Что же ты со мной сделал?! А?! Я совсем не знаю тебя… а уже тоскую… Посмотри, что ты натворил… И-л-и-А… Я не могу без тебя… Слышишь?! Я не хочу без тебя… жить… Ведь… я… тебя… Люблю… Она испугалась своих слов… Простых слов… бессознательно слетевших с губ… навстречу надежде… Но она уже все решила… в глубине души… Она найдет его… Найдет еще раз… И еще… Сколько будет нужно раз… Но найдет! Все будет хорошо! Потому что я так хочу! |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:50 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Его принцесса? Он сам усмехнулся утром тому, что написал в записке… Но, чтобы было делать с тем, что для нее не существовало других определений? Она могла быть лишь принцессой, ангелом, мечтой… Недостижимой, нереальной… Нереальной… И уж точно не «его»… Он впервые увидел ее на приеме у барона де Бриара. Не мог отвести глаз, напутал в сцене, которую он играл… Модная среди знати штучка- пантомима… Он – Ромео, его сокурсница, которая и притащила его во Францию - Джульетта… Ему все равно, откуда набираться опыта, для нее – выступление на подобном вечере предел мечтаний. Стало вдруг невозможно вдохнуть, а потом, потом он боялся, что ослепнет от золота волос и блеска глаз… Оглохнет от собственного стука сердца…Да разве это могла быть живая девушка? Это была принцесса… Он доиграл сцену, стал бродить по залу и наблюдать за ней. Не зря же ему пророчили большое будущее - он не только бесподобно играл, но и замечал, когда играют другие. И она – играла. Блуждала среди гостей с натянутой улыбкой, вела неспешные разговоры с дамами… Безукоризненные манеры, оточенные движения... Воздушное белое платье лишь намекает на тонкую фигурку, волосы туго скручены и подняты наверх, и страшно представить, как они мягким золотом заскользят между его пальцев… Голубые глаза полны льда... такого льда, который бывает лишь в России, в марте… В нем за зиму заморожено столько… и лед все помнит, все знает… и подтаивает день за днем… и замерзает заново... ночь за ночью… Из полуопущенных ресниц следила за молодым человеком, который откровенно ухлестывал за некой дамой, в которой Илья безошибочным чутьем уловил подделку той же Натали.. Более доступную, ни к чему не обязывающую, незатейливую, необременительную, но подделку. Натали от обиды готова была вцепиться ему в волосы, но это бешенство пряталось за ресницами… Выпивалось до дна … вместо того бокала вина, который она проносила в руках нетронутым весь вечер. И больше всего на свете ей тогда хотелось разуться и побежать босиком по прохладной траве, бежать подальше отсюда, нестись сломя голову, словно в детстве… И он видел это… Собирал картинку их чуть нахмуренных бровей, из дрожи в ладошке, из нетерпеливых постукиваний ножкой по вековому паркету… И видел ее в том же белом платье, но босиком, бегущую по влажной рассветной траве... и волосы от бега разлетаются.. и глаза не пусты и невнимательны, они живые, веселые… и ладошка в его руке… Стряхнул наваждение, оставил свой бокал на столе и уехал. С тех пор он неизменно старался не выпускать ее из виду. Он остался во Франции еще на пять месяцев только ради этого. Бесполезно. Она упрямо не замечала его. Какой смысл навязываться девушке, которая даже не может запомнить его лица? В тот день он улетел домой. Домой… Но вот беда… Наваждение никуда не делось… Отражалось в старом зеркале… трепетало солнечными бликами на воде канала у дома… улыбалось ему с витрин… Питер словно насмешничал над увлечением. И над его попыткой избавиться от него.. И ты туда же? Любимый город? С собственным разумом, собственной интуицией? Кого-то принимающий, а кого-то выгоняющий прочь? И он разгонялся на мотоцикле до скорости ветра, чтоб сбросить с себя это наваждение молочных сумерек белой ночи, да вот беда… молочные сумерки были цвета облака кружев, что были на ней прощальной ночью. И он разгонялся еще быстрей, чтоб забыть этот мираж.. Да вот беда… приходили другие…И приходилось резко тормозить.. и догонять их… А потом извиняться перед незнакомой блондинкой… случайной прохожей… Снова разгоняться... снова тормозить…Рывками.. порывами.. вырывать из себя то, что стало частью самого себя? И фонари мелькали все быстрей…. Разве так бывает? Ну, Господи, ведь он влюблялся сотни раз? Или нет? Что с этим делать? Как забыть тяжесть ее тела на своих руках? Тихое бормотание, срывающееся с ее губ? Легкие, неуловимые очертания сквозь молочные сумерки кружев? Куда девать несвойственную, необоснованную робость? Отбросить вместе с наваждением? Отбросить… Он тормозит у медленно расходящихся половинок моста. Оставляет мотоцикл у въезда на мост, взбирается вверх. Балансируя на самом краю, в миллиметре от пропасти, там, где уже чувствуется поток воздуха, поднимающегося от воды, он замирает… Замирает…… Еще одно наваждение… Последнее… Прощальное… Смирись… Еще несколько мгновений… Только несколько мгновений… Закрыв глаза, и прислушиваясь только к стуку собственного сердца и шелесту воды под ногами… Дрожишь?! Дрожу… Боишься?! Да боюсь… Боюсь, что не смогу… Я сердце удержать… На миг поверившим в любовь… В свои мечты… Так что? Иди… Иди ко мне… Иду… Бежишь?! Бегу… Я так боюсь, что не смогу… Тебе ответить «да»… Но почему? Ведь я не враг… Я знаю… это так… Но я молюсь… чтобы смогла Моя душа… Тебя навеки удержать… И перестать страдать… Я так хочу… А ты? Молчи! Молчи… Не надо громких слов… Иди ко мне… Иду… Смотри… я только твой… Закрой глаза, Шепни мне: «Да» И только шелк Твоих волос… И только трепет нежных губ… И только ты… Со мной… Сейчас… На миг глаза закрой… Закрой! Вздохни… Усни… Поверь в Мою любовь! Твою любовь?! О, да! Она твоя! Без лишних слов… Без лишних фраз… Мы будем вместе… Хоть на час… Без лишних слов… Почти из снов… С тобой, сейчас… Как в первый раз…. Как в первый раз?! О чем ты говоришь? О близости мечты… Я говорю… о нас… Я быть хочу… С тобою… лишь с тобой! Иди ко мне, моя любовь! Моя любовь?! Моя мечта! Моя любовь?! Моя звезда! Из мира грез Твой сладкий вздох… Из тысячи других миров Твой кроткий взгляд… Из тысячи моих надежд Твой силуэт… Дрожишь?! Дрожу… Боишься? Да, боюсь… Но Я люблю…. Тебя люблю… Одну тебя! И лишь тебя боготворю… Закрой глаза, Шепни мне: «Да» И только шелк Твоих волос… И только трепет нежных губ… И только ты… Со мной… Сейчас… На миг глаза закрой… Закрой… Вздохни… Усни… Прощай, Моя любовь. |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:51 ] |
| Заголовок сообщения: | |
«…На миг глаза закрой… …Усни… …Прощай… моя любовь…» …Ночной ветерок влетел в окно далеким эхом чей-то боли… вселив в нее непонятное чувство потери, сковавшее сердце ледяным панцирем… И еще страх… Как будто там, за горизонтом… за альпийскими пиками и необъятным морем… где-то там, за тысячи километров… решалась ее Судьба… Как будто кто-то невидимый колебался… оставить ли ей счастье или нет… Горячий укол в груди… и медленно накатывает ужас… О, мон дьё… Неужели? Не-е-е-е-ет! Не смей! Слышишь… Не смей! Остановись! Не делай этого… Я иду к тебе… Иду! Бегу… Лечу… Подожди… Не надо! Не делай этого! Слышишь?! Я твоя! Теперь… только ТВОЯ! Мне никто не нужен… веришь?! Никто! Только… ТЫ! Не оставляй меня… Прошу… пожалуйста… Не оставляй… Ведь… я… тебя… ЛЮБЛЮ! …Взвиться с постели, замереть на мгновение у окна… и бессмысленно рвануть в ночь. Обезумев, выжать педаль газа до предела… и, первый раз в жизни испугавшись скорости… прореветь три часа в машине на обочине шоссе… Медленно доплестись до дома… и спрятаться от всех в саду… там, почти у края… где мамина любимая гортензия свисает над дорожками пышными голубыми зонтиками… И снова рыдать… теперь уже тихо, сдавленно… едва сдерживая всхлипы и стоны рвущегося непонятно куда сердечка. Что это со мной? Вот уже вторую неделю… с того самого злополучного столкновения у бара… ее голова отказывалась соображать… уступая бессознательным порывам души… Туда… К нему… Таинственному… далекому… Единственному… Любимому… Илия… И снова перед глазами – его взгляд… из-под темных бровей… Изумленный… растерянный… Не ожидающий встречи… И его улыбка… Мягкая… кошачья… Сводящая с ума… Его теплые руки… сдавленное дыхание… и обжигающий поцелуй… Там, во сне… И таинственная записка… с волшебными словами… Клочок бумаги, измятый, обтрепанный за эти две недели… Залитый слезами… и нежно зацелованный в каждый миллиметр… в каждую букву текста, набросанного размашистым почерком… А еще - цветок белой магнолии… одиноко лежащий на подоконнике… оставленный кем-то в ночь, когда ей впервые приснился тот самый сон… про него… Про Илию… Просто цветок, сорванный чей-то рукой с куста под ее окном… И больше ничего… Кроме взметнувшейся по всему телу жгучей истомы… Кроме горячей крови, пульсирующей в венах… Кроме бешеного стука сердца, рвущегося вдаль… …Розовая предрассветная дымка акварелью растекалась по черному южному небу, закрашивая своим светом тускнеющие звезды. Ночная прохлада лениво отступала перед веселой перебежкой первых солнечных лучиков, расчертивших тонкими полосками алеющий небосвод. Проснулись иволги, разбудившие своим бодрым свистом утренний воздух в саду. Они наперебой заголосили в кустах, растревожив спящую на качелях девушку. Натали устало поднялась с мягких подушек, потянулась навстречу солнцу… и рухнула обратно - сил не было совсем. Голова кружилась от слабости после тревожной ночи, глаза припухли от пролитых слез, и очень хотелось пить… …Вот такую ее и нашла Патрисия… свернувшуюся клубочком под легким пледом, посреди пробуждающегося сада. - Нати… Что с тобой?? – баронесса потрепала дочь за плечо. - … - Нати… Эй… - … - Думаю, нам все-таки надо поговорить! Тебе больше не удастся убежать от ответа… Хватит! Сколько ты будешь еще себя мучить? И меня заодно… - … - Ты меня слышишь?! Натали! - Мам… скажи… - тихий полушепот-полувсхлип откуда-то из-под облака спутавшихся золотистых волос вперемешку с клетчатым покрывалом, - …я… - Иди ко мне, моя хорошая… - Пати решительно присела рядом с дочерью, нежно заключив ее в свои объятья, - …что произошло у моего котенка? - Я-а-а… мам… почему так бывает? Вот ты даже не знаешь человека… а уже уверена… что не можешь без него жить… - Почему-почему… Потому что… - Мам… мне не до шуток… - Натали обиженно дернулась, - Я серьезно! - Знаю! Прости! Просто мне хотелось, чтобы ты улыбнулась… Ну же! - Мамаааа! Мне плохо… понимаешь?! - Ты из-за него? Ведь так? - … - Может, ты хоть сейчас мне все расскажешь… Я больше не могу смотреть, как ты изводишь себя… Солнышко мое… - Мам… что мне делать? Я видела его… в том баре… - Видела? Когда? - На следующий день… после той ночи… в клубе… Я ведь поехала его искать… - Значит, ты его все-таки нашла… Вы поговорили? Он тебе что-нибудь плохое сказал? Да? - Если бы… - Ну, так что же? - Я наорала на него! Дура! - Самокритично! – Пати едва повела краешками губ. - Это случайно вышло… Я не хотела… - А он? - Он даже виду не подал, что знает меня… Что «нянчился» со мной… накануне… когда… - девушка смущенно уткнулась носиком в мамино плечо, - …в общем, он исчез! - Как исчез? - Совсем… он уехал… - Когда? - В тот же день… якобы у него закончился контракт, и его больше ничто не держало здесь… - Ну, а друзья-то у него есть? Может их поспрашивать? - Я уже спрашивала! У всех! Мам… - … - … он навсегда уехал из Франции… Понимаешь?! Навсегда! В Россию… - Так он русский? Боже, час от часу не легче… - Русский… Илия… - Илия? Красивое имя… - … - Ну, а ты? Неужели никто не знает, куда он уехал… где живет… - … - Наверняка, он оставил какие-нибудь координаты? - В том то все и дело… что нет… Если бы я только знала, что тот парень у бара – это был он… - А почему ты решила, что не можешь без него жить? - Он мне снится… - ??? - Уже который день… - И что? - Мам… я его люблю… - ТЫ - ЧТОООО??? - Люблю! Поверь мне… пожалуйста, поверь! Первый раз в жизни… я чувствую что-то такое… непонятное… Сильное… Мам, мне больно… Я скучаю по нему… понимаешь?! Скучаю! Я схожу с ума… - Ну-ну… не шути так! - Я должна его найти… иначе я точно свихнусь… - Так в чем же дело? - Я не знаю, где его искать… - Ну, это не проблема… Думаю, я знаю кое-кого, кто сможет нам помочь… Или мы не Бриары?! - Мама… а если придется ехать в Россию… ты меня отпустишь? - … - Мам… - … - Мама! - Хорошо, хоть ты спросила… - Ты о чем? - Я не смогла… - ??? - Да мне бы и не разрешили… Знаешь, я ведь тоже вот так помчалась за твоим отцом… Правда, без разрешения… за тысячи километров… из благополучной Швейцарии… - Ты?! Когда? - Давно… В конце семидесятых… Его срочно мобилизовали… когда в Алжире вспыхнула гражданская война… в 79-ом… А потом год от него не было никаких вестей… Только сухие сводки в новостях… о количестве погибших французских солдат. Я чуть тогда, правда, с ума не сошла… Представляешь, их командование «футболило» меня, как надоедливую муху… А письма… письма вообще не доходили… не до этого было… Папа, оказывается, состоял в каком-то секретном подразделении… обеспечивающем армию разведданными из лагеря повстанцев… Он не мог даже написать мне ни слова… - А ты что? - Сбежала из Женевы к Сандрин, в Париж… Она только-только закончила учебу в пансионе… и месяц как работала в каком-то банке… снимала квартиру… Если бы не ее поддержка… - А потом что? - Алжир… и самый разгар восстаний по всей стране… тогда колонии вообще бунтовали