|
Глава 50.
….Андрей вёл машину ровно, спокойно и медленно, прекрасно ориентируясь на широких магистралях и узких, старых улочках. Сегодняшний день выдался нелёгким, начинаясь очередным заседанием в компании и заканчиваясь фуршетом, на который им с Катей, всё же, пришлось пойти. И вот сейчас, в машине, она тихонечко зевала, прикрывая рот ладошкой, и, облокотившись на его плечо, то и дело проваливалась в мгновенный, неглубокий сон. Он только улыбался, легко целуя её в макушку, стараясь не помешать, не разбудить. Но Катя каждый раз при этом просыпалась и обнимала его за талию, уверяя, что не спала и даже не собирается спать, потому что это совершенно невозможно сделать после столь плотной трапезы на банкете.
--Устала?
--Нет, ни сколько.
--Кать, может, ты хоть несколько дней… не будешь со мной ездить? А я постараюсь быстрее освободиться. И, между прочим, буду очень спешить! Ведь ты же будешь меня ждать. Хорошо?
--Ты в самом деле хочешь, чтобы я осталась дома?
Андрей, закусив нижнюю губу и лукаво прищурив веки, тяжело вздохнул:
--Хочу! Но…Кать! Не потому, что не хочу! Верней, хочу! Короче, ты должна отдыхать и остаться дома… Вот.
--Да?—улыбнулась Катерина? –Если так, то… хорошо! Я не поеду, ни завтра, ни послезавтра, … Согласен?
--Не поедешь…--Андрей заглянул ей в глаза, мешая в собственном взгляде радость, тоску, смятение и даже разочарование одновременно, --Конечно! Оставайся. А я со всем справлюсь сам. Два дня…
--Андрей!—Катя прижалась к нему сильнее, --Но ведь и ты никуда не поедешь! Да! Не смотри так на меня! Ты забыл, что завтра выходной?—дотронулась его руки, плотно сжимающей руль автомобиля, --Это ещё кому требуется отдых!
Вскоре показался знакомый небольшой район на окраине Лондона, освещённый мелкими, неяркими огоньками. Поставив в гараж машину, не доставая ключ, Андрей позвонил в дверь. Никто не открывал, и они с Катей переглянулись.
--Мамы нет?
--Наверное, не слышит.
--Может, спит? Не буди, открой сам.
--Спит? Ты что, Катюш! Похоже, что она вообще не спит!—он повернул ключом в замочной скважине и, приглашая Катю войти, включил свет. Потом шепнул ей в самое ухо:--Если бы она уже спала, то… догадайся, куда бы мы сейчас направились сразу?
--Андрей…--Катя немного отстранилась, каждый раз смущаясь от таких намёков Жданова, как будто слышит это в первый раз, --Ты … спешишь…
--Я???—шёпот, смешиваясь с удивлением и притворным возмущением, превратился в довольно громкий возглас. Катя сразу же прислонила свою ладонь к его губам:
--Тише! Тише!
--Кать…--он успел поцеловать каждый её пальчик, улыбаясь тому, что Катя задерживает руку на его губах, --Так разве ж это я всё время прошу подождать, пока она уснёт? И как же не спешить, когда так скоро начинается утро?
Она, ничего не отвечая, заглядывая то вовнутрь квартиры, то поднимая глаза на Андрея, развела руками:
«А что поделаешь! Приходится!»
«Не обращать внимания!»-- ответили его глаза.
«Ты что! С ума сошёл?»
«Давно! И от …тебя. Ты это знаешь!»--Андрей приблизился к ней и потянулся, чтоб поцеловать, но Катя немного отклонилась в сторону, опасливо показывая глазами в сторону комнат:
«Не сейчас!...»
«О, боже!—он поднял к потолку глаза, --Когда же, когда она уедет?!! Надо как-то намекнуть отцу!»
Они прошли в квартиру, продолжая удивляться, что Маргариты нет. Прошлись по комнатам, заглядывая на кухню. На столике возле камина обнаружили записку с коротким объяснением: «Буду утром. Ужинайте без меня».
--Господи! Свершилось!—Андрей тут же подлетел к Кате, взял на руки и закружил её.
--Подожди!—она сопротивлялась, --Мы ещё не побывали на верхнем этаже! А вдруг?...
--Не может быть! –смеялся Жданов, --Я неплохо знаю маму! Но если ты волнуешься, то подожди, я посмотрю и там.