страшно… - Ты его нашла? - А как же! – баронесса заговорщицки подмигнула ожившей от столь интригующего рассказа Натали, - приехала в часть под видом журналистки… Сандрин к своим друзьям пристроила… документалистам… снимавшим про войну… Они-то и помогли мне проникать на многие закрытые военные базы… Вот на одной из них мы и встретились… случайно… Я уже отчаялась увидеться, а тут… В общем, он мне даже тогда предложение сделал… руки и сердца… - Здорово! - Да-а-а, здорово… Это точно! – Пати облегченно вздохнула, - Как же все-таки причудлива жизнь… Возвращает нам наше прошлое… Да еще таким способом… - Мам, а почему вы с папой никогда об этом не рассказывали? - А зачем бередить старые раны? Что было – то прошло… так, кажется? – Патрисия ласково потрепала дочь по голове, - И тебе нужно смотреть вперед! А что у нас впереди? Правильно! Россия! - Мамаааа! - Хочешь, я поеду с тобой? - Нет, я уже большая девочка… да и потом… я должна сама… Понимаешь, сама! - Хорошо… Ну, а теперь пойдем разбудим спозаранку твою тетушку Сандрин… Думаю, она не откажется нам помочь… найти твоего таинственного незнакомца… |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:52 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Глава 3 «В жизни тоже много сказок…» …Сдавленный июньский воздух медленно ворочался внутри старенького рейсового автобуса, мерно покачиваясь в такт его журчанию. Хотя еще было самое начало месяца, но все вокруг уже было покрыто ровным слоем противной, седой пыли. Она беспардонно запорошила собой и молоденькие зеленые листочки на деревьях, и недавно вылезшую на пригорках траву, и камни у обочины дороги. Мелкая взвесь молочной дымкой струилась за проносящимися машинами, лениво оседая на окружающем мире плотным покрывалом. Несмотря на духоту, здесь было все-таки лучше: от более-менее свежего воздуха у нее наконец-то прошли головные боли, вот уже неделю мучавшие ее внезапными приступами. Хорошо, что она все-таки решилась уехать за город, подальше от уличной пыли, людской суеты и выматывающих пробок. И вот сейчас, трясясь на боковом сидении видавшего виды «транспортного» средства, Натали бессмысленно водила пальчиками по мутному стеклу, задумчиво уставившись в окно. За ним стремительно проносились вековые сосны в обрамлении белоснежных берез и полупрозрачных осинок, мелькали пригородные деревушки с живописными домиками, размеренно проплывали цветущие яблони и вишни. Жюли ей не зря советовала отвлечься от безрезультатных поисков: как всегда ее давняя «школьная» подружка оказалась права – утро вечера мудренее… Эта девушка, Жюли… Юлия Венгер, прожившая несколько лет во Франции со своими родителями-дипломатами и учившаяся с ней в одном пансионе в Лионе*, гостеприимно приняла дочь барона де Бриара у себя в питерской квартире. Миловидная шатенка с карими глазами, образованная, воспитанная, с утонченными манерами и грацией светской львицы - она вот уже в который раз выручала Нати в сложных жизненных ситуациях. Ее персональное двухкомнатное «гнездышко», выходившее окнами на Невский проспект, почти рядом с Казанским собором, радушно распахнуло двери навстречу уставшей и выбитой из колеи внезапным поворотом судьбы Натали. Вот уже неделю Юлька преданно носилась вместе с ней по городу в поисках загадочного незнакомца, так круто изменившего образ мыслей и действий ее «старой» знакомой. Даже при наличии точного адреса Ильи в Санкт-Петербурге, раздобытого Сандрин по депутатским «каналам» мужа, им не удалось продвинуться в розыске ни на сантиметр – он как сквозь землю провалился. Соседки-старушки из «пограничных» квартир тоже про него ничего не слышали, знали только, что вернулся недели две назад из командировки… но и только-то. Почти круглосуточное «дежурство» у дома молодого человека на набережной канала Грибоедова также не дало никаких результатов. Натали начинала впадать в еще большее уныние. В конец измотанные и почти доведенные до отчаяния девушки решили взять на эти выходные маленький тайм-аут, вырвавшись подышать свежим воздухом на дачу к семейству Венгер на берег Финского залива… Старый автобус, торопливо свернув с Выборгского шоссе, протиснулся в зеленый «тоннель» из плотно примыкавших друг к другу еловых и березовых ветвей и, напоследок смешно чихнув выхлопной трубой, резко затормозил у кованых ворот дачного поселка. Юля бодро вскочила с места и побежала к выходу, таща за собой абсолютно отрешенное от реальности белокурое создание. Натали даже не сопротивлялась бодрому шагу подруги, лишь покорно семенила вслед за ней. Пять минут по дорожкам, заросшим шиповником и дикой малиной… и они наконец-то попали в святая святых Надежды Станиславовны – приятной дамы средних лет, с умиротворением качающейся на мягких дачных качелях в глубине сада, с книжкой в руках. - Привет, мам! – Юля весело помахала ей рукой и, не обращая внимания на смущенное бормотание подруги, буквально потащила ее здороваться с «предками», - Мы приехали! - Ну, наконец-то! А то папа уже забеспокоился… Вадим! Девочки нашлись! – Юлькина мама задорно подмигнула куда-то в кусты, - Вылезай! Можно уже и поужинать! Откуда-то из-за ажурного забора, частично скрытого кустами туи и можжевельника, послышалось радостное шуршание. Две минуты кто-то усиленно пыхтел за живой изгородью, и, наконец, во всей «красе» перед изумленными взглядами вновь прибывших предстал глава семейства Венгер – Вадим Андреевич. Открытая детская улыбка на круглом добродушном лице, забавный джинсовый комбинезон на широких лямках, юморная футболка с Микки-маусом, лихо заправленная внутрь, самодельная шапочка, скрученная из газеты – вид «юного маляра» ну никак не вписывался в представление Натали о состоявшемся дипломате. - Ура! Дочь! Ну, где же вы застряли! Меня же здесь голодом морят! А вы все не едете, и не едете! – он со смехом подлетел к девушкам и, извиняясь за перепачканные краской руки, доброжелательно протянул ладонь француженке, - Здравствуйте, моя прекрасная Натали! Давненько мы не виделись… - Добрый вечер! – Нати до сих пор не могла привыкнуть к чистейшему, без акцента, французскому языку собеседника, хоть и встречалась с мсьё Венгер раз двадцать. - Как ваша проблема? Решилась? – Вадим Андреевич гостеприимно махнул девочкам в сторону симпатичного двухэтажного особнячка под красной черепичной крышей, отделанного белым сайдингом, - Надеюсь, все в порядке? - К сожалению… нет… - Натали снова погрустнела, - пока не получилось… - Может, все-таки вам помочь? – Юлькин папа сочувственно похлопал ее по плечу, - Милицию подключить… дипмиссию… - Ой, не надо, папа… дипмиссию… И милицию – не надо! А то, зная тебя, скоро уже и ФСБ начнет охоту за этим «особо опасным преступником»… - Юля деловито бросила рюкзак на столик в гостиной и, ловко подцепив из вазочки персик, довольная рухнула на соседний диванчик. Натали замерла в дверном проеме, невольно залюбовавшись открывшемся ей через распахнутое окно потрясающим видом. Было уже около восьми вечера, а солнце и не собиралось уходить со сцены. Оно парило в мутнеющем небе наподобие фантастического хрустального шара колдуньи, иногда прорываясь к воде тоненькими сверкающими лучиками. Светло-желтая полоска берега плавно растворялась в молочно-голубом зеркале Финского залива, создавая впечатление, что от порога и до самого горизонта кто-то невидимый расстелил плотное переливающееся серебром и золотом покрывало. - Как красиво! – Нати невольно ахнула. - Ты подожди… То ли еще будет часа через три… - Юля заговорщицки подмигнула своему отцу, - да, пап?! - А что будет?! - Увидишь! Это нужно видеть самой! Бестолку рассказывать, пока сама не посмотришь на наше северное чудо! - Жюли! Может, все-таки… - Натали умоляюще воззрилась на подругу. - Девочки, Вадим… К столу! Надо же отметить приезд французской гостьи! Не каждый же день удается встречаться… - Надежда Станиславовна суетилась за просторным кухонным столом, раскладывая на тарелки кусочки аппетитной румяной курочки. - Чур, я буду ножку! – Юлька бойко подскочила с дивана и, пулей пролетев через всю комнату, ловко уселась на первый попавшийся стул, - Натали, давай быстрее! Я такая голодная! …Всеобщий смех, улыбки, непрекращающиеся шутки – весь вечер родители Жюли держали ее сознание в «увеселительном» тонусе – она даже не помнила, когда столько смеялась… искренне, по-детски беззаботно, без оглядки… забыв про все проблемы и грусть. В общем, этот день явно удался и заканчивался просто сказочно: Нати расслабленно вытянулась на мягком шезлонге, вынесенном по случаю прекрасной погоды на открытую террасу, спускающуюся ступеньками прямо к воде. Она невольно передернулась от внезапно налетевшего с воды ветерка и поуютней закуталась в пушистый плед, заботливо накинутый на нее Надеждой Станиславовной. Говорить почему-то совсем не хотелось. Сейчас единственным ее желанием было смотреть на волшебную картинку белых ночей, разворачивающуюся на ее глазах: залив, а вместе с ним и небо окрасились в нежно-клюквенный цвет от зависшего где-то на границе между ними красного солнца. Было очень похоже на одинокий шарик клубничного мороженого, брошенный в пену из взбитых сливок – красота! И странное дело – почти не стемнело, мир вокруг лишь слегка подернулся серой тенью. Во Франции Нати такого точно не видела… а тут такое чувство нереальности пейзажа, как будто она попала в параллельное измерение. - Ну, ты как? Тебе лучше? – Юля слегка покашляла, пытаясь привлечь внимание подруги. - Немного… - Я вижу… Даже щеки зарозовели! - Знаешь, я все равно его буду искать… Все равно! - Так никто же и не спорит! Только ты совсем уже себя загнала со своими чувствами. Я тебя совсем не узнаю… - Почему? - Спрашиваешь?! Сколько мы знакомы, ты никогда не бегала за мальчишками… Никогда! А тут даже в Россию решилась приехать… неизвестно за кем… - Я сама не понимаю… что происходит… Веришь?! Последние недели три я вообще ни о чем и ни о ком другом и думать не могу… Все наша встреча с Илией перед глазами стоит… там, возле бара… Дурочка! Какая же я дурочка! Если бы не моя самоуверенность… и глупость… - Брось! Что теперь мучиться… - Юлька сочувственно вздохнула, - сегодня-завтра отдохнешь, а потом опять начнем поиски. Ну не мог же он в самом-то деле сквозь землю провалиться?! - Надеюсь… - Ну ладно… я пошла спать, глаза уже слипаются… - Спокойной ночи! - А ты еще посидишь?! - Немного… посмотрю еще чуть-чуть на эту красоту… Иди, давай! - Ну, пока! До завтра! …К середине недели погода начала основательно портиться: на смену воскресному солнышку, духоте и безветрию с севера надвигались тяжелые свинцовые тучи, принесшие обалдевшему от жары городу долгожданную прохладу. Легкий южный ветерок сменился порывистым шквалистым ветром, нагло гонявшим по улицам Питера разношерстный бумажный мусор и безжалостно срывающим листву с распаренных деревьев. Прохожие с опаской оглядывались на надвигающуюся стихию и, встревожено ежась от внезапного холода, торопливо ускоряли шаг, пытаясь вовремя скрыться от начинающегося дождя. Нати по привычке устроилась на широком подоконнике своей комнаты и с грустью наблюдала за двумя голубями, доверчиво жмущимися друг к дружке на карнизе соседнего окна – сизым, с зеленоватой грудкой и белым, с палевым отливом. Первый капли спугнули птиц, и они, недовольно курлыкая, синхронно слетели куда-то вниз. Натали нехотя сползла со своего «гнездышка», машинально захлопнула окно, прошлепала босиком до кровати и, резко крутанувшись вокруг себя, устало опустилась на нее. Сегодня ее снова постигла неудача: даже поездка в театр, где предположительно мог работать ее Илия, не принесла ощутимых результатов. Забавная тетенька в круглых очках, сидящая на служебной проходной, деловито заявила, что почти вся труппа уехала на гастроли в Калининград, но кто именно – она не в курсе. Вполне возможно, что и молодой человек, которого ищет Натали – тоже. Когда вернутся?! Не знаю… кажется, недели через две-три… а может и месяц… Всё! Это конец! Неужели она его все-таки потеряла?! «Не успев найти – уже потеряла… Как же так? Ведь я даже не знакома с ним… Ну почему все так получилось?! А?! Г-ди… Помоги мне… Сделай же что-нибудь… пожалуйста! Я не хотела… так вышло… случайно… Прости меня… Слышишь?! Прости! Илия! Прости! Где бы ты ни был… Поверь мне… Ведь… я… тебя… люблю…» - немая тоска скатилась по щеке горячей слезой. Сердечко опять встрепенулось, бешено заколотилось и рвануло куда-то вдаль… в неизвестность. Натали неосознанно поднялась, смахнула обжигающие капли с глаз и, дернулась в сторону выхода. - Нати, ты куда? – выбежавшая из кухни Юля в непонятках вылупилась на подругу, настойчиво пытающуюся попасть в рукава ветровки, - Там же ливень! - Я… пойду… пройдусь… - наконец-то ей удалось одеться. - Ты чего, Натали? Тебе плохо? – хозяйка квартиры участливо дотронулась ей до плеча, - хочешь, я с тобой пойду? - Не надо, Жюли… Я сама… Я не надолго… воздухом подышу… - Ладно, только зонтик возьми… там, за дверью… и телефон! А то вдруг потеряешься… Я же буду волноваться… …Улизнув от впечатлительной Юльки, Нати пробежалась по лужам Невского проспекта, бессмысленно побродила около часа по набережным каналов и, свернув в какую-то сквозную улочку, неожиданно вышла к… ЕГО дому. В голове пронеслась шальная мысль о предопределенности Судьбы, но тут же потонула в растерявшемся сознании. Ноги сами «потащили» ее к знакомому до боли подъезду, «насильно» заставили подняться по широкой мраморной лестнице с тяжелыми, коваными перилами… Она на мгновение замерла возле знакомой входной двери, искусно обитой толстой кожей… как в каком-то забытьи провела пальчиками по ее шероховатой поверхности, соскользнула рукой по массивной латунной ручке… как вдруг резко отпряла назад, испугавшись внезапного скрипа антикварных петель… Дверь слегка качнулась и медленно «поползла» внутрь, гостеприимно приглашая нечаянную гостью войти… _________________________________________________________________________________ * Лион – второй по величине город Франции, культурная, музыкальная и гастрономическая «столица» страны. |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:54 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Я нарисую тебя Лунным светом дождя… Я нарисую тебя Робким бликом свечи… Я нарисую тебя Незнакомкой в ночи… Я заколдую тебя Отголоском грозы… Я заколдую тебя Злою солью слезы… Я заколдую тебя Ты меня подожди… Я заболею тобой Слишком теплой зимой.. Я заболею тобой Слишком яркой мечтой Я заболею тобой… Я долечу до тебя Пеленою дождя… Я долечу до тебя Отраженьем огня… Я долечу до тебя… Я позабуду тебя… Тихой летней зарей.. Я позабуду тебя.. Петербургской грозой.. Я долечу до тебя… Я не забуду тебя… Я заколдую тебя.. Я нарисую тебя… С моста Илью стащил Леха Нильский, скандально известный журналист. Проезжал мимо в такси, возвращаясь в изрядном подпитии домой с вечеринки, узрел знакомый мотоцикл на обочине и долговязую фигуру в вышине. Влез на мост, чертыхаясь и проклиная мрачный дождик, налетевший с Финского. Само собой, двинул Илье в физиономию, практически за шкирку втащил в такси, привез к себе, за полчаса довел до такого же состояния опьянения, в котором прибывал сам. Так они могли говорить на равных. Илья раскололся. Циник Леха иронизировал: «Угораздило же?»… Советовал парочку знакомых девиц, чтоб все забыть. Предлагал жить легко и без комплексов. Под утро, заглядевшись на рассвет над Мойкой из своих давно не мытых окон, Леха выдал – а может, вернуться во Францию? Илья же, глядя на рассвет, тоже принимал решение. Для начала – вернулся пешком домой, проспался. Напился кефира со свежей булкой из любимого гастронома. Постоял в Исакиевском бесцельно и без мыслей пялясь вверх. Постоял над Невой бесцельно и без мыслей пялясь вниз. Постоял перед зеркалом, впервые рассматривая самого себя. Всколоченного, сутулого, с трехдневной щетиной на щеках. С тусклыми, непонятного цвета глазами. Решил жить. Отражение улыбнулось, казалось, почти позабытой улыбкой бабы Наты. Надо же, а ведь он на нее похож! Ночью, когда они собрались у фонтанчика, чтоб потягаться скоростью с ветром, он понял, что его история стала известна всем. Главной темой были женщины и их коварство. И вместо того, чтоб оскорбиться, весело улыбнулся друзьям. Он решил жить! Мчаться наперегонки с ветром, против обычного без шлема. Играть Гамлета- наркомана и биржевыми сводками. На повестке дня было олово. Нильский схитрил. На следующий вечер ввалился к нему в почти убедительно пьяном виде, в компании двух обещанных девиц и попутно предложил ему кастинг, от которого Илья не мог отказаться. Широкоэкранная полнометражка почти никому неизвестного режиссера, почти без денег и спонсоров, но с таким сценарием, что если ее сыграть толково - шедевр обеспечен. На этом месте Леха начал бить себя в грудь и доказывать, что он успех своим нюхом чувствует…. Проигнорировав девиц и прочитав за ночь сценарий, Илья вдруг увидел, КАК это нужно сыграть. Увидел изнутри своего героя – капитана советской армии, и леденящий душу холод, когда его герой думал о своей семье, сражаясь с фашистами в украинских степях. Думал о жене и сыне, сражавшихся со стужей и голодом в блокадном Питере… Он потом сможет увидеть их лишь на несколько дней, погибнет под Берлином, а жена упрямо будет его ждать. Растить сына и тайком молиться, глядя на Исакиевский собор… С режиссером они созвонились на следующий день. Еще через день начались приготовления… Вагончик, который служил гримеркой для Ильи и еще двух актеров, игравшие его сослуживцев, уже расположился в тихой царскосельской рощице, там же отсняли первую сцену. Суеверный Леха, увидевший Илью в военной форме образца 42 года, перекрестился и зашел поставить ему свечку. За здравие. Директор постановок про полоумного Гамлета напоследок уговорил Илью на авантюру. Отыграть три недели гастролей в Калининграде. Илья думал два дня. Потом, подскочив зачем-то среди ночи, он заглянул в зеркало и увидел Натали. Грустную, задумчивую. «Отпусти меня»,- попросил он. Натали отвернулась и, обхватив свои плечи, медленно ушла прочь от него. И вдруг, когда от нее остался лишь туман, на него из зеркала строго глянула прабабка. Как в тот злополучный день, когда он тайком удрал с пацанами со двора на пустырь играть в войнушку, а она носилась по близлежащим дворам в панике, что горячо любимый правнук пропал. « Что же мне делать, баба Ната?» - вздохнул он. Бабуля пожала плечами, отвернулась и, скрылась в том же тумане, что и Натали, оставляя за собой тусклую дымку…. Пока режиссер полнометражки делал последние приготовления, а главное, искал актрису, которая сыграет героиню, Илья слонялся по Калининграду. Зеркала там не было. Но была весна. И были толпы юных созданий, для которых питерский, пусть и никому неизвестный театр – был событием. Исполнитель главной роли был нарасхват. Загадочный, погруженный в самого себя взгляд – ознаменовался тайным смыслом. Впрочем, о его глазах рассуждали только самые юные поклонницы… Остальных же более интересовало молодое тренированное тело. Учитывая, что по замыслу и последней моде Гамлет носился по сцене в оборванной и расстегнутой рубашке. Девицы визжали, дамы млели. Такого успеха в Питере у театра не было никогда. Может быть, от того, что свой главный монолог Илья вне замысла режиссера, наполнил своим собственным смыслом. Бороться или уснуть? Лишь бы видеть сны…. Если бы еще он мог заснуть… Теми первыми по весеннему теплыми ночами, он придумал себе новое развлечение… Гостиничный номер, лондонский журнал с мировыми тенденциями экономики, карандаш и белый лист бумаги… Первые две ночи он не мог понять, что рисует…. Какой-то куст с громадными тяжелыми цветами, окно, виднеющееся сквозь него, безликий силуэт на подоконнике… Бармена, героя следующих трех ночей, он уже узнал. Машину - тоже. Костюмерша калиниградского театра была столь настойчива, что умудрилась прижать его своим знаменитым на весь театр бюстом к стенке. Через три недели Илья сбежал домой. Папка покоилась на дне его легкой сумки…. |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:55 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Вдох… Выдох… Вдох… Сердце сжалось от странного предчувствия, замерло на мгновение… и рвануло куда-то вдаль. Пытаясь унять скачущие мысли, Натали заворожено уткнулась взглядом в старинный паркет, инкрустированный дорогим дубом. Четкий графический узор разбегался от нее в разные стороны сложными комбинациями темных и светлых полос, гипнотизируя своей игрой ее сознание. Таинственный полумрак, царивший в длинном коридоре, рассеивался лишь белесым пятнышком света, лениво выползающим из приоткрытой двери… там, в конце этого «туннеля». Еле уловимый шорох оттуда же заставил девушку невольно прижаться к прохладной стене. Горячая волна страха и, в то же время, смутной надежды окутала ее с головы до ног… Сделав над собой усилие, Нати робко шагнула по направлению к источнику этого шороха. Прошелестев по коридору, она замерла у дверного проема, зажмурилась, глубоко втянув воздух… Подожди… я не могу… дай мне отдышаться… Я боюсь… Я, правда, боюсь… А вдруг? Вдруг, все напрасно… Зачем ты здесь? Ответь же мне… Ну что же ты молчишь?! Скажи! Что потеряла ты в нависшей тишине, Сковавшей полог стен… Лишь миражи? Они преследуют тебя во снах… Ведь так? В таинственных и ласковых желаньях В горячих мыслях, дерзостных мечтах… Ну что ж… Ты добрела до края мирозданья Твоей судьбы загадочный виток Тебя забросил за четыре моря… И твой любимый беленький цветок Стал знаком неожиданного горя… Закономерность ссоры, тягостный разрыв С тем, кто для тебя ничто уже не значил, Хмельные путы опьяняющей жары… И ты слетаешь вниз, не зная правил… И вдруг нелепое ночное приключенье Твою судьбу решило круто изменить И научило за ничтожное мгновенье По-настоящему и искренне… любить! О, где ты мой таинственный герой? Предел моих несбывшихся желаний Где спрятал ты привычный мой покой, Его невольно заменив на океан терзаний… Ты снишься мне… Илья… И те слова Что набросала на листке твоя рука… И твой волшебный поцелуй… из сна, Что выдернул меня из полумрака… Твоя улыбка, трепет губ, твои глаза Сводящие с ума бессонными ночами Тупая боль в груди… И жгучая слеза Вдруг стали для меня немыми палачами И вот я здесь, у огненной черты… Сейчас Стою и не решаюсь сделать этот шаг Всего лишь шаг, быть может, разделяет нас Ты там, в секунде от меня… Я знаю, это так! Ну, что ж… Я добрела до края мирозданья Назад дороги нет! И сожжены мосты Так здравствуй, мой герой, мое желанье! К тебе иду… Пусть сбудутся мечты! Похолодевшими пальчиками дотронулась до матового стекла… Вдохнула… и осторожно толкнула дверь… Тревожный взгляд… Где же ты? Просторная комната, книжные полки во всю стену, ажурная этажерка с дисками около разложенного дивана, пара мягких кресел… стеклянный журнальный столик между ними… тяжелые подсвечники… старое, во весь рост, зеркало… и много воздуха… Необъятный свежий воздух врывался внутрь через распахнутые окна. А на фоне одного из них… одинокий силуэт… И мутная плотная пелена за ним, переливающаяся и пузырящаяся… Дождь… И тишина… Пронзительная, звенящая, оглушающая… В секунде от него нечаянно вздохнешь Испуганно замрешь, взметнувшись сердцем ввысь На миг родишься вновь… и вновь умрешь Стой, время! Не гони… Остановись! Коснешься пальцами его дрожащей кожи И вниз по мокрой ткани соскользнешь Молю! Пусть небо нам двоим поможет Надеюсь, ты меня не оттолкнешь?! Надеюсь, что унять смогу я громы двух сердец Свой стон… горячей крови бурные потоки И шум в ушах затихнет наконец… И я сумею сделать вдох глубокий… Качнусь от острой резкой боли, От слез в глазах, от дрожи нежных рук И растеряв остатки жалкой воли, Шагну навстречу, улыбнувшись вдруг И сердце вырвется из прошлого ненастья Отныне позабыв страданий плен навек Моя душа пропала на границе счастья В том дивном сне, где слез и страха нет! Там, где твоя любовь меня согреет и спасет Где трепет страстных губ, горячие объятья И нежный взгляд растопят жесткий лед Всех прошлых неудач жестокие заклятья! Я полной грудью задышу… Я оживу… Я снова оживу… Ведь я любима… И сама люблю! - Вы? – он нервно развернулся и впился в ее влажные глаза горячим взглядом. - Илия… Я… - нарастающая барабанная дробь в висках, и сердце ухнуло вниз: «А вдруг я ему не нужна?» - Что вы здесь делаете? - Я-а-а-а… - панический ужас от его ледяного голоса: «Неужели? Все зря?» - Как вы меня нашли? - Илия… Я-а-а-а… - мутнеющее сознание… темные круги перед глазами… - …люблю Вас! Свинцовая тяжесть в ногах… и вот уже ее непослушное тело оседает на пол… А дальше чернота… …Сколько прошло времени, пока Нати была без сознания, она не знала. Нежное поглаживание по ее ладошке медленно возвращало ослабевшее сознание в реальность. Как же приятно! Так тепло, хорошо… мама всегда знает, что ей нужно… Мама? Но ведь… О, Г-ди! Нет! Или все-таки… да?! Распахнула глаза, непонимающе разглядывая сидящего рядом с ней молодого человека. - Привет… Эй, Вы как? – его взволнованный голос окончательно вернул Натали разум. Она резко села в кресле и машинально отдернула руку: - Все в порядке… уже… спасибо… Илья бессознательно откинулся на своем месте, на секунду задержав на ее розовеющих щеках растерянный взгляд. - Хорошо… - резко вдохнул в легкие пропитанный озоном влажный воздух и обреченно затих. Минута… Две… Пять… Десять… Их взаимное гнетущее молчание первой выбило из равновесия Натали. |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 21:58 ] |
| Заголовок сообщения: | |