--Андрей!—Катя пыталась остановить его, удерживая за руку, --Я пошутила! Прекрати!
Но он уже метнулся на второй этаж, на всякий случай осторожно открывая двери:
--Нет её! Свобода!—облокачиваясь на перила, он не спешил спускаться вниз, --Ну? Иди ко мне!
Катя улыбнулась, качая головой:
--Тогда куда нам…торопиться?
--А ты права!—Жданов тут же согласился с ней, размеренно ступая по ступенькам, --Катюш, ты хочешь есть?—на всякий случай поинтересовался он, включая свет на кухне.
--Даже не напоминай мне про еду!—махнула Катя рукой и присела на маленький пуфик около журнального столика в гостиной. Андрей сразу же оказался рядом, присел на тот же пуфик, сзади Кати, обнимая её и прижимаясь грудью к её спине. Катя сразу же подалась назад и положила голову ему на плечо.
--Устала?
--Нет…
Андрей расстегнул заколку, прихватывающую Катины волосы, и они волной рассыпались по её плечам. Он нежно коснулся волос, сначала губами, вдыхая такой желанный и опьяняющий чуть сладковатый их аромат, прикрывая на мгновение глаза, а потом аккуратно и едва касаясь, запустил в них пальцы, лёгкими движениями массируя голову.
--Я сам вижу, что устала…
--Нет…--Катя закрыла глаза и глубоко вздохнула, когда почувствовала, как пальцы Андрея проникают в самую гущу волос, и улыбнулась от охватывающей её неги и удовольствия. Дыхание всё ещё оставалось спокойным, постепенно дневные мысли и заботы стали покидать её голову, освобождая место для вечерних фантазий…
Андрей нежно поглаживал пальцами уши, иногда скользил ладонями вниз, к шее, иногда опускался на плечи, сжимая их то с силой, то едва заметно прикасаясь. Катя в его сильных и одновременно нежных руках расслаблялась полностью, таяла, как воск, едва удерживаясь в вертикальном положении, уже сама не замечая, как безвольно облокачивается на Андрея, не в силах даже шевельнуть рукой. Усталость покидала тело окончательно…
Наблюдая за Катей и улыбаясь ей такой, обмягшей и податливой, Андрей к касаниям рук добавил поцелуи. Почти невесомые, едва заметные, короткие, напоминающие только лишь прикосновения губами. Он слегка дотрагивался до Катиной шеи сзади, сбоку, возвращался к волосам, потом заходил вперёд, целуя возле ушка.
Катя снова глубоко вздохнула, но на этот раз немного задержала воздух. Волны наслаждения и желания сразу же начали овладевать её телом, как только она почувствовала первый, невесомый, едва заметный поцелуй. Так было всегда с ней, когда Андрей лишь только приближался. Так было и тогда, когда он лишь смотрел, словно обнимая и раздевая взглядом. И Кате часто становилось неловко за себя, что она становится такой безвольной и податливой от близости его, всего лишь от присутствия рядом. Ей приходилось даже отворачиваться, чтобы не выдать всю ответную любовь, желание и нежность, которые светились у неё в глазах. Но сейчас, когда он находился сзади и не видел её лица, Катя блаженно улыбалась, чуть сильнее сожмурив веки. Она не видела его, но чувствовала, что он тоже улыбается и испытывает наслаждение. Сердце всё быстрее и быстрее внимало трепету, разливающемуся волной по телу…
-- Я на минуточку… Сейчас …вернусь…
--Нет…
--Я только…переоденусь!...
--Нет…
--И тебе бы следовало…
--Нет…
…Андрей медленно и аккуратно, переставая Катю целовать, расстегнул сначала верхнюю пуговичку на её блузке, потом ещё одну. Сосредоточенно, неспешно, стараясь унять дрожь в пальцах, которая предательски выдавала его желание и возникшее возбуждение, как только он едва её коснулся. Катя сильней откинула голову назад, пытаясь посмотреть в его глаза, но он не дал, не позволил, упираясь подбородком в её макушку. Ей так и не удалось увидеть его глаз, но Катя поняла, что это к лучшему: взгляд его, мешаясь с едва заметными прикосновениями к телу, окончательно свёл бы её с ума, пробуждая ответные желания близости с Андреем. Но, сидя к нему спиной и только чувствуя жар его тела, мучительно пережидая передышку от поцелуев, она всё же ещё держалась и надеялась, что выглядит уверенно и стойко. «Решил не торопиться?... И я…не буду!»