- Простите, Илья… я обрушилась на вас… словно снег на голову, так, кажется? – она поднялась с кресла, в которое он только что ее усадил, оробевшая, напуганная. Она вдруг поняла, что бежала через полмира за человеком, о котором ничего не знала… Абсолютно ничего. И вот он… Совсем не похож на себя, прежнего, глаза похожи, а волосы уже темные. Сидит в кресле рядом с почти такой же этажеркой, как и в ее замке. В окружении потемневших от времени пейзажей и пахнущих медом свечей в старинных подсвечниках. Сидит прямо, как на приеме, но в линялых джинсах и простой сорочке. На столе, родившемся в середине 19 века, если не раньше, устроился ноутбук, на подоконнике окна, выходящего в сторону канала – громадный выхоленный кактус, этажерка завалена дисками, а противоположная стена- сплошь в книжных полках… В нем словно перепутано прошлое и будущее… Что она надела? О, Господи, зачем она приехала сюда??? - Да.… вы хорошо говорите по-русски…,- хрипло выдавил он, красивым, хорошо поставленным голосом. - Только медленно…, - улыбнулась она. - У меня была русская подружка в пансионе… Она учила меня. - Понятно, - видно, что каждое слово дается ему с грандиозным трудом. Видно, что он робеет больше, чем она. Рассеянно разглядывает свою комнату, боится встретиться с ней взглядом. Уходить? Но… она ведь должна ему объяснить? Иначе, зачем она мчалась сюда? Все подготовленные фразы испарились из головы, словно их и не было. Словно она сейчас разговаривает с незнакомцем… Впрочем, разве они знакомы? Она и имя то его узнала от других, а он? Откуда он знает ее имя? Почему не удивился, увидев ее входящей в свою незапертую дверь. Почему? Просто оробел? Еще сильнее, чем она, очевидно. - Натали, хотите кофе? Чаю? - прервал Илья затянувшееся молчание. - Нет…спасибо…я, - она поднимается с кресла и замирает. - Извините, я, пожалуй… мне пора. Он подскакивает с кресла и испуганно смотрит на нее. И лицо перекошено от удивления и …боли? Нет, глупость, она все это придумала. Влюбилась, как школьница в человека из другой страны, культуры, примчалась к нему через половину мира, надеясь на что? На взаимность? Как глупо, Господи… Как страшно… Любить мечту, иметь возможность дотронуться до нее рукой и лишать себя ее….. - Дождь еще не закончился… - Илья как бы извинялся на ненастье, за этот влажный прозрачный воздух, за мрачное небо…Словно она обидела его своими словами… Или он боится обидеть ее своими. - У меня есть зонтик…, - что с ним? Спросить??? – Я чем-то обидела вас? - Да, нет… что вы… просто…просто…- глубоко вздохнул и посмотрел на нее…прямо, даже дерзко, словно решился на то, что никогда не мог сделать раньше. Выдохнул. – Просто я боюсь вас опять потерять. - Потерять? - удивленно хлопнула она глазами. - Потерять. Я люблю вас, Натали. - Меня? Но… я… я ничего не сделала для этого… - А зачем для этого что-то делать… Я просто люблю вас, - Илья устало пожал плечами. - Я… , - залепетала девушка. - Вам, наверное, не раз говорили эти слова…но… - Мне никогда их не говорили… - Натали… я не прошу вас… мои слова ни к чему вас не обязывают… просто останьтесь. Хотя бы пока дождь закончится… Я принесу вам кофе… Хорошо? - Да. Она начинает ходить по комнате… из угла в угол… собирать в единую систему весь тот хаос, который царит в ее мыслях, и сердце, замершее в момент его признания начинает оживать…Он любит ее? Господи, могло ли это быть? Может ли она сейчас ему поверить? Он…ее…любит…? Рядом с кактусом, у не занавешенного окна она находит папку, из которой торчит несколько листов бумаги… тянет за краюшек листа…непроизвольно…неосознанно…засмотревшись на парочку влюбленных, которые обнимаются на пешеходном мостике через канал под зонтиком …опускает глаза… ее любимая магнолия, вырисованная так, что видно каждый листик, каждую веточку, каждую прожилку на стволе…а девушка рядом с ней… лишь силуэт…несколько штрихов карандашом… Лишь силуэт.. ее силуэт… - Натали? - окликает ее Илья. - Это …я? - поднимает на него глаза. - Натали, вы только не подумайте ничего плохого… - Это правда, я? – изумленные радостные глаза ему навстречу.. всего в шаге от него..а в его руках - две чашки кофе…и … - Конечно, вы. - Но.. почему вы мне раньше не сказали ничего? - Вы меня не замечали… - Я… - Натали, простите… - Там еще есть рисунки...я могу посмотреть? - Конечно. Скорбная фигурка у барной стойки… И все детали…и лысый бармен…ловко подкидывающий шейкеры… и шеренги бутылок за его спиной…и неясный силуэт, на высоком стульчике… Ее машина… Смешная зверюшка, подвешенная за зеркальце. Маленькая царапина на боковом стекле… Ее дом…гостиная. Лестница, силуэт девушки, спускающейся по ней. Это было на приеме, почти год назад, когда отцу вручили орден, а она, как последняя дурочка ревновала…. И вдруг ее пронизал тот же самый взгляд, который преследовал ее, и от которого она покрывалась краской. Не потому, что он был неприличным, а просто так. И недоуменно рассматривала гостей, не понимая, кто на нее так смотрит. Этот, сын сослуживца отца? - Это правда? Вы любите меня и все это время ..вы… - Натали, простите меня…, - «за что, милый мой?» - Спросит ее слезинка…. « за что, родной?» - с укором распахнет на него глаза. - А я взбалмошная, эгоистичная девчонка ..я - Натали, вы не виноваты не в чем… - Я виновата.. я ничего не хотела видеть…- всхлипнула она ..- слышать…- всхлип…- я тоже люблю вас… - Натали, ну не плачьте.. пожалуйста, не плачьте…Я – а она уткнулась ему в плечо и плакала…. И ему оставалось только гладить ее вздрагивающие плечи и улыбаться. Кофе давно остыл. Дождь давно закончился. А для кого-то все только начиналось. Белая ночь молочным туманом струиться сквозь тонкую ткань на окнах, заливает все сумрачной липкой дымкой. Мужчина осторожно встает с кровати, берет на столе лист бумаги и карандаш и начинает рисовать Пара штрихов - силуэт девушки, спящей наискосок кровати, с которой он встал. Еще один - рука, сжатая в кулачок у щеки с краем простыни в нем. Еще один - простыня, складками драпирует точеные бедра. Еще один – округлость груди. Еще один – вершащий ее комочек плоти. Тонкий разлет бровей, длинные ресницы тенью на щеке. Аккуратный носик, прядка волос на лбу. Несколько размашистых движений – фон. Девушка шевельнулась. Потянулась сладко, словно котенок, провела рукой рядом с собой. Подскочила. Простыня легкими складками оголила грудь и упала вниз. - Ты…, - пролепетала она. Мужчина отбросил предыдущий лист и взял следующий: - Замри. Пожалуйста, замри… Штрих – талия песочными часами переходит в бедра. Штрих – изящная ручка. Штрих – очертание ноги под простыней… Размашистые линии – волосы, спрятавшие грудь. Штрих впадинка пупка. Еще один- маленькая родинка… Девушка неуверенно встает на кровати на колени…. Простыня медленно скользит по ногам. - Иди ко мне… Лист отброшен. Опускается рядом с ней на колени, бережно, словно драгоценность берет ее лицо в свои ладони и припадает к губам. Молочная дымка разбавит белый листа бумаги и серый простого карандаша бликами жемчужного и стального. Робкие солнечные лучи врываются в комнату, и пропитывает все розовым. Блики цвета чайной розы - на ее щеках, блики цвета персика - на груди. Он уже не рисует. Лежит рядом, чуть отстранившись, и впитывает каждый оттенок, каждый полутон. Силуэт изучен до деталей, до каждой родинки, руками ли, губами ли, глазами ли. Самый долгожданный в мире силуэт. Совершенный до маленьких пальчиков с аккуратными ноготками. Прядка, струящаяся золотом по лицу… Играет светом, разбавляет розовый золотым. Осторожно убирает ее с лица. Девушка трется об его руку, отвечает на сначала робкий, а потом все более страстный поцелуй. Цвета перемешиваются. День вступает в свои права. Там, за высокими окнами, появляются пешеходы. По Невскому несутся автомобили, но их не слышно. Им ничего не слышно. И день для них еще не наступил. И все, что допущено в сонный мирок на белых простынях из внешнего мира – пара воркующих на подоконнике голубей. Сизый, с зеленоватой грудкой голубь. Белая с палевым голубка. |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 22:00 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Скажи… Что это? Закономерность бытия… В твоей руке - моя рука… Незаданный вчера вопрос: У нас – всерьез? Несказанный тобой ответ… Ресницами – с тобой навек, Дыханием – с тобою навсегда, Касанием – и пусть пройдут года, Пускай сойдут, как в марте снег, А мы останемся с тобой – навек! Безмолвье – громче тишины… Безвременье – быстрей, чем вечность… И слышен только стук сердец… Тук-тук…Тук-тук… Лишь грохот чувств длиною в бесконечность… Пробуждение было светлым и сладким, как тосканский мед. Малая горчинка - чуть болят стертые вчера ножки, сладость – его рука, притянувшая ее спину к себе, легкость – она любима! Так искренне и бесхитростно, так страстно и пылко, так нежно и преданно! Невероятно! Сбылось! Она неуловимо зашевелилась, и он тут же притянул ее ближе к себе, пробормотав что-то сонное… Невероятно… Все, что случилось – было слишком похоже на сон, чтоб быть реальностью! Но звук… звук, доносящийся из коридора - слишком реален, чтоб быть сном… Надоедливое стенание звонка превратилось в обременительный грохот и возмутительный вопль: - Илья, я выбью дверь! - Нильский, иди к черту! - проворчал проснувшийся Илья, но все-таки, успокаивающе сжав ее руку, лениво потащился в коридор. - Ты что, забыл? У тебя есть совесть? Ты в девять должен был быть на площадке!!! - заполнил собой пространство коридора громкий голос приятного на вид, колобкообразного мужчины. Натали поспешила найти свой несколько помятый наряд и скрыться в ванной. - Я забыл… - ужаснувшись, растрепал свои волосы Илья. - Ты же обещал! Илья, сколько можно киснуть? Ты думаешь брать себя в руки? – строго накинулся на него колобок. - Уже! Леха, все в порядке. Я завтра приеду, можно? - Илья приобнял Нильского за плечи и подталкивал его к двери. Леха выкрутился и отправился в комнату. По пути столкнулся с одевшейся Натали, на мгновение ошеломленно замер, потом присвистнул, бесцеремонно окинул ее взглядом со всех сторон и лишь после этого почтительно склонился поцелуем к ее руке: - Сударыня, разрешите представиться. Алексей Нильский, - ломанный французский непривычно резанул ее слух, - можно Леха, старый друг этого безответственного таланта. А вы Натали, я угадал? - Уи, мсье, - почему-то нисколечко не обиделась на его бестактность девушка, - Но давайте лучше по-русски… Откуда вы меня знаете? - Вообще-то, я знаю все обо всех… История о том, как я узнал о вас, достойна многосерийного сериала, но пока вынужден быть краток. Илья должен приступить к съемкам. Сегодня же. В девять. Сейчас двенадцать, но если он поторопиться, то день все же не пропадет зря. - Бьян сюр*, он поторопится, - успокоила его Натали. - Я верю вам, - важно ответил Леха, с королевским достоинством отправляясь к двери. Потом вдруг обернулся: - Съемки в Царском Селе. Если вы поедете с ним, я обещаю, что все время, что он будет занят, я составлю вам компанию и покажу пару местечек, куда обычно туристов не пускают. - А историю расскажете? – лукаво улыбнулась девушка. Леха вернулся к ней, еще раз попытался поцеловать ей руку, но был бесцеремонно отодвинут Ильей. - Нильский, ты на машине? - Да. - Иди, заводи свою колымагу. Мы выйдем через пять минут. - Вот это разговор! – веселым колобочком укатился Леха, подмигнув Натали. - Я вас жду. - Выкатывайся! – проворчал Илья. Едва закрылась дверь, он сел в кресло, усадил Натали к себе на руки и тихо попросил: - Поедешь со мной? - Это для тебя важно? - Я не хочу расставаться с тобой даже на миг. - Поеду! – она пригладила его растрепанные волосы. Когда они домчались на «колымаге», которая оказалась крупногабаритным внедорожником, безумно похожим на самого Нильского, съемочный день был уже в разгаре. Режиссер, высокий и худой тип в очках, тут же обрушил на Илью целый мешок идиом, который Натали не смогла бы перевести, даже если бы хотела. Но стоило Илье нахмуриться, он мигом замолчал и толкнул его к громадной брезентовой палатке, где, видимо, находилась временная гримерка. Илья только успел сжать ее ладошку на прощанье. Вторая рука оказалась в лапах Нильского, который уже тащил ее на обещанную прогулку. Они бродили по берегу озера, которое Нильский, настойчиво просивший называть его Лехой, но согласившийся и на Алекса, называл Большим. Там было непередаваемо красиво. И само озеро, и окружавший его парк. Но Леха упрямо не давал Натали сосредоточиться на простом созерцании. Он разливался соловьем и так и сыпал знакомыми и незнакомыми именами. Его куда больше природы интересовали дворцы и фонтаны, скульптуры и беседки… Растрелли и Ринальди, Камерон и Рашет… Иногда Натали казалось, что архитекторов и скульпторов, которые создали здешнюю красоту Нильский чтит куда больше, чем царей и цариц. Она была не так далека от истины. Леха с удовольствием рассказывал ей, как впервые еще мальчишкой попал в Петергоф, и как мечтал сам построить что-то подобное. И как оказалось потом, мечта осталась мечтой, а призванием - журналистика, которая для него соединила в себе и еще одну мальчишескую тягу к криминальным расследованиям и высокий художественный слог, доставшийся в наследство от их с Ильей учительницы русского языка и литературы. Илье от нее осталось умение читать стихи так, что класс замирал, а Лехе - писать сочинения так, что их иногда отправляли на конкурсы, а иногда после прочтения вызывали родителей в школу. У него был нетрадиционный взгляд на слишком многие банальные вещи. Что может быть нового в Андрее Болконском? А в Дон Кихоте? В Раскольникове или Обломове? Но Нильский читал о них, сидя на широком подоконнике у себя дома, а потом выдавал новый перл… …Между делом, он рассказал Натали про мотоциклы и ночные гонки. Она изумилась. Гонки и Илья? Байкеры ей представлялись нечесаными людьми, плохо знавшими о гигиене, но ни серьезный Илья, ни смешливый Алекс не походили на эти ее представления. На Нильском был вполне приличный костюм, скрадывающий намечающийся животик. Илья в джинсах и сорочке был похож… скорее на принца или пирата из сказки, ну уж точно не на байкера. Илья… И вмиг что-то потеплело изнутри… Иногда, отвлекаясь от нескончаемой болтовни Алекса, Натали сама себе не верила… Сколько всего случилось за истекшие сутки… Сколько всего… Невероятного, невозможного, несбыточного… Похожего