Она, всё так же прижимая голову к груди Андрея, опустила вниз глаза, наблюдая, как он справляется с третьей, четвёртой, пятой пуговкой на блузке. Пальцы его вздрагивали, то и дело как бы случайно касаясь тела. Катя улыбнулась, затаив дыхание, прислушиваясь, как Андрей всё чаще и громче задышал, но при этом не делал ни одного лишнего движения, если не считать резкого, единственного—он чуть дальше отодвинулся от неё, так, что она чувствовала теперь только его грудь своей спиной. Кате даже показалось, что он поднялся с пуфика и, чтобы проверить это, она подвинулась назад. Но Андрей не разрешил ей, выставляя между их телами ладонь, как преграду. Она не видела, как он при этом загадочно улыбался…
Тогда она уверенно, но, чуть касаясь, провела ладонями по его коленям, направляя свои движения вверх. Он тут же вытянул ноги и развёл их в стороны так, что Катерина почувствовала себя совершенно свободной от малейшего контакта с его телом. Губы сами по себе сжались в узкую полоску, но снова дрогнули в едва уловимой улыбке: «Неужели такие, самые лёгкие касания имеют над ним столь неодолимую власть?...»
Катя снова запрокинула голову назад и прикоснулась к его щеке губами, потом медленно скользнула к шее, задерживаясь у самого ушка. Андрей с голосом вздохнул. Кате всё же удалось увидеть его лицо: он наслаждался каждым её прикосновением, закрыв глаза, расслабившись под её губами. И Кате захотелось продлить как можно дольше эти сладостные мгновения, доводя его, и вместе с ним себя почти до исступления, при этом, не позволяя больше ничего, кроме коротких поцелуев и едва заметных движений пальчиков по телу. И больше ничего… Но так у них ещё ни разу и не получалось. Страсть, закипающая, бурная, сносящая последние остатки воли и разума в их головах, как только они оставались наедине друг с другом, выплёскивала с неудержимой силой обоюдное желание близости, которую они не в силах были ни остановить хотя б на несколько мгновений, ни оттянуть хотя б на несколько минут, чтобы перевести дыхание. Не он, Андрей, а Катя понимала, что растворяется в его руках, с ним, под ним, тает, отдаваясь полностью и без промедления, не в силах оторваться от него, повременить, не поспешить, не поторопиться… Но сейчас Андрей затеял какую-то игру, отодвигаясь от неё подальше? И он уверен в успехе этих медленных ухаживаний?... «Не может быть! Ты сдашься первым!...»
Катя выгнулась немного и дотянулась до губ Андрея, дотрагиваясь до них почти дыханием, чувствуя их теплоту, видя, как они раскрываются её губам навстречу. Припала к ним коротким поцелуем и тут же отстранилась, пряча своё лицо у него на шее. Андрей не проронил ни слова, но Катя чувствовала, как он дрожит. И вдруг она сама вздрогнула, не ожидая от него, такого сдержанного сейчас, никаких движений: Андрей скользнул ладонью под расстегнутую блузку, держащуюся на Кате только на последней пуговке и дотронулся до её груди, достигая края нижнего белья. Провёл по выпуклому контуру бюстгальтера, задерживаясь на мягких кружевах, сминая их и перебирая, но не опустился ниже, за эту кромку, всего лишь проскальзывая по ней. Катя порывисто вздохнула и напряглась, зажмуривая глаза, и сильнее прижалась лицом к Андрею. Он сразу же почувствовал, как ласки его, такие незначительные, едва заметные, отзываются в Катином теле. Оно становится с каждым движением его руки горячее, возбуждённее. "Неужели такие, самые лёгкие касания имеют над ней столь неодолимую власть?...Держишься…Стараешься… Но сдашься первой!»
Осторожно, медленно, одним пальчиком он всё же пересёк этот кружевной барьер на Катиной груди и дотронулся до тонкой материи белья. Спустился ниже, пока не почувствовал упругий выступ. И тогда он начал, не спеша, водить вокруг него, делая это предельно нежно. Он то касался, прижимая палец, то отводил его немного в сторону. Улыбнулся, когда она едва слышно застонала и подавалась всем телом вперёд навстречу его движениям. Тогда Андрей второй рукой нежно провёл по Катиной щеке и, придерживая за подбородок, немного отстранил её, чтобы найти губами её рот. Она, не открывая глаз, потянулась к нему, отчаянно желая этого поцелуя, подставляя свои губы. Но Андрей едва коснулся только уголочка рта, словно совсем не обращая внимания, как Катя ловит этот поцелуй. Он собирался продолжать эту сладкую и мучительную для него самого игру, позволяя себе сейчас целовать её волосы, переходить на шею, щёки, обжигать её кожу своим дыханием. Иногда он возвращался к Катиным губам, лёгкими движениями проводя по ним языком, но, отстраняясь прежде, чем она успевала податься ему навстречу и поймать этот дразнящий поцелуй.
--Андрей…
--Люблю тебя…
--Люблю…
Следуя за его ладонью, то сжимающей грудь, то нежно поглаживающей, то пробирающейся под нижнее бельё, то снова отпускающей на волю, Катя не выдержала, издавая слабые, чуть слышные стоны, и попыталась повернуться к Жданову лицом, но он снова не позволил, но в этот раз придвинулся и прислонился к ней сильнее. Катя тут же сделала то же самое, прижимаясь к нему, что есть силы, и всхлипнула, чувствуя, как выше ягодиц, трепеща и напрягаясь, отзывается каждому её движению его желание…
Андрей вздохнул и прикрыл глаза. Катя уже не прятала своё лицо у него на шее, и Андрей, не выпуская из своих горячих губ её, целуя медленно, как бы притягивая то нижнюю губу, то верхнюю, опустился двумя руками на её коленки. Узкая юбочка медленно поползла вверх, сминаясь в крупную складку под пальцами Андрея, у которых едва получалось оставаться терпеливыми и последовательными. Под тоненькими Катиными чулками он чувствовал мелкую дрожь сладострастия, которая всё больше и больше охватывала её, растекаясь в ней горячей волной, кружась внизу живота, распространяясь по всему телу. Ладони Андрея начинали новое медленное путешествие, поднимаясь выше, возбуждая больше… Он, наконец, добрался до тоненькой резиночки, за которой заканчивается нежная капроновая материя и начинается мягкая, горячая кожа. Словно в нерешительности он замер перед этим переходом, кружа вокруг, будто бы пытаясь найти самый лучший путь…
На мгновение Катя тоже замерла, притаилась, не в силах двинуться, пошевелиться, словно оказавшись в плену одновременных ласк его и поцелуев. Тело будто выбирало—то ли тянуться к этим нежностям, доводящим медленно до исступления, то ли пытаться укрыться ещё на несколько мгновений от этого мучительного удовольствия, тем самым, продлевая его.
Тяжело дыша, Катя подняла руки наверх, сцепив их у Андрея за шеей, и прогнулась, позволяя ему путешествовать ладонью дальше. Но как только он добрался до ещё одной преграды—трусиков, и отогнул их мягкий краешек, Катя сразу плотно сдвинула ноги, захватывая его ладонь в свой плен, и напряглась, насторожилась.
--Катюш…--едва заметно улыбнулся, переводя дыхание, целуя её в ушко, --Ты снова… стесняешься меня?
--Нет…--она зажмурилась, затаив дыхание, и расслабила колени…
Андрей немедленно усилил любовный натиск…
Поднялся на ноги, одним движением приподнимая Катерину, и повернул к себе. Катя обняла его, прижалась крепко, будто бы всё время ждала именно этого момента. Он приподнял её лицо за подбородок, немного отстраняя Катю, и посмотрел в глаза. Несколько мгновений он был не в силах отвести свой взгляд, любуясь тонкими чертами. Но она сама коснулась его волос, перебирая между пальцами жёсткие пряди, с удовольствием рассматривая его, не пряча взгляда, не прищуривая глаз, словно в первый раз пробовала, оценивала его фигуру, затянутую в лёгкую рубашку с распахнутым тонким пиджаком, и брюки. Дотронулась до его груди и застыла, вслушиваясь в удары выскакивающего сердца. Она дрожала и не скрывала это дрожи. Вставая на цыпочки, сначала осторожно коснулась губами его лба, застывая на мгновение, будто бы всё ещё не веря в реальность происходящего. Тихо вскрикнув от того, когда почувствовала, как Андрей, не снимая с Кати пиджака и блузки, освобождает грудь её от нижнего белья, ловко управляясь с маленькой застёжкой, стала быстро, страстно и уже без промедления покрывать поцелуями его лицо, стараясь не пропустить ни одного миллиметра этой чуть шершавой кожи. Виски… Скулы… Подбородок… Застыв на мгновение, как перед прыжком в воду, Катя прильнула к его полуоткрытым губам, погружаясь в их пьянящую нежность, чувствуя их трепет, их жар, их влагу. Андрей негромко застонал, прижимая её к себе, обхватывая всю, пряча в своих объятиях.