на сказку… Догадался ли он, что эту сказку она придумала только для него и ни для кого другого? Когда он ее рисовал, Натали дрожала от удивления, но она бы никогда не позволила такого никому другому… Даниэль… Какой же глупой она была… И тем более странно и восхитительно было все, что происходило сейчас… между ней и Ильей… И она краснела и смущалась от воспоминаний от том, как он рисовал ее, и как любил… Разбросанные по полу рисунки были спрятаны в папку на окне, а воспоминания – в ее сердце. Навсегда! Чтобы не случилось с ними дальше… Они навсегда будут с ней!!!! …Потом они обедали в маленьком ресторанчике и возвращались назад с пакетом еды для Ильи. Тогда то, Натали вдруг поняла, что между нескончаемой болтовней Алекса она умудрилась рассказать ему почти все о себе, о своей семье, о ее встрече с Ильей… - Алекс,- недоуменно спросила она. - Как вам удалось меня разговорить ? - Я же журналист, сударыня! – рассмеялся ничуть не смутившийся Нильский. – Это моя работа. - Вы все узнали обо мне, а как же обещанная история? Достойная сериала? - О… вспомнили, да? – снова улыбался Алекс. – Видите ли… Когда Илья работал во Франции, мы почти не встречались. Без него это как-то ни так. Он никогда особо ничего не рассказывал, не верховодил в нашей шайке… но без его присутствия даже гонки теряли свое удовольствие… И он знал это, и никогда не поверю, что не скучал. Но он вернулся и никому ничего не сказал. Я случайно заметил его, когда возвращался домой однажды поздно вечером. На краю моста. - Что? – перепросила изумленная Натали. - Да, на краю моста. Не думаю, что он всерьез что-то собирался с собой сделать. Скорее, ему просто было плохо, и он хотел с этим бороться привычным способом: пощекотать свои нервы и свою судьбу. Когда-нибудь он расскажет вам, как мы впервые гоняли ночью на мотоцикле. И про свою мать он вам тоже расскажет. - Про маму? А что с ней? - Судя по последней светской хронике - все в порядке. - А почему только по хронике? - уточнила девушка. - Он вам все сам расскажет, сударыня, дорогая моя… Что касается нашей встречи, то с моста я его стащил, напоил, да…настоящей русской водкой, почти без суррогата… разговорил, почти так же, как вас сейчас… Он любит вас, Натали. И я никогда еще не видел его в подобном состоянии, поверьте мне. Я даже пытался увлечь его в разврат. Но… разврат он проигнорировал. Пожалуй, почти впервые. А увлечь его новой работой, у меня получилось. А тут и вы его нашли. - Да, нашла… - Вот только вы должны пообещать мне, что поможете ему. - В чем? – улыбнулась Натали, хоть ее и кольнуло упоминание о разврате. - В этой его работе. Илья никогда не зарабатывал на жизнь актерством, но это важно для него. Доказать свою состоятельность в деле, которое он сам для себя выбрал. К которому у него действительно есть талант, понимаете? - Наверное… А чем я могу помочь? - Поддержите его. Просто будьте рядом. Вы же видели его глаза, когда вы рядом, вокруг него все искриться… А этот фильм должен принести ему известность. Дело не в таланте даже, просто это такой фильм, который сто лет никто не снимал. Простой, незамысловатый сюжет. Простые, человеческие радости. Война, предательство, любовь, молодость. Он похож на старые советские фильмы… Вы смотрели советские фильмы, Натали? - Пожалуй и нет. - Я принесу вам несколько штук, о которых я вспомнил, когда читал сценарий. Может быть, вам покажется это глупым, но они … жизнеутверждающие. В них есть смысл и некая чистота. То, чего почти не встречается в теперешнем кинематографе. У фильма будет успех. - Я сделаю все, что смогу… - Значит, это будет нашей маленькой тайной? – подмигнул ей Леха. – Пойдемте, я проведу Вас в святая святых… Худой очкарик с рупором в руках теперь орал на хорошенькую девушку в белом легком платье с горошек. Ее кукольная мордашка кривилась от обиды, но режиссер был неумолим. Илья в странном темно-зеленом костюме… а это была военная форма, сидел на бревне и Натали вдруг ясно увидела, насколько он устал… Еще бы, ведь он почти не спал. А тут целый день на ногах и нужно работать, а не гулять, как она. - Детка, ты не хочешь меня слушать? Да, ради Бога! Вперед, на твою роль у меня выстроиться целая шеренга куколок! - Ну, и пожалуйста! – надула губки «детка». – Это еще вопрос, а выстроятся ли? Катился бы ты со своим шедевром! – гаркнула они и убежала в брезентовую палатку. Нильский подошел к режиссеру: - Стас, чего стряслось? На фиг ты ее выгнал? Там всего десяток любовных сцен. Отыграли бы их за две недели, а потом пусть катиться куда угодно! - Она не хочет играть! - В смысле? Она же контракт подписала? - И что? Она хочет вилять задом и иметь от этого удовольствие! - Но ведь мы опять тормозим! - Нильский, не рви душу! День пропал к чертовой матери! Этот проспал! Девица с истериками! Если все так начинается, то, что будет дальше? - Сам прекрати истерить, Стас! Леха внимательно осмотрелся по сторонам. Вздохнул и обречено уставился на Натали. - Стас, пять минут… иди выпей кофе. К твоему возвращению у тебя будет актриса!!!! - Нильский, ты решил стать волшебником? - Я только учусь! Но учился я всегда хорошо! Веселый колобочек подкатился к Натали, которая стояла в толпе массовки и смотрела на Илью. - Натали, помните, вы обещали помочь? - Да, и что? - Видите ли, партнерша Ильи решила уйти из проекта, а это может здорово нам навредить. На ее место нужно искать новую актрису, а это потеря времени и денег. - И что? - Подыграйте ему. Потом, когда найдут новую актрису, не придется снимать все сцены целиком. - Вы что, Алекс, я не могу! - округлила глаза девушка. - Вы обещали, Натали! - Я не умею! - А бегать за любимым мужчиной через полмира - это умеете? - Алекс, вы жестоки! - Вы тоже! Натали, неужели я ошибся в вас? Вы не держите слова? - Алекс…. - Скорее… пошли переодеваться… - потянул ее Нильский, пока она не утвердилась в своих сомнениях. С Натали, облаченной в другое платье, небесно-голубое, затянутое иголками на тонкой талии, Стас был внимателен и предупредителен. А Алекс ею просто гордился. - Натали, все просто на самом деле. Илья так и будет сидеть. А вы должны пробежать через этот мостик над речушкой, замереть. Он вас увидит. Подскочит. Вы должны смотреть на него, не отрываясь, пока он к вам не подойдет вплотную. - А потом? - Потом по обстоятельствам. Главное, заснять ваши глаза. Потом мы все подрехтуем. И запомните, вы его невеста. Вы давно его не видели. Вы рады ему безумно, но вы еще и страшитесь за него. И сердитесь на него, что он воюет, а не рядом с вами. И восхищаетесь им, что он защищает вашу родину… - О Боже…. - Только не бойтесь, Натали! – поддакивал Алекс. - Нильский, прочь со сцены. Илья, проснись! – окликнул он друга, который почти уснул, сидя на бревнышке на другом берегу речушки и не видя, что твориться вокруг. - Снимаем. Натали? Я соскучилась по тебе… Но здесь так красиво… Березы, мосты… Скульптуры и фонтаны… А каскады? А клены? Натали! Это не Версаль… Мне не нужен Версаль… Натали… Я целую вечность тебя не видела… Пять часов… Я бы опять мчалась к тебе с другого края земли…. Зачем так далеко? Мы ведь больше не расстанемся… Как в сказке? Как в сказке… Твоей и моей… Только твоей… Веришь? Только моей… Только твоей… Навсегда? Навсегда…. Я тебя люблю… И я тебя люблю… До безумия… моя принцесса… Вот мы и встретились… на той стороне счастья… Ты помнишь? Записку? Помню… И магнолию в волосах… И тот вечер? Мне стыдно… я потеряла сознание… и от чего…. С принцессами такое случается… Если бы не это… Я бы потеряла свою мечту… Я бы никогда тебя больше не увидел, моя принцесса… Я тебя люблю… Хрупкая девушка в небесно-голубом платье шла через каменный мостик, неотрывно всматриваясь в лицо молодого человека, не сводящего с нее глаз. Ее губы дрожали, словно она говорила ему что-то. Его глаза были поддернуты невесомой дымкой воспоминаний о ней. Она замерла, перейдя речушку. Он подхватил ее на руки и уткнулся в волосы. - Моя принцесса…. - СНЯТО!!!!- гаркнул Стас, - Нильский, ты волшебник! Где ты ее откопал? Во ВГИКЕ? Леночка, тащи контракты! Она утверждена! Немедленно! Илья, поставь девушку на землю! Дорогая моя, вы божественны! Какая школа!!!! Господи, какая школа! Кто вел ваш мастер-класс? Мы обречены на успех! Илья, да поставь же ты ее на землю! - Стас! – оторвал взгляд от Натали Илья. – Если ты не заткнешься, то у тебя не будет ни героя, ни героини. Понял? - Ннет… - Стас недоуменно уставился на нахмурившегося Илью. - Нильский объясни ему. А нам положен перерыв. До завтра, ясно? - Яяснно… _________________________________________________________________________________ * Бьян сюр – Конечно /франц./ |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 22:02 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Глава 4 «На обратной стороне счастья» …Мотоцикл резко подбросило на очередной неровности дороги, отчего у девушки на мгновение перехватило дыхание. Она даже зажмурилась от неожиданности, посильнее вжалась в ставшее таким родным тело любимого и снова погрузилась в сон… Илья разбудил ее сегодня ни свет, ни заря, таинственно улыбнувшись, заспанную усадил на свой «Харлей» и помчался куда-то за город. На часах было всего лишь половина четвертого. Спящий Петербург проносился мимо ее дремлющего сознания седыми очертаниями дворцов, парков и набережных каналов, окутанных серебристым туманом. Неяркое из-за белых ночей уличное освещение мелькало перед ее полузакрытыми глазами мутными пятнышками света, лениво растворявшимися где-то за гранью ее разума. Ей было так хорошо… Просто сказочно хорошо! В памяти отчего-то всплыли счастливые мгновения последних дней, когда, уставшие после долгих, изнурительных съемок, они приходили вдвоем домой, нерасторопно ужинали или просто пили чай… а потом неслись в ночь. Нати не помнила, чтобы столько много ходила: поначалу, с непривычки, у нее сильно болели ноги, но через несколько дней она уже настолько втянулась в эти романтические прогулки по ночному Петербургу, что уже даже и не представляла себя без них. Они с Ильей облазали весь город! Он запоем рассказывал ей и про стандартные достопримечательности из путеводителей, и про новые жилые кварталы, стремительно разрастающиеся на окраинах мегаполиса, и про места «былой» юношеской славы, когда они с друзьями гоняли голубей в соседних дворах… Фантастическое зрелище разводных мостов, Нева, Летний Сад и Петропавловская крепость… Раздолбанный баркас, еле плывущий по каналам и рекам Петербурга… Какой-то странный Чижик-Пыжик, неприметным воробушком примостившийся на каменной облицовке одной из набережных… И их родной канал им. Грибоедова… Старинный мостик с позолоченными львами, прям напротив подъезда… Стихи на русском в исполнении Ильи, тягучие, страстные, порой непонятные… и такие понятные. И их поцелуи везде, где только было можно… тайком, под покровом белых ночей… Долгие, жгучие, ненасытные… А еще один раз им удалось съездить в Петергоф… Нати даже не ожидала увидеть такое чудо в северных широтах: конечно, до масштабов Версальского парка Петергофский явно не дотягивал, но… было в этом и свое очарование. Узкие аллейки и забавные клумбы с претензией на «от-кутюр» ландшафтного дизайна, старомодные водяные шутихи с кучей хохочущей малышни вокруг и затянутые зеленой патиной скульптуры на фонтанах – от всего этого почему-то щемило в душе гораздо больше, чем от грандиозных построек французских королей. Даже старенькая пристань, потертая временем, с кучей вышедших из «корабельной» моды теплоходиков и «дикий» пляж, заваленный крупнокалиберными валунами и булыжниками, стали вдруг для ее «избалованного» мировыми красотами сердца чем-то очень родным и сокровенным… И та случайная прогулка по дорожкам Царскосельского парка с Алексом (Нати упорно не могла выговорить странное имя «Леха», потому и звала его по-своему)… Тогда, в первый день съемок… Они долго бродили по живописным тропинкам вокруг озера и болтали, как будто знали друг друга вечность. Натали даже не поняла, как этому человеку удалось «развести» ее на откровенность: она даже и не заметила, как выложила ему почти все подробности ее знакомства с Ильей… Да-а-а… всего какой-то без малого месяц в этом волшебном городе – и она совсем другая… Такая, какой ей всегда хотелось быть… Здесь она стала настоящей! Она стала сама собой! …Нати невольно вздохнула. «Интересно, а куда мы едем так рано? И ведь не сказал же ничего, хитрюга… даже не намекнул… Знаю, что сюрприз… Хотя какая разница… Мне все равно! Лишь бы с тобой! Мммм… хочется спать… еще бы парочку часиков… у тебя на плече, мой родной… Полжизни бы за это отдала… Кто бы мог подумать, что все так будет… я уже и не надеялась тебя найти… Все-таки… это судьба! Это точно! Раз мы встретились… несмотря ни на что… Знаешь?! Я такая счастливая! Мне никогда не было так замечательно… Никогда! Я тебя люблю… Слышишь?!» - мотоцикл в очередной раз налетел на какую-то кочку и, подпрыгнув на ней, еще стремительнее рванул вперед. От возрастающей скорости у Нати заложило уши; чтобы не слететь на дорогу, она покрепче ухватилась Илье за ремень и наконец-то открыла глаза… Серое, с черными прожилками трещинок дорожное покрытие стремительно убегало назад из-под шуршащих по асфальту колес. Пустынное в этот предрассветный час шоссе, как бы хвастаясь, разворачивало