--Катя… Что ты делаешь… со мной?...—простонал ей в губы и ответил яростным, страстным поцелуем, перекрывающим дыхание у обоих. Она всхлипнула. Ей никак не удавалось осознать, привыкнуть, что от Андрея исходит какая-то удивительная мужская сила, прорывающаяся наружу страстными, почти животными инстинктами, и в то же время эта сила мешалась с опьяняющей нежностью, разбавляясь ей, доводя этим сочетанием до исступления, до потери памяти и рассудка. Этой манящей силе в нём невозможно было не поддаться, спастись, укрыться, воспрепятствовать ей. В его руках и под такими поцелуями, сводящими с ума, Катя окончательно слабела, становясь податливой, послушной, но лишь на время. Через мгновение в ней самой ему навстречу вырывалась женская, не менее страстная и ответная сила, возвращающая Кате способность не просто отвечать на ласки Жданова, но и самой проявлять инициативу, доводящую его до сумасшествия, до дрожи. Две силы, встречаясь в одно и то же время, кружили их, подобно вихрю, урагану, вознося на вершину эйфории и блаженства…
… На несколько секунд они с усилием оторвались от поцелуя, переводя дыхание. Андрей порывисто и быстро снял с неё пиджак, откидывая в сторону. Катя непослушными пальчиками пыталась расстегнуть рубашку на его груди, но у неё не получалось, и тогда Андрей снял рубашку через голову, отбрасывая в сторону вслед за пиджаком. Не позволяя Кате прильнуть к нему, прижаться, он скользнул ладонями по её груди, потом припал губами к ним, обхватывая то один, то другой затвердевшие соски, издавая сам при этом хриплый вздох.
--Анд…рей…--она мгновенно ослабела, не удерживаясь на ногах, и тогда Андрей немного придержал её, не ослабляя ласки. Ладони сколзнули под юбку, поднимая её до талии, нащупали тонкий треугольничек и потянули вниз, освобождая бёдра от лишнего предмета. Катя, сама не понимая, не отдавая никакого отчёта действиям своим, дотронулась нетерпеливо до его возбуждённой, давно готовой вырваться наружу из одежды плоти, и ахнула. Нащупав маленький язычок застёжки, потянула за него. Звук расстёгивающейся молнии показался звонким раскатом грома в ночной тиши… Катя попыталась отстраниться, но Андрей, не позволяя ей одёрнуть руку, прижал её ладонь своей рукой.
--Я…не спешу… Всё равно… Не смотря на это…. И спешить… не собираюсь…..
Катя едва заметно улыбнулась, мутным взглядом глядя ему в глаза. Но черты лица Андрея расплывались, в голове кружилось всё, тело вздрагивало от его прикосновений, которые вихрем проносились по полуобнажённому её телу. Катя закрыла глаза, последним остатком сил и воли удерживаясь на месте.
--Да…--ответила она ему куда-то в пустоту, когда он с силой, резко и порывисто притянул её к себе за ягодицы.
Он всё так же будто бы оттягивал момент их близости, оставаясь сам на грани, едва переводя дыхание, прерывая поцелуи, начиная новые, более страстные и решительные, доводя тем самым Катю до исступления. То скользя ладонями по её ягодицам, то плотно стискивая их, то прижимая её к себе, то отстраняясь, он словно раскачивался с ней на волнах сладострастия, то погружаясь в них, то выплывая вверх, наружу лишь за тем, чтоб ухватить губами немного воздуха. Тонкая преграда между их телами, заключающаяся только в нижнем белье Андрея и иногда спускающемся подоле Катиной юбки с каждой минутой мешала и вот-вот была обещана сорваться и полететь соседствовать с другой одеждой. Но Жданов всё ещё с трудом, но помнил, что не собирался торопиться…
Он снова с усилием отстранился от Кати. Как можно медленнее, не спеша, продлевая наслаждение, поцеловал её в губы, подбородок, ниже, прокладывая горячую дорожку языком, лишь нежным дыханием дотрагиваясь до груди. Катино ли тело было так чувствительно, он ли так хорошо знал, где нужно прикоснуться, но через мгновение она застонала, превращаясь в такие моменты в женщину, которую ещё так мало знала в себе-- жаждущую близости и дарящую наслаждение.
--Анд…рей….Люблю …тебя…
Не в силах ничего ответить, он лишь одними губами прошептал:
--Катенька…моя…
Андрей двинулся вверх, лаская губами кожу шеи, слегка покусывая в самых чувствительных местах, которые безошибочно находил по её страстным стонам. Через мгновение он вернулся к её губам, погружаясь в поцелуй, и теперь уже совсем плотно прижимаясь к ней. Оторвавшись снова, и тяжело дыша, он прошептал что-то, и через мгновение её блузка была отправлена к другим вещам.
Он вновь оторвался от поцелуя, продолжая ладонями ласки тела. Катя всхлипнула, слегка подаваясь вперёд, навстречу его горячему желанию. Андрей, уже почти не контролируя себя, приник к Катиному дрожащему телу губами и медленно двинулся вниз, оставляя на коже горячие влажные дорожки, лаская языком нежную ямочку пупка. Его рука, лёгким движением скользнула по внутренней стороне бедра, и пробралась к горячей влажной точке плоти.
Она содрогнулась, вскрикнула, сильно прижимая его ладонь своей, потом пытаясь оттолкнуть её. Андрей сразу же поймал губами этот всхлип, обжигая новым поцелуем…
Он сам едва держался, тяжело дыша, думая сейчас только об одном—как выдержать, продлить ещё мгновение такой мучительной до невыносимости и желанной до безумия прелюдии, предвкушая продолжение её…
Он как можно медленнее прошёлся дразнящими движениями между нежными створками Катиной плоти, и, наконец, проник в неё одним пальцем, затем, после нескольких скользящих движений внутрь и обратно, двумя… Потрясение было настолько сильным, что Катя не сдержала громкого стона, рвущегося при каждом новом порыве. Андрей ослабил натиск…
--Ещё… Не… останавливайся…
Он взглянул на её лицо, затуманенные глаза, и , едва заметно улыбнувшись, хрипло прошептал:
--Всё только начинается, маленькая моя...
Андрей опустился на колени и нежным движением развёл её ноги. Секунду спустя, он двигался уже пройденной дорогой, с той лишь разницей, что путь прокладывал языком, скользя по нежной коже бедра, не прекращая поцелуев. Наконец, отвечая её несвязным, произнесенным срывающимся голосом мольбам, он приник губами к самому нежному месту. Андрей только слегка подул на него, не прикасаясь ни языком, ни пальцами, а она изогнулась в страстном порыве, подаваясь ему навстречу. Через мгновение он дотронулся кончиком языка, воспламеняя её плоть, затем немного проник, продолжая двигать языком и внутри неё - то нежно и почти неощутимо, то настойчиво и глубоко.
--Быст…рее…
--Не…сейчас…
--Больше…не …могу…
…Томление становилось нестерпимым….
--Иди ко мне…
Андрей поднял Катю на руки и направился к лестнице, ведущей на второй этаж, в спальню. Безудержное желание и возбуждение, неконтролируемое, овладевающее и захватывающее полностью, придавало силы. В его руках Катя становилась невесомой. Они молчали, не в силах обратиться друг к другу даже по имени. У самой двери, в спальне, он поставил Катю на ноги, освобождая на ходу её и себя от оставшейся одежды, и нежно потянул за руку. Он держал её, словно ребенка, иногда слегка сжимая Катины прохладные от волнения и предвкушения пальцы, и от этих пожатий сердце замирало вместе с дыханием, и подкашивались ноги. ...Продолжение было бурным, едва закрылась за ними дверь ... Словно боясь, что кто- то из них передумает ... Оставшаяся одежда летела в разные стороны, выстилая путь к кровати…
Поцелуи теперь не ласкали - они обжигали, движения были резкими и даже немного грубоватыми. Но как только они вместе опустились на кровать, Андрей стал снова неторопливым. Он навис над Катей всем телом и начал медленно опускаться. Она уже ждала того момента, когда между их телами не останется никакого пространства. Как только Катя почувствовала, как горячая и напряжённая плоть его прикоснулась к животу, она вздрогнула и тихо застонала, выгибаясь ему навстречу и прижимая к себе за ягодицы. Андрей попробовал помедлить ещё немного, лаская Катю поцелуями и нежными прикосновениями, закусывая нижнюю губу, думая при этом только об одном—выдержать, не сорваться, не накинуться на неё с всё больше охватывающим его почти животным инстинктом.