перед изумленной девушкой свои красоты: с одной стороны от дороги монолитной темно-зеленой стеной тянулся вековой сосновый лес, а с другой - до самого горизонта, настолько, насколько хватало зрения, переливалось бесконечное жемчужно-белое «море» Финского залива. Где-то на горизонте, затянутом молочно-розовой дымкой от облаков, лениво «просыпался» красный солнечный диск. Он медленно поднимался из своей «постельки», потягиваясь и расправляя в полупрозрачном темно-голубом небе свои первые лучи. Редкие крики чаек, неожиданно потревоженных мерным рокотом двигателя, разрывали то тут, то там царившую вокруг тишину. Прозрачный утренний воздух, еще не накалившийся от июньского солнца, нежно обволакивал ее лицо прохладной волной, оставляя внутри щемящее чувство абсолютной свободы и… счастья! От бурливших вот уже вторую неделю эмоций Натали хотелось распахнуть объятия окружающему миру, взметнуться к беззаботному голубому небу и… летать! И она летала! Первый раз в своей жизни по-настоящему… летала… Вот уже вторую неделю она парила над землей подобно легкому облачку… Ведь рядом был ОН! Ее Илия… Все ее существо наполнилось вдруг такой невесомостью и отрешенностью, что порой Нати казалось, будто все это - волшебный сон… Эфемерная нереальность… Выдумка… Ее фантазия… Секунды… Минуты… Наверно, прошло уже около часа, а они все рвались и рвались к горизонту. Как вдруг… Сосны и редкие березовые перелески наконец-то растворились за ее спиной, а впереди… над заливом, из плотной мутной массы облаков и утреннего тумана медленно всплывало какое-то невероятное сооружение, по всей видимости – недостроенный и заброшенный мост. Его полуразрушенные опоры «цеплялись» за невидимое «основание», извиваясь своими полуобвалившимися пролетами наподобие щупалец гигантского осьминога. Натали ахнула. Даже при всем своем уродстве, эта конструкция вызвала в ней дикий восторг и смутное ощущение чего-то таинственного... как будто бы прямо сейчас здесь должно было произойти что-то такое... такое... Фантастическое! Мотоцикл медленно сбавлял скорость. Съехав с трассы, он еще пару раз вильнул между набросанными в хаотичном порядке валунами и бетонными «останками» и, наконец, припарковался возле разрисованной сваи. - Где мы? – ее взволнованный голос не сразу был услышан из-под громоздкого шлема. Илья ловко сдернул его с Нати, нежно коснулся ее губ легким поцелуем и заговорщицки прошептал: - Это тайна, моя принцесса! Потерпи! - Ну, все же? - Секрет! - Илия! - Т-с-с-с… Закрой глаза! Девушка покорно повиновалась. Он молниеносно подхватил ее на руки и понес в… неизвестность. Минуты три в томительном ожидании… и вот она уже стоит на чем-то твердом и прохладном. Еле слышный гул, похожий на шум морского прибоя… или отдаленное урчание двигателей, смутно донесся до ее сознания, заставив сердце задрожать еще сильнее. - Илия… я… - Еще рано… подожди минутку… Только не подглядывай! Хорошо? И не двигайся! Уже скоро… - он сдавленно скользнул губами по ее разгоряченной щеке, еле слышно выдохнул «я тебя люблю» и… исчез. Натали слегка покачнулась, но вовремя удержала равновесие: - Илия… Молчание… - Что все это значит?! Тишина… - Эй… Ни звука… Ей стало немного не по себе. «Что ты еще задумал? Что – скоро? Где ты?» - встревоженные мысли искорками вспыхивали в ее мозгу, а ресницы предательски дрожали, готовые вот-вот распахнуться, не дожидаясь команды. Как вдруг откуда-то снизу ее окликнул любимый голос: - Принцесса! Он звал ее только так! Моя принцесса! Нати почти задохнулась от перехватившего дыхание волнения, вздрогнула всем телом и… открыла глаза. И снова задохнулась… теперь уже от увиденного… Она стояла почти на самом краю бетонной плиты, служившей когда-то связкой для перекрытий моста. Плита возлежала на невысоком песчаном холме, плавно сбегавшем к узкой береговой полосе, заваленной грудами щебня и огромными камнями. Прямо перед ней, над бескрайним заливом и бесконечным мутным горизонтом уже во всю «бодрствовал» ярко-красный огненный шар, растекшийся темно-розовой акварелью по лазурному фону неба. А внизу, на песчаном пляже, плясали и переливались всполохами золотистого света несколько десятков зажженных факелов, выставленных наподобие широкой дорожки. Они нервно «дрожали» от утреннего ветерка, как будто проснувшегося только что вместе с Натали и внезапно налетевшего с воды. Двадцать… Тридцать… Сорок… Пятьдесят… Их было не счесть! Как, впрочем, и большого количества людей, расположивших по обе стороны от этого огненного «тоннеля». Разновозрастные мужчины и женщины, затянутые с головы до ног в блестящую черную кожу и горделиво восседающие на надраенных до блеска мотоциклах, плотным кольцом окружали эту импровизированную сцену. Нати от неожиданности резко вздохнула; горячая волна сладкой истомы стала медленно подниматься по венам, окончательно затягивая разум каким-то странным предчувствием. Голова начинала гудеть от напряжения и отказывалась соображать, растерявшись от такого поворота событий. А он стоял там, внизу, почти у самой кромки берега и просто… улыбался. Улыбался ей одной! Ее Илия… Сознание запестрело темными кругами… и завертелось, как на детской карусельке. Она больше ничего не замечала вокруг… Только одинокий силуэт на песке… И его глаза… Жгучие, потемневшие от бурливших внутри эмоций… Его темные бархатные глаза… Нати уже напрочь перестала понимать, что происходит. Лишь тупые удары пульса в висках и в миг похолодевшие пальцы напомнили ей, что она все-таки еще существует… в этом измерении. Сердце взвилось в груди: «Да что же это такое?» «Это наша судьба…» - медленно поднятая ладонь… Его ладонь… «Илия… ты…» - пересохшие губы… «Моя принцесса… Послушай…» - серьезный взгляд… «Я-а-а-а…» - влажная испарина на лбу… «Иди ко мне…» - нервный рывок вперед, к ней… «Иду…» - одинокая капля скатилась по щеке… «Ты знаешь… У меня было много женщин…» - долгий шаг по влажному песку… «Не надо… Илия!» - ее робкий шаг навстречу… «Т-с-с-с… Подожди, дай мне закончить… пожалуйста!» - еще один шаг… «О, мон дьё…» - шаг… «Да, у меня было много женщин, но ни одной из них мне ни разу не хотелось сказать то, что я хочу сказать тебе сейчас…» - шаг… «О чем ты?» - шаг… «Натали де Бриар…» - шаг… «Да…» - шаг… «Я… тебя… люблю…» «Илия…» «Люблю!» «Знаю…» «Тогда ответь мне…» «О, нет… Неужели… Что ты задумал…» «…ты будешь моей… женой?» Их немой диалог был прерван случайным прикосновением. Натали и не заметила, что стоит уже почти вплотную к любимому, обжигаясь об его тело и обжигая Илью своим. Глаза в глаза… Эхо невысказанных слов глухо рикошетило в ее сознании, отдаваясь в каждой его клеточке, в каждом атоме, в каждом его микроне. Глаза в глаза… Его рука нежно поймала ее холодную ладошку и задрожала вместе с ней, тщетно пытаясь унять сорвавшийся пульс. Влажные ресницы взметнулись к облакам и снова… Глаза в глаза… Нарастающий шум в ушах… и сердце медленно плавится под Его горячим взглядом… Глаза в глаза… Вздохнуть бы глубже… да не получается… Вязкий сладковатый комок прочно «застрял» где-то в солнечном сплетении и мешал мыслить, чувствовать, действовать… Глаза в глаза… И вакуум тишины вокруг них… Пустота… И где-то на ее грани – привычная Вселенная… где-то там… далеко… на другой стороне счастья… той старой, прошлой… Не на этой… Не здесь… Не сейчас… Как в каком-то сомнамбулическом сне Нати инстинктивно прижалась к Илье и… расплакалась. Так долго сдерживаемые слезы в миг расчертили тонкими блестящими линиями ее раскрасневшиеся щеки, а он собирал их губами… так нежно… так проникновенно, что хотелось реветь еще сильнее и сильнее. Он все понял и без слов… Илья все понял! …Теплый июньский ветер весело перебирал ее светлые волосы, беспорядочно выбивающиеся из-под защитного шлема золотистыми прядями. Нати покрепче вжалась в Илью, все-таки немного побаиваясь упасть с набирающего скорость мотоцикла. Перед глазами до сих пор стоял грандиозный фейерверк, устроенный в ее честь его друзьями-байкерами. Их сплоченное сообщество радушно приняло французскую гостью в свои ряды, несмотря на некоторое взаимное недоверие и легкий страх с ее стороны в первые минуты знакомства. Десятки петард и ракет одновременно взмывали вверх в рассветное небо, разрисовывая его яркими вспышками красного, зеленого и золотого. Сотни маленьких хлопушек и вертушек задорно взрывались на песке, напрочь оглушая все еще спящие окрестности бодрой канонадой и затягивая все вокруг плотным белым дымом. У Натали начала кружиться голова от невообразимого шума и резких всполохов света, но она была счастлива… Как никогда… счастлива! Такой ночи и такого рассвета ей не могло присниться даже в самом сказочном сне! Она была благодарна Судьбе, Илье и, отчасти, этим странным людям, беззаветно преданным своим «железным коням», за столь волшебную встречу! Сейчас она мчалась обратно в город в окружении десятков навороченных «Харлеев», «Митсубиси», «Хонд» и старомодных «Яв», служивших их мотоциклу почетным и самым надежным эскортом на свете. Они грациозно рассекали легкий утренний туман светом дальних фар, периодически перестраиваясь согласно одними ими заведенному порядку. На душе было светло и как-то по особому трепетно… Казалось, что весь мир замер. Как вдруг… О, мон дьё-ё-ё… Илия-я-я… Не надо! Не-е-ет… …Вот уже третьи сутки Патрисия не могла найти себе места ни днем, ни ночью: от ее вертихвостки не было никаких вестей. Они созванивались почти каждый вечер, а тут… Обычно пунктуальная и ответственная, Натали на этот раз словно в воду канула – она упорно не отвечала на телефонные звонки, хотя ее номер не мог быть заблокирован. Баронесса чуть ли не через день проверяла состояние ее баланса… Так… на всякий случай… Пати нервно теребила краешек льняной накидки, небрежно наброшенной на мягкий диванчик, на котором она читала каждый день, спасаясь от летней жары. Он вольготно «расположился» посреди тенистого внутреннего дворика позади дома. Мысли неотступно терзали ее сердце, предательски нашептывая всякие страшные глупости про дочь. «Нет, все это ерунда! С ней все в порядке! Я знаю… С тобой все хорошо… Да? Ну, почему же ты не звонишь?! Девочка моя… Где же ты?! Что с тобой? Г-ди, помоги ей… прошу…» - она внезапно дернулась в сторону взволнованного голоса горничной: - Мадам! Мадам! Там… - Сесиль… Что случилось? - Мадам… Барон… - Что с Андре? - Мадам… - Ты можешь мне толком объяснить, что стряслось? Сесиль! – ее резкий окрик мигом привел в чувство испуганную девушку. - Он зовет Вас… Он там, в гостиной… Телефон… Мадемуазель Натали… - служанка неопределенно замахала руками в сторону двери. - О, Г-ди… За минуту пробежав полдома, Патрисия буквально выхватила телефонную трубку из рук растерянного мужа: - Алло! Я Вас слушаю! - … - Да… Это я… А с кем имею честь? - … - Кто? О, боже… Что случилось? - … - Что-о-о? - … - Это правда? - … - Я ничего не понимаю… - … - Все так серьезно?! - … - Это точно? - … - Да! Мы вылетаем! - … - Прямо сейчас! Ближайшим рейсом! - … - До встречи… - машинально сбросив вызов, Пати обреченно рухнула в ближайшее кресло, - Андре… - … - Андре… - горячая соль в глазах. - … - …Вот и все… Ее больше нет… |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 22:03 ] |
| Заголовок сообщения: | |
…Мягкий полумрак спальни… и мутный прямоугольник распахнутого настежь окна… Темный силуэт на подоконнике… на фоне серебристого неба… Щемящее душу спокойствие ночи… Тишина… да такая, что больно внутри… И сердце рвется к Нему… Подлететь неосознанно… едва коснувшись рукой его прохладной кожи, задрожать и… потеряться в чувствах… Прижаться щекой к его теплому плечу… соскользнуть дыханием по нему, «расплескав» водопадом золотистые локоны… и ощутить вскипающий взгляд… Потереться носиком о шершавую щеку… поймать его вздох и задохнуться от горячих губ… Обжечься об его объятья… Проглотить подступающую слезу… и бояться вздохнуть… Бояться спугнуть… волшебство… …И так уже две недели… Каждую секунду… Каждую минуту… Изо дня в день… Из ночи в ночь… До дрожи в коленях… До одури в голове… До слез в глазах… Она его любит… Как же она его любит! И как же он ее любит! …Ей было стыдно… Очень… Только сейчас Нати осознала, что не звонила родителям уже дня два… А может, и три! Их совместная актерская игра, импровизация на площадке и упоение ролями… таинство вечеров наедине с городом и бесконечность ночей… Неожиданная встреча с «властелинами сумрака», там, у моста… предложение Ильи… выйти за него замуж… фантастический фейерверк… напрочь выбили из нее чувство реальности… И еще этот впечатляющий «обряд» посвящения в братство «ночных волков»… Она в окружении вздыбленных на задние колеса ревущих машин… Вакуум мыслей… Ветер в ушах… и нечем дышать… Страшно… Ей было очень страшно в тот момент… Но восторженно… …Растерянный взгляд в сторону сотового телефона… Заветные цифры… Мама… Папа… Протяжные гудки… Короткие гудки… Сбой… Повторить все с начала… Протяжные гудки… Короткие гудки… Сбой… Да что же это? Дурацкий телефон… И мобильный молчит… Ведь дома всего лишь девять вечера… И Сесиль нет! Ах да! Сегодня же воскресенье… у нее выходной… Так… Предки! Куда же вы запропастились? Ну же! Опять сбой… О, мон дьё! Дава-а-а-й же… Ну! Хм-м… Странно… Может, пошли поужинать… или Сандрин опять нагрянула… Не слышат звонков… Предки! Ну, где же вы все? - Что случилось, моя принцесса? – влажный шепот любимого слегка растормошил ее взволнованное сердечко. - Не могу до своих дозвониться… Странно… Должны были быть дома… - за печальным вздохом Нати и не заметила заговорщицки блеснувших глаз… |
|
| Автор: | Muelle [ 02-11, 22:04 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Весь день Натали мучалась нахлынувшим чувством вины перед родителями. Понятно, мама знала куда и к кому одна поехала… И знала, что она счастлива, но ведь ее дочь просто обязана была еще и сообщать, что она жива и здорова и поводов для волнения нет. А она забыла… Обо всем забыла… Голову потеряла… Смысл жизни, цель ее- просто ежесекундно, ежеминутно находиться рядом с ним… И Илья был охвачен тем же… Она точно знала это. Была та редкая, непередаваемая гармония близости, о существовании которой она и не подозревала, были прогулки и долгие разговоры… Им нравились одни и те же блюда, они любили одну и ту же музыку… Иногда они спорили. Пылко, отчаянно решали вопрос о том, кто кого любит больше, весело, захватывающе обсуждали историю и мировые проблемы… Наверное, это и есть та самая любовь, о которой пишут книги и снимают фильмы. Наверное, поэтому им так все удавалось на съемочной площадке. Ее талантом восхищались все. А она смеялась. Разве это талант? Она не актриса. Она просто его любит! Во время съемок, когда он был в военной форме и с умным видом склонялся над столом с картами на прогулке, когда он был в джинсах и куртке и читал наизусть русских поэтов… Укутанного в простыню, когда он тащил ей и себе конфеты или кофе в постель… Взьерошенного и смешного по утрам, когда они дурачились и брызгались в ванной… Но вдруг ночью, когда он уже заснул, ее обуяло неукротимая тоска по дому… А телефон так и не отвечал. Ее захлестнуло желание увидеть маму, рассказать ей о всем том волшебстве, что случилось с ней с эти дни… Узнать… а было или в ее жизни так? Когда кажется, что радуга заполнила все небо… яркие краски разлились по стенам домов… изумруды украсили каждую травинку, а легкий полуденный дождик сыпет на землю крохотными брильянтиками… Здесь не цветут магнолии… но едва они выезжали из города воздух вскипал от аромата сосен… Финский залив, серый и неприглядный под дождем, и яркий, радостный от солнышка пах совсем не так, как Средиземное море… Но не менее вкусно…. И это был тоже ее мир… Ее дом…. Разве так бывает? Наверное, бывает… Нати осторожно выбралась из-под его руки и отправилась в гостиную, чтоб не мешать. Илья что-то обиженно засопел, перевернулся и незамедлительно вернулся в сон. Она улыбнулась, увернулась в его рубашку, которую она присвоила себе в качестве халата и вышла из комнаты… Белые ночи уже заканчивались, и молочный туман больше не разливался по комнатам, было темно, но очертания предметов угадывались. Она села в кресло напротив окна и загрустила… А вдруг маме не понравиться Илья? Папе точно понравиться, она была уверена… Нати было бы безумно интересно послушать о том, как они будут общаться…А маме.. Хоть бы она только не рассердилась на Илью, не обвинила его в пропаже дочке… Дочка не пропала… Дочка просто… влюб-ле-на! По уши… Нати рассмеялась про себя этой новой русской фразе… Ей так нравились русские метафоры и поговорки. Они так легко запоминались. И были зачастую так к месту. Сколько всего нового она узнала… Но….Завтра они снимут последнюю сцену с ее и Ильи участием. Потом у нее будет перерыв в три недели. Наверное, ей будет лучше съездить домой. Поговорить с родителями. Взять расчет на работе. Она как раз успеет к концу своего отпуска… А Илья? Мысль о том, что ей придется с ним расстаться, тем более теперь, была невыносимой… Не слышать его голоса, не смеяться над его шутками, не засыпать, прижавшись к нему, как к теплой уютной подушке… А ее магнолия… Ее подоконник там, дома? Так хочется снова его увидеть… Наверное, и ее дочка будет так же сидеть на нем, мечтая о принце, когда будет на каникулах приезжать к ее родителям… Ее дочь? Не рано ли? Отдернула она саму себя. Может, и рано…. То так хочется.. Маленькое солнышко… Похожее на нее и на его… Маленькое солнышко… Натали не заметила, как замечтавшись, встала с кресла и начала бродить по комнате… Ей тут так нравилось… И полки с книжками.. И картинки… И папка в верхнем ящике стола, где были его рисунки… Она любила разглядывать их и почти не смущалась от этого… Наверное, он видит ее еще куда более совершенной, чем она саму себя в отражение в зеркале… И зеркало ей тоже нравилось. Потемневшее, даже мутноватое, с такими красивыми коваными завитушками на тяжелой раме… Натали дернулась и замерла. В зеркале отражалась не она. Невесть каким образом оказавшаяся расческа в ее руках с грохотом свалилась на пол. Она внимательно рассмотрела лицо, смотревшее на нее… Строгое, волевое, в обрамлении темных волос… На длинной шее женщины поблескивала тонкая золотая цепочка , розовые воланы муарового платья ниспадали с высокой груди… Она была ни красивой, ни уродливой, ни старой и не молодой… Словно вечной… Внезапно, вспугнутое посторонним звуком, отражение стало расплываться, но , когда Натали уже слышала голос Ильи женщина подняла руку и перекрестила ее. Нати дрогнула и медленно осела на пол….. Натали пришла в себя, когда уже почти расцвело. Илья так и обнимал, и это вмиг заставило ее улыбнуться. Он улыбнулся в ответ, а потом принялся ворчать: - Принцесса, почему ты не спала? - Не хотелось, - со вздохом, уже чуть- чуть кокетливо ответила она. - А почему меня не разбудила? - Ты так сладко спал… - Я бы так же сладко мог не спать с тобой…- поцеловал он ее макушку. – Что-то случилось? - …. - Принцесса? Отвечай.- пригрозил он ей. - Я…. Я не знаю, что случилось. Я просто упала в обморок. - И часто такое с тобой происходит? - нахмурился он. - Неа, - улыбнулась, успокаивая его Нати. - Почти никогда. - Так что же случилось? - Я… ты будешь смеяться… - Не буду. - Будешь! - упрямилась она. - Клянусь, не буду. Обещаю. - Я в зеркале увидела не себя,а … - Я должен был тебе рассказать…- тут же напрягся он. - О чем? - Это зеркало, оно очень старое. Ему лет больше, чем тебе и мне вместе взятых. Оно принадлежало еще моей прабабушке. Иногда я ее и вижу в зеркале. - Так значит, это была она? Как в сказке? - Я е сумасшедший, честно. Просто…- опять замялся он. - А какой ты ее видела? - У нее темные волосы и очень серьезное лицо. - Точно она. Она всегда была очень серьезной. - И на ней было розове платье. - Не может быть! - удивился Илья. - Почему? - Она носила только в молодости, еще до революции. - Но оно было на ней. А потом она меня перекрестила, и я испугалась и упала в обморок. - Принцесса… Похоже бабе Нате ты понравилась. - Правда? А ее тоже звали Натали? - Натальей. Наташей. Натой. Я ее звал бабулей или бабой Натой. - Я больше не буду ее бояться. - Я зваю.. Передавай ей привет, если ее увидишь. - Хорошо. Илья осторожно опустил ее на кровать и ушел умываться. Ему уже пора было выезжать. Нати сладко потянулась и зарылась лицом в подушки. Ее утреннюю дрему нарушил настойчивый стук в дверь. - Принцесса, открой, - попросил Илья. – Но если это Леха, то пусть лучше сразу колобком катится вниз. У меня еще законные двадцать минут на сборы. Нати укутала с длинную его рубашку, босая и простоволосая открыла дверь. Ее незамедлительно оттеснили к стенке и гневно поинтересовались: -А что тут, черт возьми, происходит? |
|
| Автор: | Muelle [ 05-01, 21:55 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Где-то за горами, расплывавшимися у горизонта мутным темно-фиолетовым пятном, медленно тонул солнечный диск, напоследок впрыскивающий в чернеющее небо слабые полупрозрачные лучи. Прохладный ветерок, внезапно слетевший с гор, бесцеремонно смешал своими порывами царившую вокруг тишину с одиночными трелями цикад, прятавшихся в саду. Он «нагло» растормошил ее волосы, небрежно поднятые наверх и стянутые смешной детской резинкой, и так же неожиданно исчез. Нати недовольно поморщилась вслед умчавшемуся «хулигану» и лишь сильнее запахнулась в пушистый жакет. «Если бы ты умел летать также быстро, как этот ветер… Боже, как же я соскучилась… Илия…» - она привычно сидела на любимом подоконнике, поджав колени, и машинально перебирала пальцами по мясистым, скользким листьям старой магнолии. Куст слегка похрустывал в ответ, выказывая явное удовольствие происходящему. Натали осторожно притянула к себе ближайшую ветку, сорвала первый попавшийся цветок и, уткнувшись в него носиком, вдохнула терпкий сладковатый аромат. Удивительно, но этот запах напомнил ей такой же вечер… ровно год назад. Она вот так же сидела на окне, теребила белый бутон и также вздыхала, только мысли в прошлом мае были совсем другие, и жизнь была совсем другой… Да и она тогда была абсолютно потерянной в пространстве и времени. А сейчас? Она снова дома… ее комната, родной подоконник и старый коряжистый друг за окном… он опять привычно скрипит в такт ее мыслям… и если бы не Илья, то… Она была бы абсолютно счастливым человеком… Но… Придется смириться с разлукой. Сжав в ладошке цветок, Нати медленно сползла с насиженного местечка и, прошлепав до письменного стола, подхватила с него объемный альбом в толстом кожанном переплете. Он едва-едва закрывался на массивную, стилизованную под старинную, «щеколду» с замком, грозясь «выплюнуть» наружу бесчисленные фотографии, напиханные в него под завязку. Девушка замерла на секунду, но тут же резво взобралась на кровать и, уютно устроившись в подушках, раскрыла «фолиант». Десятки фотографий, сложенных неравномерными стопками между страниц, запестрели перед глазами вспышками приятных, но далеких воспоминаний. Натали бережно стала перебирать их, старательно раскладывая в прозрачные кармашки… Смутный силуэт гор, тонущих в ночи… накануне ее отлета… Аэропорт Ниццы… Туман над морем и ее грустный взгляд в отражении на стекле терминала… Серая гладь воды на подлете к Петербургу… и дрожь руки, смазавшая кадр… Жюли в забавном колпаке с оленьими рожками… сувенире из Финляндии… и ее заразительная улыбка на пол-снимка… Ужин на даче у ее родителей и… клюквенно-красный шарик солнца над молочной пеной Финского залива… Она собственной персоной на подоконнике Юлькиной квартиры, застигнутая подругой врасплох… с заплаканными глазами… Нати перевернула лист… И сердце вновь залилось горячей волной истомы… Другая квартира… и тонкие занавески на фоне серой улицы за стеклом… Карандаш, застывший над белым листом бумаги… и нежный взгляд из-под темных бровей… Взъерошенная шевелюра Ильи в водовороте подушек… и его рука, ищущая во сне ее тело… Она на белых простынях, изогнутая подобно кошке… и молочная пелена, льющаяся через распахнутое окно… Жаркий поцелуй на фоне голубого неба и… краешек мраморной колонны Исакиевского собора… кажется… Грибной дождь… и она, вся мокрая с ног до головы, со слипшимися от воды волосами, но хохочущая, счастливая… Яркий блик от попавшего в объектив солнечного луча… и кружевные решетки на мостике через канал… Неспешный поворот страницы… Неосознанная попытка вновь ощутить прошлые эмоции… Сизый голубь, нахохлившийся на подоконнике… и очертания Ильи в кресле у окна, с зажженной сигаретой… Сотни факелов на берегу… туманная громада моста и призрачный рассвет в компании «ночных волков»… Желтое пятно одинокой свечи… и страстные, обжигающие глаза любимого напротив… Она с улыбкой до ушей… в обнимку с Ильей во время какой-то вечеринки… обмазанная взбитыми сливками… Спящий Илья, уткнувшийся лбом в ее плечо, в автобусе-гримерке… и гора исторических костюмов на заднем плане… Коллективный обед съемочной группы на «натуре»… и перепачканный майонезом Алекс, пытающийся спешно оттереть испорченные дорогие брюки… Нати невольно улыбнулась… Как это было давно… в прошлой жизни… - Ну, как ты? – Патрисия, вплывшая с подносом, заставленным чашками и корзиночками с печеньем, неспешно опустилась рядом с дочерью. – Копаешься в памяти? Неужто забыла все? - Мамааа… Ты все шутишь! – Нати не была готова к игривому настроению матери. – Лучше помогла бы разобрать все это богатство. - Ладно, больше не буду… - баронесса примирительно взглянула на дочь, - Ну, и на чем ты остановилась? - Вот… здесь… - девушка протянула ей пару фотографий, а сама ловко выудила из корзинки шоколадную печенюшку. - Да уж… примечательное событие… Век не забудешь! – Пати задорно хихикнула, - Видела бы ты свои глаза в тот момент… - Мам! Если бы я не была тогда так счастлива, я бы, наверно, обиделась на то, что вы с папой устроили… - А мы то тут при чем? - Ой, посмотрите на нее… Сама невинность! – Натали весело засмеялась, - Сговорились же ведь, не отрицай! Сговорились?! - Ладно-ладно! Сдаюсь! Было немного… - Патрисия неспеша налила себе чая, - Хотя… Ты же ведь не жалеешь, что все так вышло? - … Две фигуры на мостике над рекой… тесно прижавшиеся друг к другу, словно прощаются навсегда… Огромные голубые глаза крупным планом… под белокурой челкой… и отраженные в них растерянность, неверие и… бесконечная любовь… Она в белой блузке с яркой вышивкой, в фате и с венком из цветов и лент на голове… на крыльце полуразрушенного деревенского дома… Илья в военной форме, макающий в стаканчик с солью кусок хлеба… и ее плачущая мама, еле удерживающая на руках огромный каравай… Папа, улыбающийся из-под длинных бутафорских