--Не спешить?...—он сделал огромное усилие над собой, произнеся единственную фразу, улыбаясь уголочком губ.
Но она едва заметно помотала головой, отрицая, прижимая его к себе сильнее.
--Нет….
…Их желания снова совпадали…
Он вошел в нее нежно, заставив ощутить и разлиться приятной неге по всему телу, но постепенно входил в нее все глубже, наслаждаясь каждым стоном, сопровождающим его движения.
--Ещё…
--Ка…тя!...
Он входил в неё полностью, но потом, вдруг замерев на мгновение внутри, как бы давая ей привыкнуть к своему присутствию в ней, потом снова столь же плавно начинал обратное движение.
--Быстр…рей…
. Он хрипло выдохнул, и, сильнее сжав её ягодицы, подался Кате навстречу мощными толчками, наращивая темп. Чувствуя его горячие руки на бедрах, слыша его сдержанные стоны, Катя совсем потеряла ощущение реальности происходящего. Его движения делались все более мощными, напоpистыми, разжигая внутри Кати пожар, очень скоpо озарившей всё в ней яpкой вспышкой. В их волшебном, быстром танце не было Его и Её - только один сумасшедший и нежно-страстный хоровод рук, ног, тел, поцелуев, объятий и прикосновений. бессмысленных, наполненных нежностью словами, пламенем страсти. Танец, то медленный и чуткий, прислушивающийся к каждому ощущению другого, то бешенный и неукротимый, как полыхающий огонь или шум волн на встревоженном непогодой море…
--Анд…рей…
--Ка…тюшка… Моя…
--Люб…лю… те…бя…
--Да…да…
...Падение... Полет в круговорот… Головокружение… Слезы... Фейерверки… Спасение…Её… Его... Руки, голова, бьющиеся горячие тела… Дрогнувший хриплый голос... Стон… Ещё один… Крик… Мольба…Прошение…
--О, Боже!...
…Взрыв... Миллиарды маленьких осколков… Омут… Небеса…Блики солнца… Капли летнего дождя… Радуга…Яркий свет… Ворота рая…
--Люблю…тебя…
--Как же…я…тебя…люблю…
…Моя…Мой…Вместе… Всё вернулось, будто бы никуда не уходило… Спало… Дремало…Ждало именно этого мгновения… Когда руки уже неподвластны…Когда губы жадно хватают воздух… Когда тела изогнулись и подались вперёд… Когда измученные души вырвались наружу, возвращаясь в самих себя, в своё… Домой вернулись…
--Моя…
--Твоя…
--Всегда…
--Да…
--Никуда не отпущу… Никогда…
--Анд…рей мой…
--Твой…
--Вместе…
--Да…
…Утомленные, уставшие, счастливые, они лежали на шёлковом белье синего цвета, как на кусочке седьмого неба, которое сотворили для себя сами... Он целовал ее пальцы, каждый, придумывая на ходу ласковые слова… Она уткнулась ему в шею, нежно прикасаясь губами к пульсирующей жилке, сверяя удары сердца своего и удивляясь, что они, два сердца, бьются в унисон… Им обоим хотелось, чтобы этому ощущению счастья и покоя не было конца ... Никогда…
Она заснула первой… Он же, слушая, как выравнивается её дыхание, думал о том, что скоро всё опять изменится в их жизни… Скоро… Через несколько коротких дней… Нужно будет только убедить помочь им в этом маму…
… Легкий лучик света, шаловливо пробившись через занавесь, весело скакал по стенам, наполняя спальню радостью и новизной. Катя проснулась первой. Она боялась шевельнуться, чтобы случайно не нарушить единства их объятий с Андреем и не разбудить его одним случайным, незначительным движением. Он уютно посапывал, уткнувшись носом в Катину ключицу, и еще не знал, что за окном уже бушует июльское Лондонское утро. Ещё одно утро их новой жизни…
_________________ 
|
Вход
FAQ
Поиск