усов… в каких-то немыслемо широких шароварах ярко-красного цвета и задорном колпаке набекрень… Сотни незнакомых людей из массовки за бесконечными столами, заставленными разными блюдами и… она с Ильей в центре этой неразберихи… Их поцелуй, нежный, робкий, бесконечно долгий (или Натали тогда так показалось) на глазах у всей съемочной группы и… цветущие яблони, как будто запорошенные снегом… Алекс в национальной рубахе, вылезшей из брюк… румяный, с довольной улыбкой до ушей, немного перебравший спиртного и уснувший прямо на клумбе с тюльпанами… Деревенские старушки, затягивающие удивительно красивые и трогательные песни… и она, вот-вот готовая расплакаться, в объятиях Ильи… Ночные массовые гулянья на реке, огромный двухметровый костер и… сказочный рассвет над бескрайними полями… - Нати… - … - Эй, что с тобой? – она слегка толкнула задумавшуюся Натали. - Да так… вспомнился тот день… Наша свадьба… там, в России… Последний съемочный день… Как будто вчера… Помнишь?! До сих пор не могу понять, как вам с папой удалось провернуть такое… - Ну, сами бы мы не справились… - баронесса заговорщицки подмигнула ей. – Если бы не твой принц! - Не перестаю удивляться выдумкам Ильи… - Что же делать, если тебе именно он достался?! Или ты ему! – Патрисия открыто смеялась, - Сама напросилась! Тебя же никто за уши в такую даль не тащил?! - А придумать выманить вас с папой на это «мнимое» бракосочетание в такую глухомань – это многого стоит! Сорвиголова! Я думала, снимем последний дубль со свадьбой – и домой! А тут вон как все обернулось… - Зато ни у кого из твоих подружек такой свадьбы точно никогда не будет! - Да они бы ни за что не рискнули поехать в незнакомую страну, неизвестно за кем и зачем! Что ты, мама! - Вот и я про то же! Как там наш Наполеон любил говорить?! «Кто не рискует, тот не пьет шампанского!» Так ведь?! А шампанского в тот день было море! - Веселый смех матери заметно поднял Нати настроение, и она взялась за следующую пачку фотографий. Казанский собор, Невский, пару снимков из Эрмитажа, Летний сад и Петропавловская крепость на другом берегу Невы… Папа с мамой у Спаса-на-Крови, в Гостинном дворе, в питерском метрополитене, на Аничковом мосту… Натали теперь сама могла устраивать экскурсии по Петербургу – столько она узнала про этот город. - А это помнишь? И вот это… в Петергофе… А вот еще какая… - девушка энергично выкладывать перед собой фотографию за фотографией, как вдруг внезапно осеклась, - Мам… - Что, солнышко? - Я скучаю по нему… - Нати слезно всхлипнула, - Понимаешь? - А как же! - Хоть и звонил полчаса назад, а все-равно скучаю… Тоскливо как-то… - Ну, ничего! Завтра увидетесь! - Мам, кто бы мне сказал еще год назад, что все настолько изменится… И прежде всего я сама изменюсь… Не поверила бы и обозвала дураком! А теперь… - Ты уже собралась? - Ага… Поезд в половине девятого, на месте буду около двух… Нет, лучше не буду об этом думать, а то сердце выпрыгнет… - Не волнуйся, все будет хорошо! - Надеюсь… Это так важно для нас, особенно для Ильи… Боюсь загадывать, но все же верю в самое неправдоподобное… - Вот и славно… Ладно, засиделись мы что-то… Тебе уже пора спать, а то на поезд опоздаешь… - баронесса чмокнула дочь в макушку и, нежно потрепав ее по голове, неспешно удалилась. Натали тревожно вздохнула. Что ее ждет завтра? |
|
| Автор: | Muelle [ 06-01, 22:31 ] |
| Заголовок сообщения: | |
В связи с проведением фестиваля по местным улицам невозможно было ни пройти, ни проехать. Ежегодное кинобиенале привлекало в Канны миллионы любителей кинематографа и просто любопытствующих зевак, отчего жизнь этого курортного городка буквально парализовалась. Ей даже пришлось бросить такси за два квартала отсюда и топать пешком, с трудом преодолевая огромную толпу на набережной. Наконец, она прорвалась к гостинице, отдышавшись и зарегистрировавшись, позвонила родителям, приняла душ и, наскоро перекусив в кафе, решила побродить по окрестностям. До приезда всей группы как раз оставалось еще пару часов. Канны обрушились на нее веселым многоголосым гомоном, автомобильными гудками, детским смехом и пением птиц в платанах, отгораживающих набережную Круазетт от пляжа. Натали неспешно прошлась вдоль пестрых павильончиков с сувенирами и старыми книгами, понаблюдала за азартно кричащими игроками в «петанг»*, прикупила яркое парео и уставшая, но довольная забежала в первый попавшийся ресторанчик. Сегодня выдался на редкость теплый и солнечный день, и все местные кафешки спешно выставляли наружу плетеные столики и кресла с традиционными полосатыми накидками. Она заказала себе лимонад и яблочный пирог и раслабленно откинулась на подушках, как вдруг ее внимание привлекла очаровательная молодая пара за соседним столиком – темноволосый розовощекий парень и смущенная, дрожащая, словно промокший котенок, девушка. Парень о чем-то неистово спорил по телефону, с каждым словом все сильнее и сильнее сжимая девушку в объятьях. До Нати долетали лишь сдавленные обрывки чужого разговора. «Я серьезно… Это твое право… Мам, не заводись… Да, я так решил… Это моя жизнь… Не смей про нее такое говорить… Мы поговорим об этом позже… Как хочешь…» «Боже, как вы похожи на…» - шальная мысль, прошмыгнувшая в сознании серой мышкой воспоминаний, напрочь испортила аппетит. В глазах невольно блеснули слезы. Питерская квартира Ильи, позднее утро, нежданный звонок в дверь и… Она не успела ничего сообразить, лишь машинально протянула руку, приглашая незванного гостя войти. - Нильский, - гаркнул Илья из ванной. - Ты у Винни Пуха научился ходить по гостям утром? У тебя совесть есть? Миниатюрная ухоженная дама в бежевом костюме, с жемчугом на шее, оттеснила Нати от двери и гаркнула ему в ответ: - Илья! Выйди! Нам нужно поговорить! - Мама? - Илья высунулся из ванной и растерянно усмехнулся женщине, нервно выстукивавшей ножкой в лодочке по паркету: - Принцесса, познакомься, это моя мать. Мам, это Натали. Кстати, у нас свадьба через неделю. Считай, что ты уже приглашена, а отцу я позвоню. - Что? - вытаращила на него глаза женщина. - Ты издеваешься? - Нисколько. Я серьезен, как никогда! - улыбнулся Илья и прижал к себе оробевшую Нати. - Я ничего не хочу об этом знать! - отмахнулась от него мать. - Сегодня будет прием в посольстве, ты должен быть! И во фраке, а не в джинсах, как в последний раз. Там будет Машенька Митькова, ты будешь ей представлен. - Я буду во фраке, но с Натали, - отрезал Илья. - Ты хочешь меня опозорить? - возмущенно подняла бровь мать. - Илья, ты не посмеешь! - Мамуля, я позорю тебя вот уже, без малого тридцать лет. Пора бы привыкнуть! Мать хмуро осмотрела Нати: - Что за мещанская привычка присваивать себе иностранные имена? Милочка, вы понимаете, куда он вас собирается вести? В какое общество? Я надеюсь, вы сделаете правильные выводы из нашей с вами первой и последней встречи. В девять, Илья! - Мам, еще одна фраза в подобном тоне… - нажал на сталь в голосе сын. - Да как ты смеешь? После всего того, что я для тебя сделала? - Да, жаль ты без папы… Был бы еще аргумент, что его больное сердце не выдержит! - Он мечтает увидеть тебя женатым на Марии! - А ты все еще мечтаешь о том милом парнише из кордебалета? - Ты невыносим! - Бывает. Мам, до свиданья. - До вечера, дорогой. Прощайте, милочка, - промурлыкала женщина, захлопывая дверь. - Илья, а что это было? - Это? - переспросил Илья, указав на дверь. - Это была моя мать. - А почему все так?- испуганно уточнила она. Илья пожал поечами: - Так было всегда. Я ее позорю. Я гоняю на мотоцикле, а не на приличной автомашине, достойной папиной должности. Я с семнадцати лет играю на бирже, а она считает, что это грех сродни пиратству. А пиратство можно простить только Ретту Батлеру. Я играю в театре, а это вообще немыслемое унижение для бедной мамочки, которая всю жизнь стремилась затмить бабку отца. Она не плохая, Нати, просто глупая. - Как ты можешь так говорить? - нахмурилась Нати. - Она же твоя мама! - Это самый большой ее недостаток, - вздохнул Илья и снова исчез в ванной… Молодой человек спешно расплачивался по счету, по ходу утешая готовую вот-вот разреветься девушку. Натали с сочувствием и пониманием наблюдала за их уходом. Ей самой тоже не удалось найти общий язык с матерью Ильи – та демонстративно игнорировала любые ее попытки поговорить. На тот дурацкий прием они все-таки дошли. Вместе. Видимо, это и стало последней точкой в ее так и не начавшихся отношениях с будущими родственниками. Нати невольно передернулась; до сих пор перед глазами стояла жутко некрасивая сцена, устроенная его мамой. Она довольно больно сжала руку Натали и сдавленно прошипела ехидное замечание, что ее сын со временем одумается и бросит ее, как несоответствующую его высокому положению в обществе. Нати уже было открыла рот, чтобы высказать контр-аргументы в защиту себя и Ильи, но была остановлена горячим поцелуем любимого, на глазах у потрясенного зала. И Машеньки Митьковой, едва не рухнувшей в обморок. Их изгнали из «рая» за содеянное. С того злополучного приема Нати ничего не слышала о родителях Ильи, хоть и выведала адрес, писала им, но ответа не последовало. Два месяца назад, когда их съемочной группе сообщили о номинации на лучший зарубежный фильм и доверили представлять Россию на кинофестивале в Каннах, она пыталась предупредить их о таком сумасшедшем успехе сына, но в ответ – опять тишина… …Роскошный, украшенный цветами зал утопал в слабом мерцании бронзовых люстр, заливавших разнаряженных в шелка и бархат зрителей невесомым золотистым светом. В проходах, сплошь заставленных разной теле- и видеоаппаратурой, толпились бесчисленные репортеры, а в партере был выстроен специальный помост для членов жюри, затянутый ярко-красной тканью. Повсюду царило приподнятое настроение, поднимавшееся к потолку еле слышным шепотом. Периодически зал взрывался смехом и бурными апплодисментами в такт сыпавшимся со сцены шуткам и репризам ведущих церемонию. Она не видела и не слышала никого и ничего вокруг, только смутные силуэты у рампы, нараспев сообщавшие об очередном триумфаторе очередной номинации. Голова шла кругом от перечисления знаменитых на весь мир режиссеров и актеров, поднимавшихся на подиум за наградами. И она. Случайная гостья на этом празднике света, не побоявшаяся хоть раз в жизни последовать велениям сердца. Она тоже была здесь! Дрожащие от волнения пальчики инстинктивно сжали его горячую ладонь. Сердце гулко ухало внутри, а в памяти судорожно вертелись картинки сегодняшнего дня: папа, машуший ей вслед на вокзале, кафе на набережной, приезд группы, совместный обед и первое интерьвью для какого-то французского журнала, коллективные сборы на вечер, костюмерша Ниночка, вьюном крутящаяся вокруг ее платья, гримерша Ольга, пытающаяся привести в порядок ее волосы, поцелуй Ильи на красной ковровой дорожке и его глаза, светящиеся обожанием. Нати даже не сразу поняла, что происходит, когда ее резко потянули за руку вверх: - Принцесса, идем! - Что? Что такое? - Скорее… - Илья… Куда ты? - Не ты, а мы! Идем! - Боже, я ничего не понимаю… - Нати как во сне последовала за мужем, едва не споткнувшись о вскочившего им навстречу Алекса. Они шли, наверно, целую вечность. Или ей так показалось? Тысячи рук, хлопающих им вслед, радостные возгласы и выкрики поздравлений, дружеские похлопывания по плечу и жаркие объятья незнакомых людей, вспышки фотокамер. Ее затошнило от этого сумасшедшего водоворота эмоций, и, если бы не Илья, подхвативший ее слабеющее тело, она бы точно упала в обморок от нахлынувших чувств. Едва попав на сцену, она снова чуть не потеряла сознание от происходящего: какой-то актер, безумно похожий на Патрика Фиори*, протянул Илье позолоченную «львиную» статуэтку и, доброжелательно улыбнувшись, пожал ему руку. А Орнелла Мутти, сама Орнелла, радушно обняла Натали и вручила ей огромный букет алых роз. Взрыв оваций в зале, победно вскинутые вверх руки любимого и его дрожащий, влажный голос, долетавший до Нати обрывками фраз… - …поблагодарить вас за столь теплый прием… каждый актер в душе надеется на признание своего творчества… этот приз – награда всем, кто принимал участие в создании нашего фильма… хотел признаться вам, что своей победой обязан двум женщинам в моей жизни… это моя жена, Натали… благодаря смелости и любви которой мне удалось стать тем, кто стоит сейчас перед вами… и моя мама… которая всячески мешала мне стать тем, кто стоит сейчас перед вами… - дружный смех в зале, прокатившийся широкой волной до самых верхних рядов, - …но именно благодаря этому я понял, чем хочу заниматься больше всего на свете… и чего хочу достигнуть… Нати моргала в такт его словам, растерянно обводя взглядом рукоплещущих зрителей, как вдруг случайно наткнулась глазами на миниатюрную женщину в пятом ряду партера, сотрясающуюся от плохо скрываемых рыданий и украдкой смахивающую с заплаканного лица горячие слезы… ___________________________________________________________________________ * Петанг – старинная французская игра в металлические шары, популярная во Франции до сих пор * Патрик Фиори /Patrick Fiory/– известный французский актер и певец, автор удивительно красивых баллад о любви |
|
| Страница 1 из 1 | Часовой пояс: UTC + 3 часа |
| Powered by phpBB® Forum Software © phpBB Group http://www.phpbb.com/ |
|